Канкан для братвы - Дмитрий Черкасов Страница 20

– Щас! – зашипел огорченный порчей собственного имущества Стоматолог. – Вы уже придумали!

– Можно лебедкой попробовать, – Комбижирик присел у капота «субурбана».

– А где Мишель? – спросил Рыбаков.

– Пошел за краном, – Антифашист потопал ногами, сбивая налипший к сапогам снег, и мотнул головой в сторону Озерков. – Сказал, что со стройки пригонит...

– Вы форточника [15]привезли? – вспомнил Денис.

– Угу, – Стоматолог отвязал трос от сиротливо лежащего на земле бампера. – Там сидит...

Рыбаков шмыгнул носом и оглянулся на здание отдела милиции.

– Кран – это хорошо, но очень громко.

– Спокуха! – заявил бодрый Комбижирик. – Менты уже час квасят. Им Горыныч два ящика водки затащил...

– Горыныч? – удивился Денис. – Он в себя-то хоть пришел?

– Пришел, пришел, – успокоил Антифашист. – Еще днем... Очень извинялся. Ну и, блин, сам предложил свою кандидатуру.

– Кандидатуру кого? – не понял Рыбаков.

– Собухальщика с мусорами, – витиевато объяснил Белинский. – Изобразил, блин, чувачка, у которого брательник в ментовке служит. Приперся ко входу, потряс флаконами, те его и запустили. Мы выждали полчаса и начали...

– Так, – Денис почесал ухо. – И что они сейчас делают?

– Песни орут, – отмахнулся Стоматолог. – Я ходил, проверял... Закуску на пульте разложили, сами вокруг уселись и воют. Горыныч во главе стола.

– Это хорошо, – кивнул Рыбаков. – Часа три спокойной жизни нам обеспечено. Раньше Горыныч не вырубится.

– Его нарколог какой-то ерундой накачал, – встрял Комбижирик. – Сказал, что Данька будет трезвым при любом раскладе.

– Вот в этом я сомневаюсь, – покачал головой Денис. – Доктор просто не знает способностей Горыныча. Нам, кстати, еще его из дежурки выцарапывать.

– У Даньки труба с собой. Мы договорились ему звякнуть, когда закончим...

– Не факт, что он уходить захочет, – хмыкнул Рыбаков и залез в теплое нутро джипа Антифашиста.

Спустя пять минут Стоматолог закончил с бампером, загрузил оторванную деталь в багажник и убыл, пообещав вернуться через час на уже отремонтированном «субурбане». Комбижирик сел в свой «Citroen C5», Антифашист устроился рядом с Денисом и включил мини-радиостанцию. Сначала из динамика слышались какие-то хрипы, потом внятный голос Ортопеда сказал:

– Ну, придурок, и где ключи?

Рыбаков от неожиданности чуть не уронил сигарету.

– Э! Гоша, что это такое?

– Мишка, – Комбижирик лениво увеличил громкость. – Кран добывает.

– А почему мы его слышим?

– Наверное, забыл рацию выключить, – браток поднес к губам микрофон. – Миша! Ответь!

Динамик отозвался звуком глухого удара, потом кто-то невнятно забубнил.

– Ты мне тут не гони! – судя по возмущенному тону, Ортопед пребывал в дурном расположении духа. – Где ключи от «убахобо»?

– Не слышит, – Комбижирик покачал головой. – На передаче стоит. Видать, случайно рычажок сдвинул.

– Он так ментов на уши не поставит? – обеспокоился Денис.

– Не-а. Частота прыгающая. Все пучком. Если чо не так будет, мы за три минуты подскочим...

Рыбаков поежился. В профессионализме друзей, отшлифованном многолетними стычками с хитроумными барыгами, противоборствующими командами и всем репрессивным государственным аппаратом, он не сомневался. Но иногда методы решения поставленной задачи казались Денису странноватыми. Хотя и не лишенными определенного изящества. По крайней мере, они были очень эффективны.

– Ах, вот оно что! – голос Ортопеда немного отдалился. – Нет такого крана? А какой есть?

– Сторожа поймал, – уверенно сказал Антифашист.

Рация щелкнула и в эфире наступила тишина, лишь изредка прерываемая шорохом атмосферных помех.

– Выключился, – Белинский поерзал в кресле.

– Жаль, – ехидно изрек Рыбаков. – Радиопостановка была очень занимательной. Стоило записать ее на пленку, а потом прокручивать несознательным клиентам... Из числа сторожей. И иного персонала стройплощадок. Диктор Ортопед учит жизни сопротивляющегося пролетария... Да, между прочим, – Денис расстегнул пуховик, – что там у Циолковского с его риэлтерской компанией произошло? Мне Ортопед как-то невнятно проблеял, но я общей мысли так и не уловил.

– Развалилась, – печально констатировал Антифашист. – Андрюха от огорчения в Африку уехал, нервишки успокоить. Через две недели возвращается. Его барыги, блин, деньги сэкономили... Балконы не установили.

– Какие балконы?

– Да на высотке, что его компания строила. По проекту были, а в натуре нет. Но Андрюха-то не знал! Он же по бумагам смотрел... Ну, приехал, блин, дом принимать, знакомых созвал. По этажам походили, внутри все нормально. Напоследок он решил вид города с высоты продемонстрировать. Забрались на двенадцатый этаж, Андрюха дверь балконную распахнул – и вперед... А балкона-то нет! Шаг сделал – и вниз. Бэтмен, блин! Хорошо, внизу куча соломы была, приземлился удачно... Барыги поседели от ужаса, когда Циолковский выпал.

– Ничего не сломал себе?

– Не. Только пальто порвал... Зато потом! – Антифашист мечтательно улыбнулся. – Барыги евойные по три раза в эту кучу прыгали! Кто сам, кого Циолковский выбрасывал... Он даже в клуб неделю не ходил, все воспитанием этих буратин занимался.

– В какой клуб? – нахмурился Рыбаков, тщетно пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь информацию по этому поводу.

– А, так ты не знаешь! – обрадовался Белинский. – Толян та-акое местечко организовал! «Клуб го [16]»... Качалка, бильярд, сауна, бар отличный. Вот, – браток сунул в руки Денису членскую карточку, где на фоне стилизованных сакур были золотом пропечатаны название, телефон и пятизначный порядковый номер, – всем нашим бесплатный вход. Ты Толяну позвони, он тебе тоже такую карточку даст.

Денис задумчиво повертел в руке пластиковый прямоугольник.

– Качалка, бильярд... Когда же вы в го играете?

– А что это такое? – искренне заинтересовался Антифашист.

* * *

Глеб Сергеевич Самойлов вышел на пенсию в сорок пять лет и к моменту окончания службы в питерском РУБОПиКе имел звание подполковника. Уволился он удачно – всего через месяц после того, как оформил обходной лист, в особнячок на улице Чайковского нагрянула проверка из Управления Собственной Безопасности МВД и изрядно перетрясла кабинеты сотрудников, найдя больше сотни задокументированных грубейших нарушений Закона об оперативно-розыскной деятельности и отстранив от работы два десятка сотрудников, включая и начальника РУБОПиКа. Против пятерых возбудили уголовные дела, троих с позором вышвырнули на улицу.