Голый шпион - Геннадий Соколов Страница 20

Тем не менее, обо всех мало-мальски важных событиях в Министерстве иностранных дел Великобритании и в английском посольстве в Осло я знал довольно хорошо. В благодарность за это иногда устраивал для «Марка» поездки на пикник в Осло-фиорде. А когда наступали холода, то местом наших не очень частых совместных походов становился кабачок под названием «Золотой петух», где мы могли в относительной безопасности провести свободное время. Там работали наши люди.

Норвегия была вотчиной британской разведки. Вторая мировая война породнила спецслужбы двух стран. Агентурная сеть СИС в Норвегии была многочисленной и разветвленной. И в середине пятидесятых она уже работала не против общего врага, как было десять лет назад, а против Советского Союза. «Марк» помогал мне лучше ориентироваться в этой борьбе.

В годы войны в Лондоне, как известно, обосновалось правительство Норвегии в изгнании. В Англию бежали не только король Хокон VII и парламент страны, но и тысячи молодых норвежцев, желавших с оружием в руках бороться против немецких оккупантов. Многие из них были определены в центры подготовки диверсантов, организованные британской разведкой.

К союзникам перешел и весь норвежский торговый флот. А по своим размерам это был тогда третий в мире флот, насчитывавший более тысячи кораблей водоизмещением свыше четырех миллионов тонн. Причем, добрую половину этих судов составляли танкерные корабли, столь необходимые союзникам в деле транспортировки топлива для нужд своих вооруженных сил.

Норвегия потеряла в годы войны более половины своего флота. Вклад норвежских моряков в обеспечение успеха союзных сил трудно переоценить. Но важнейшая роль норвежцев заключалась все-таки не в транспорте горючего для англо-американских войск. Главной и наиболее важной их миссией была разведка. Сикрет Интеллидженс Сервис превратила Норвегию в свой разведывательный форпост.

Всего в стране существовало три основные разведывательные сети, созданные британцами. Первая — вдоль побережья Норвегии. В ее задачу входило наблюдение за перемещением флота вдоль изрезанной береговой линии Норвегии. Мало кому известно, что в годы войны практически весь гитлеровский флот базировался в Норвегии. К сорок пятому году немецкий контингент в этой стране составлял около полумиллиона человек. Береговая разведывательная сеть позволяла англичанам отслеживать выходы немецких кораблей в Атлантику на перехват арктических конвоев союзников. Два года продолжалась, например, знаменитая охота на флагмана гитлеровского военно-морского флота линкор «Тирпиц», пока точная информация разведчиков не позволила в 1944 году, наконец, выследить его и пустить на дно.

Вторая сеть из примерно семидесяти разведывательных станций, оборудованных радиосвязью, действовала внутри страны. Третья «паутина» принадлежала исключительно СОЕ — Управлению специальных операций Великобритании, созданному в годы войны для проведения диверсий и саботажа на территории оккупированных фашистской Германией стран и помощи движению Сопротивления.

Через центры подготовки СОЕ прошли тысячи норвежцев. После войны они стали опорой не только для службы национальной разведки, но и для британской МИ-6.

Норвежцы обучались в нескольких разведцентрах на территории Великобритании. Так называемая Независимая норвежская рота № 1 имени Мартина Линге базировалась в центре СОЕ в местечке Авцемор, на севере Шотландии. Линге был одним из первых норвежских разведчиков, погибших в ходе секретной операций СОЕ осенью 1941 года.

Норвежские разведгруппы из Авцемора засылались в Норвегию по маршруту, известному как «Шетландский автобус», с британских Шетландских островов на рыбацких шхунах в шторм и непогоду к берегам родных фиордов.

Часть диверсионных групп проходила подготовку в учебном центре под названием «Станция номер 17», который находился в графстве Хертфордшир. Всего за годы войны выпускники СОЕ провели почти полторы сотни операций. Успех одной из таких вылазок фактически сорвал реализацию немецкого атомного проекта.

Фашисты выстроили в Норвегии наХардингер Плато завод по производству «тяжелой воды». Она была необходима для замедления нейтронов при цепной реакции в атомной бомбе. В феврале 1943 года норвежская группа «Грауз», заброшенная на плато из Великобритании, вышла на объект и после высадки подкрепления проникла на территорию завода. Взорвав хранилище «тяжелой воды» и большую часть ее запасов, норвежцы разрушили последние надежды Гитлера на создание «оружия возмездия».

На исходе Второй мировой в британский плен попали все дислоцированные в этой стране немецкие войска. Осенью 1944 года по команде из Лондона тайная армия норвежского сопротивления «Милорг» и отряды Управления специальных операций провели крупнейшую за годы войны диверсию. Разрушив мосты, переправы и пути сообщения по всей стране, они заперли немецкие части в Норвегии, не позволив гитлеровскому руководству перебросить их на восточный или западный фронт. Заблокированной оказалась полумиллионная группировка войск противника.

Боевое братство, скрепленное в боях — это немала сила. Англия после войны имела в лице Норвегии не только благодарного друга, но и верного помощника. Наша разведка должна была считаться с таким положением дел в стране.

«Марк» рассказывал мне о «друзьях» английского посольства. Эти «друзья» были чаще всего бывшими выпускниками учебных центров Управления специальных операций. Они нередко посещали английское посольство, как в будни, так и в праздники, делились с британцами известной им информацией. Словом, созданная в годы войны разведывательная сеть СОЕ продолжала и в середине пятидесятых усердно работать на Лондон. А значит — против нас. Мой «платный друг» позволял выявлять «доброжелателей» англичан среди норвежцев. О секретных, хорошо законспирированных агентах «Марк», конечно же, не знал. Но кое-какая рыбка заплывала и в его сети. Своим уловом он был рад поделиться со мной и получить заслуженный гонорар. Так в норвежской паутине британцев появлялись слабые места и даже дыры.

Однако к концу пятьдесят восьмого года вся эта карусель бесконечных явок, поездок и конспиративных встреч без отпуска и без выходных в течение пяти лет непрерывной работы довела меня до болезни. У меня началась нервная экзема. Язвы появились сначала на руках, затем на шее и груди.

Чтобы не оказаться на больничной койке, я решил вернуться в Москву. Для Майи Александровны пребывание в Норвегии тоже не осталось безоблачным. В Осло ей пришлось прервать беременность. Мы хотели оставить ребенка. Но наше желание не совпадало с планами начальства. Майя тоже была задействована в оперативной работе. Генералов, — ив Москве, и в Осло, — интересовала лишь непрерывная и эффективная работа их подчиненных. Здоровье и благополучие сотрудников в таких случаях, как правило, в глазах начальства отходят на второй план.

Тогда мы с Майей отважились на маленький семейный бунт. Я понимал, что обрекаю себя на гнев руководства, но купил билеты на самолет и вылетел с женой в Советский Союз.

В управлении Генштаба начальство встретило меня более чем прохладно.

— Когда собираешься обратно в Осло? — сурово спросил меня вице-адмирал Яковлев, один из руководителей стратегической разведки ГРУ в ту пору.