Подозревается в убийстве - Пер Валё Страница 2

Вот уже три недели Линдберга держали под наблюдением, полагая, что рано или поздно должен же он направиться туда, где спрятана добыча. Однако Лимпан явно учуял слежку. Раза два он даже приветливо махал следившим за ним сотрудникам в штатском.

В конце концов Мартин Бек решил сам взяться за это дело, а Колльбергу пришла в голову блестящая мысль – нарядиться патрулями. Ведь Лимпан издалека распознавал полицейских в любом штатском одеянии, а на мундиры смотрел с презрительным равнодушием. Значит, в этом случае форма – лучшая маскировка. Так рассуждал Колльберг, и Мартин Бек, правда после некоторого колебания, согласился.

Ни тот, ни другой не рассчитывали на быстрый успех; тем приятнее они были удивлены, когда Лимпан, решив, что слежка прекращена, сел на такси и отправился на Росюндавеген. Они не сомневались, что назревает что-то важное. Удалось бы взять его с добычей, да еще с орудием убийства – уж тогда он не отвертится и задача их будет выполнена.

Прошло полтора часа, как Лимпан вошел в дом через улицу.

– Что у тебя в кобуре? – неожиданно спросил Мартин Бек.

Колльберг расстегнул кобуру и протянул ему свое оружие. Игрушечный пистолет итальянского производства, очень похожий на настоящий и почти такой же тяжелый, как «вальтер» Мартина Бека, но стрелять из него можно было только пробками.

– Отличная штука, – сказал Мартин Бек. – Мечта мальчишки.

Все в управлении знали, что Леннарт Колльберг отказывается носить оружие. Большинство думало, что это связано с пацифистскими убеждениями, ведь Колльберг все время выступал за то, чтобы не брать с собой оружия на обычные дежурства.

Но это была только половина истины. Мало кто, кроме Мартина Бека, знал подлинную причину отказа Колльберга носить оружие.

Однажды Леннарт Колльберг застрелил человека. С тех пор прошло больше двадцати лет, но он не мог забыть тот случай и уже давно брал с собой оружие только на самые серьезные и опасные задания.

Случилось это в августе пятьдесят второго, Колльберг тогда служил во втором отделении района Сёдер в южной части Стокгольма. Поздно вечером был принят сигнал тревоги из тюрьмы Лонгхольмен – три вооруженных человека пытались вызволить одного заключенного, в перестрелке был ранен охранник. К тому времени, когда машина, в которой сидел Колльберг, подоспела к тюрьме, преступники, обратившись в бегство, уже успели разбить свою машину о мостовую ограду на Вестербрун, и одного из них схватили. Двое ускользнули в парк Лонгхольмен. Колльберг считался хорошим стрелком, и его отрядили вместе с другими окружать беглецов.

С пистолетом в руке он спустился к воде и пошел вдоль берега, удаляясь от фонарей на мосту. Он всматривался во тьму, прислушивался, наконец остановился на омываемой волнами плоской плите. Наклонился, окунул руку в ласковую, теплую воду, а когда выпрямился, прозвучал выстрел. Пуля задела его рукав, прежде чем шлепнулась в воду. Стрелявший укрылся где-то в кустах на темном склоне наверху. Колльберг бросился на землю и заполз в ближайший куст. Потом все так же ползком двинулся к скале, которая возвышалась над тем местом, откуда, как ему показалось, прозвучал выстрел. Добравшись до скалы, он и впрямь увидел человека на фоне светлого залива. До него было шагов двадцать пять, он стоял боком к Колльбергу, держа в руке пистолет, и медленно поворачивал голову то влево, то вправо. За ним крутой откос спадал к воде.

Колльберг тщательно прицелился ему в правую руку. В ту самую секунду, когда палец нажал спусковой крючок, кто-то выскочил из-за спины преступника, намереваясь схватить его за правую руку, ту самую, в которую целился Колльберг. И так же неожиданно он упал, покатился вниз по откосу. Колльберг не сразу понял, что произошло. Преступник бросился бежать. Колльберг выстрелил второй раз и попал ему в колено. Потом спустился на откос и посмотрел вниз.

У самой воды лежал человек, которого он убил. Молодой полицейский из одного отделения с ним.

Историю эту замяли. Но Колльберг так и не пришел в себя от шока. Вот почему он уже много лет носил вместо настоящего пистолета игрушечные.

Впрочем, ни Колльберг, ни Мартин Бек не думали об этом, сидя в патрульной машине и ожидая, когда покажется Лимпан.

С тех пор как Мартин Бек возглавил Отдел по расследованию убийств, ему вовсе не обязательно было заниматься такими делами, как наблюдение и слежка. И все же он нередко сам брался за подобные задания. Ему не хотелось совсем порывать с практической работой.

Мартин Бек не любил бюрократии, заседаний и начальника управления. Зато он очень любил Колльберга и не представлял себе, как будет работать без него. Колльберг уже давно поговаривал о том, что бросит полицейскую службу, и в последнее время похоже было, что он готов вот-вот перейти от слов к делу. Мартин Бек знал, что Колльберг не разделяет господствующих в полиции взглядов и все больше воюет с собственной совестью.

…Половина десятого. Кондитерская закрылась, в окнах домов начали гаснуть огни.

Внезапно дверь подъезда отворилась, на тротуар вышел Лимпан. Руки в карманах, во рту сигарета.

– Ни портфеля, ни чемодана, – заметил Колльберг.

– А карманы на что, – ответил Мартин Бек. – Или все уже сплавил. Надо проверить, у кого он был.

Лимпан сделал последнюю затяжку и щелчком послал окурок в сторону. Затем поднял воротник, снова сунул руки в карманы и пошел через улицу к полицейской машине.

– Сюда идет, – сказал Мартин Бек. – Черт… Что будем делать? Возьмем его?

– Возьмем, – поддержал Колльберг.

Лимпан медленно приблизился, наклонился, заглянул внутрь, увидел Колльберга и засмеялся. Обошел машину сзади, открыл дверцу, у которой сидел Мартин Бек, и сложился пополам от хохота.

– Что, разжаловали вас все-таки? Или это маскировка?

Мартин Бек вздохнул и вышел на тротуар. Открыл заднюю дверцу.

– Давай, Линдберг, садись. Подвезем до Вестберга.

– Вот здорово, – добродушно отозвался Лимпан. – Оттуда домой рукой подать.

По пути в управление Лимпан успел рассказать, что навещал своего брата; его слова вскоре подтвердил высланный на Росюндавеген патруль. Ни оружия, ни денег, ни краденого имущества в квартире не обнаружили. При себе у Линдберга было двадцать семь крон.

Без четверти двенадцать пришла пора отпускать его.

Ничего, это можно пережить. Все равно Лимпан скоро попадется, уж так ему на роду написано.

А Мартину Беку и Колльбергу предстояло вскоре заняться совсем другими проблемами.

Вся страна бранила этот аэродром, и он того заслуживал. Правда, на полет от Арланды под Стокгольмом ушло только пятьдесят минут, но теперь самолет вот уже полтора часа кружил над крайним югом страны.

Лаконичное объяснение гласило: туман. Как и следовало ожидать. Местность, где расположили аэродром, предварительно выселив людей, была известна своими туманами. Сверх того, он помещался как раз на пути перелетных птиц и чрезмерно далеко от города. Заодно пострадал уголок природы, который следовало бы охранять законом.