Коктейль со Смертью - Мария Эрнестам Страница 2

К тому времени, как мы с Томом начали встречаться (как красиво это звучит — «встречаться»), у меня за плечами было лишь несколько несерьезных романов и пара бывших возлюбленных. Том же имел три длительные связи, каждая из которых обещала перерасти в семейные отношения, однако ни одна не оправдала его ожиданий. Все романы Тома заканчивались мирно и дружески. На Рождество он посылал бывшим пассиям открытки с добрыми пожеланиями и в ответ получал столь же добрые пожелания, а заодно фотографии мужей и младенцев в шапочках рождественских гномов.

Мы познакомились на конференции в Мюнхене во время одного из пресс-туров, которые шведские турагентства устраивали в надежде заработать больше денег. Меня отправили туда писать статьи о фирмах-участниках. Поручив мне это, редактор вовсе не собирался дать мне возможность отдохнуть. Им руководила элементарная жадность. Он рассчитывал, что на конференции я встречу исполнительного и финансового директоров и еще парочку каких-нибудь важных персон, в тот же вечер получу от них все интересующие нас комментарии и обеспечу редактора материалом в рекордные сроки при минимальных затратах. Это была, конечно, чистой воды эксплуатация, но вполне приемлемая для меня.

В самолете я вольготно развалилась в кресле — место рядом оказалось не занято. Мне нравится ощущение свободы, когда никому не принадлежишь, — такое испытываешь, отправляясь в путешествие. Правило буддистских монахов гласит: «Не имей больше восьми вещей». Следовать ему мне всегда мешала слабость к красивым безделушкам, но в самолете оно оказывалось весьма кстати. Ноутбук, сумочка, газета, плащ, я сама, пакет с едой. Шесть.

Получив довольно странное образование, состоявшее из отрывочных курсов по истории литературы, химии и немецкого языка, я стала журналисткой. Моя карьера началась так: приятель из фармацевтической компании предложил мне писать рекламные тексты, но так, чтобы никто не распознавал в них рекламу. Работа подходила мне идеально: можно было сидеть дома в старых спортивных штанах с чашкой чая (или бокалом вина) и в полном одиночестве писать статьи под музыку Джеймса Тэйлора [2]. Общаться с источниками информации и редакторами я предпочитала по телефону. Все шло так хорошо, что вскоре я получила постоянную работу, а спустя какое-то время открыла собственную фирму. Одна из двух комнат в моей квартирке в Вазастане [3]превратилась в офис. И поскольку заказчиков становилось все больше, чашки и крошки со стола пришлось убрать. Мне стали названивать из разных газет, и необходимость просить работу у нервных редакторов с ограниченными бюджетами отпала сама собой.

Первый важный заказ я тоже получила совершенно случайно. На конференции фармацевтов мое место оказалось рядом с директором по маркетингу фирмы, производящей презервативы. Они только что присоединились к проекту по борьбе со СПИДом, разработанному государством и призванному уменьшить количество инфицированных в Швеции, которое росло пропорционально увеличению средств, выделяемых на борьбу с этим злом.

За бокалом бесплатного вина (которое, к моему удивлению, даже можно было пить) мы завели оживленную беседу о том, какой должна быть реклама средств от диареи или запоров, а заодно и презервативов. Смеясь, мы выдвигали одну безумную идею за другой. Я ратовала за изображение крупной ярко-оранжевой морковки в презервативе и без него, снабженное слоганом типа: «Эта морковка, суперполезная для здоровья и сладкая на вкус, тоже нуждается в надежной защите».

На следующий день Мартин, так звали директора, позвонил мне и предложил возглавить рекламную кампанию. Меня до сих пор поражает его честность — ведь он не украл мою идею, чтобы выдать за свою. Что особенно удивительно, учитывая, что «морковная» кампания оказалась успешной, и обороты фирмы удвоились. С тех пор мы с Мартином дружим и продолжаем обмениваться идеями — к взаимной пользе.

Дела моей фирмы шли достаточно хорошо, чтобы не бедствовать, но все же не настолько хорошо, чтобы отказаться от бесплатной поездки в Мюнхен. В самолете я, по своему обыкновению, изучала информацию о предприятии, как выяснилось, специализировавшемся на лекарствах от астмы и аллергии. Эти заболевания довольно часто встречаются в Германии. Воссоединение страны и падение Берлинской стены предоставили ученым уникальную возможность сравнить людей с одинаковыми генетическими данными, выросших в разных социальных условиях. В отношении аллергии, например, было сделано сенсационное открытие: отпрыски обеспеченных семей, живущих за городом в ФРГ, страдали ею чаще, чем дети бедноты из индустриальных районов Восточной Германии. Возможно, именно на волне этих исследований предприятие решило провести рекламную кампанию именно теперь.

В аэропорту я взяла такси и поехала в отель в центре города, где должна была проходить конференция. Зарегистрировавшись и приняв душ, спустилась в конференц-зал. На мне, как всегда на подобных мероприятиях, был стильный костюм в сочных ярких тонах, разительно отличавшийся от строгой темной одежды других участников. Я рассматривала собравшихся, отмечая, что на немцах до блеска начищенные ботинки, тогда как все шведские участники, за исключением исполнительных директоров, явились в растоптанных и пыльных спортивных туфлях и кроссовках. И конечно, мужчина в самых красивых ботинках сразу привлек мое внимание. Я подошла к нему и прочитала на бейджике: «Том Альварес». Пиджак сидел на нем слишком хорошо для обычного шведского директора, к тому же был сшит по последней европейской моде, рубашка тщательно выглажена, галстук скромный, но подобранный со вкусом, а смуглая кожа свидетельствовала о примеси южной крови.

Том сказал, что он мой соотечественник, работает финансовым директором, отвечает за прессу и аналитиков и может поведать мне куда больше, чем пресс-релизы на трех языках, рассыпанные на огромном столе.

Я тут же попросила его свести меня с исполнительным директором, что он и пообещал устроить. Мы даже назначили время встречи — на следующий день, а это означало, что за статью я могу не беспокоиться.

Когда нудная презентация закончилась, Том Альварес подошел ко мне и предложил выпить в баре и поболтать. «Без диктофона, конечно», — пошутил он. Я по привычке кивнула, подумав, что сама решу, как распорядиться полученной информацией. Думаю, Том Альварес сознавал это и готов был рискнуть. К тому же речь шла не о подпольном производстве наркотиков, а о вполне легальном фармацевтическом бизнесе.

Гораздо удивительнее было то, что он вообще пригласил меня. Мне прекрасно известно, что я не из тех женщин, которые сразу же вызывают фантазии о «сексе на одну ночь» в гостиничном номере. Скорее наоборот, при виде меня мужчины сразу понимают, что им ничего не обломится, и редко делают мне подобные предложения.

Итак, обойдясь без секретов фирмы и флирта, мы сразу же рассказали друг другу о себе. Оказалось, что отец Тома — колумбиец, а мать — шведка. Он вырос в Колумбии и провел много лет в Штатах. По образованию экономист и инженер, он отправился в Швецию, чтобы поближе познакомиться с родиной своей матери и выучить язык. И остался там, получив весьма выгодное предложение, связанное с работой. Поработав пару лет в разных фирмах, Том оказался в «Нексиконе», где его устраивали и коллектив, и зарплата.