Жестокая красотка - Владимир Колычев Страница 2

Прохор оказался не в тот час не в том месте, стал свидетелем бандитских разборок. Его собирались убить на месте, но ситуация вдруг резко изменилась, и Прохору пришлось отбиваться от других бандитов. И так закрутилась тогда карусель, только успевай трупы закапывать…

Через год эта же карусель забросила его на место бандитского пахана. Он оказался в немилости у Афоныча, и тот объявил на него охоту. Но Прохор отказался быть жертвой, и Афоныч сам стал добычей. Прохор сначала объявил его «крысой», а затем застрелил как собаку. А с Завхозом он расправился в честном поединке – на глазах у братвы.

Не смог он в свое время справиться с бандитским движением, зато удалось возглавить его. С тех пор он в теме.

А Лида уехала с мужем. В Москве они, там у них свой бизнес. Прохор собирался ехать за ней, но как-то не сложилось. То одно, то другое… А со временем душевная рана стала затягиваться…

– Терпеть не могу сцены ревности, – вздохнула Мила, – но тебя ведь это не интересует, и вообще не интересует, чем и как я живу…

– Ты живешь с отцом.

– У Алика узнал? Значит, все-таки интересно, – улыбнулась она.

– А сама откуда?

– Ну, не скажу, что из деревни. Хотя и городом наше село не назовешь… Но село большое… Зато я знаю, кто ты такой.

– И кто я?

– Алик мне все уши прожужжал. Прохор то, Прохор се…

– А что конкретно?

– Стреляешь ты очень хорошо. И быстро… Может, я тоже так хочу?

– Зачем тебе?

– Уже незачем… Думаешь, я просто так за пистолет схватилась… Я тебя завлекала…

– Ты могла бы просто сказать, что хочешь меня, – усмехнулся он.

– Да, это было бы не так глупо… Ты ведь смотришь на меня, как на дуру.

– Я смотрю на тебя как на русалку… э-э… – Прохор на мгновение задумался. – С которой хочу счистить чешую.

– Ну, если нож острый… – Мила бросила на него многозначительный взгляд. – Острый… Я не знаю, как ты стреляешь, но заряжаешь быстро…

Прохор кивнул, с вожделением глядя на нее. Не всякая женщина вдохновляет, а с Милой в этом плане, кажется, все «хоккей»…

Женщина должна быть худенькой, стройной, изящной. И даже хрупкой. Во всяком случае, Прохор всерьез так считал. Именно таких женщин он и выбирал. Но Инна склоняла его к другому мнению. Она и в ранней молодости была девушкой, что называется, в теле. И сейчас такая же. Но тело у нее сбитое, упругое, целлюлита нет и в помине. И в купальнике она смотрелась очень даже ничего. Грудь высокая, живот не отвисает, кожа такая же нежная и гладкая… Может, и не питает Прохор к ней страсти, но в постель с ней ложиться совсем не противно. И как она выходит из бассейна, посмотреть приятно…

Обычно по утрам они плавали вместе, но сегодня он слегка припозднился. Боксерской грушей увлекся. Представил на ее месте Вагнера и замечтался. До сих пор кулаки гудят.

– Поплаваем? – спросил он.

– Да, конечно.

Прохор нырнул, и жена покорно присоединилась к нему. Бассейн у них не самый большой, но десяти метров в одну сторону им вполне хватает. А детям тем более. Они сейчас уже просыпаются. Старший Данилка бассейн терпеть не может, зато Мишку из воды не выгонишь. И Танюшка с ним в купальном павильоне частый гость.

– Сегодня с Вагнером разговор будет, – сказал он.

– Ты с ним поосторожней. Из себя не выходи.

– Да уж постараюсь.

Прохор помнил те времена, когда основными фигурами на шахматной доске были Вагнер, Михей и Афоныч. Михей наехал на Афоныча, Прохор помог отбить нападение, закрутилось, завертелось. Михей напирал, Пушкарь получил на него отмашку и взял с собой Прохора. Не было у него тогда другого выхода, как идти на дело. «Сделали» они тогда Михея. Пушкарь забросил гранату в его бронированный «Мерседес» через открытую дверь. Хоть бы одно стекло вылетело…

Владения Михея тогда поделили между собой Вагнер и Афоныч. А через год место Афоныча занял сам Прохор. Вагнер считал его выскочкой, но бросить ему вызов не рискнул. Все ждал, когда братва отвернется от него и команда начнет дробиться на мелкие части. Но Прохор крепко взял штурвал в свои руки. А сейчас он уже вовсе не молод. Тридцать два года как-никак. И возраст, и опыт, а главное, авторитет…

Времена, правда, уже не те. Менты вовсю диктуют свои правила, и с ними невозможно не считаться. На прошлое они еще закрывают глаза, а с настоящим мириться не хотят, и пацанов, если вдруг что, «принимают» за милую душу. И уже не подъедешь к начальнику ГУВД, не похлопаешь его панибратски по плечу. Хочешь делать дела – живи по закону… Впрочем, Прохор беспредел никогда не жаловал. И его пацаны давно уже не «быкуют» на людях, выбрасывая пальцы веером. И зубы не крошат кому ни попадя… Да и чего им кочевряжиться? Они все люди взрослые, степенные, семейные. И все при делах – при бизнесе, с которого они и кормятся…

У Вагнера все то же самое. Он и сам старается не плевать на закон, и пацанам своим не позволяет. Но это касается улицы, а в бизнесе – там, конечно же, много чего противоправного. Да и Прохор в этом плане далеко не святой…

Деньги любят тишину. По этому принципу они с Вагнером и стараются жить. Но деньги – не дети, появляющиеся от любви, их рождает прибавочная стоимость, которую дает бизнес. А в бизнесе правила соблюдать сложно… Не должен был Вагнер брать контракт с городской администрацией на благоустройство Советского проспекта, потому как это территория Прохора, но нет, влез в это дело с головой. А под это дело деньги выделили очень серьезные… И если бы это был первый «косяк» с его стороны.

– Он может не уступить, – сказала Инна.

– Если не нажму, не уступит.

– Сильно не дави. Но дай понять, что в следующий раз спуску не будет.

– В следующий раз?

– Не отдаст он тебе этот проект. Вагнер в это дело уже столько всего вложил… Мы больше потеряем, чем найдем, так что сильно не дави, это лишнее. Но на будущее дай понять. Еще раз перейдет границу, пусть пеняет на себя.

Прохор кивнул, соглашаясь с ней. Вагнера иногда заносит, но в целом он, как ни крути, мужик покладистый, так что палку лучше не перегибать, иначе как бы в разговоре с ним не рвануло… Хотя Прохор давно привык к мысли, что может умереть в любой момент…

Весна в этом году наступила рано, солнце в марте жарило уже вовсю, народ на маевку ездил толпами. Зато в мае в самую пору было праздновать Восьмое марта или даже Двадцать третье февраля.

– Лето в этом году обещает быть малоснежным, – сказал, поеживаясь, Вагнер.

Конец мая, а столбик термометра дрожит от холода под отметкой где-то ниже десяти градусов. А утром крупа с неба просыпалась. Но Вагнер намекал не столько на погоду, сколько на их с Прохором отношения. Если не зима в них, то как минимум поздняя осень.