Татуированная кожа - Данил Корецкий Страница 20

– Полундра! Наших бьют!

Он выскочил в зал, за ним – Лапин и Рывкин, последним, промакивая платком губы, тяжело вышел Рогов. Появление тренеров не произвело особого впечатления на «кильдюмских», но при виде олимпийского чемпиона они заметно приувяли. Даже вконец распалившийся Зуб оставил свою жертву и шагнул навстречу потерявшему дар речи Рывкину.

– Ша, Григорьич! – развязно сказал он. – Это наши дела, они никого не касаются.

– Ах, мерзавец! – задохнулся тренер. – Ты привел шоблу в мой зал, избил кастетом моего ученика и говоришь, что это твое дело! Да я тебя...

– Ша, Григорьич! – Зуб выставил вооруженную руку.

– Ты чей, сучонок? – пророкотал густым баритоном Рогов. Только что на его пути оказался сутулый парень. Рог ладонью шлепнул его по загривку, и тот растянулся на полу, выронив жалобно звякнувшую арматурину.

– «Кильдюмские» мы, – сбавив тон, пояснил Зуб.

– Говнюки... Скажу Сизому, чтобы перетопил вас в отстойнике, как котят...

Рогов подошел вплотную и смазал Зуба раскрытой ладонью по физиономии – так хозяйка смахивает фартуком со стола обнаглевшего таракана, чтобы ловчей было его раздавить. Зуб упал на колени и оглушенно тряс головой. Огромный ботинок уперся ему в грудь и опрокинул на спину. Рука с кастетом откинулась в сторону, Рогов подошел и аккуратно наступил на пальцы.

– Ой, больно!

– Ясное дело, – согласился чемпион. – А ты как думал!

Он сделал несколько движений, будто тушил окурок или и в самом деле давил зловредного таракана. Зуб забился и отчаянно закричал – Рогов весил не меньше ста тридцати килограммов.

– Витюша, закрой дверь, – не обращая внимания на крик, попросил чемпион.

Прошков повернул ключ.

– А вы, говнюки, что стоите? – Рогов грозно повернулся к «кильдюмским». – Железки на пол! Бычки в карманы, кепки долой!

Повторять ему не пришлось. Газетные свертки тяжело ударились о потертые доски. Без сигарет и кепок «кильдюмские» казались не грозной кодлой, а нашкодившими детдомовцами, которым предстоит неминуемая порка.

Рогов наконец встал с руки Зуба. Не переставая выть, тот попытался снять кастет, но распухшие пальцы не позволяли это сделать.

– Вот то-то и оно! – нравоучительно проговорил Рогов. – Стальной? Значит, распилить трудно будет. А деваться-то некуда – иначе руку отрежут. Зато на будущее к кастетам охоту потеряешь – это я сто процентов даю!

– Становитесь в круг, парни! – кивнул боксерам Прошков. – И мы с вами станем. Они же драться хотели? Давайте подеремся...

Круг решительно настроенных боксеров сомкнулся вокруг деморализованной «кильдюмской» кодлы.

– Ну как, нравится пистоль? – глаза Погодина горели азартом. Он так подмигивал, когда вел Вольфа к развалинам пятиэтажки и потом, когда поднимались по опасной лестнице без перил, что Володя ожидал увидеть в куске мешковины новенький «вальтер» или, на худой конец, видавший виды «наган».

Но в свертке оказался вырезанный буквой «г» кусок толстой доски, к которому сверху была примотана проволокой медная трубка с расплющенным концом и пропиленным в сантиметре от заглушки отверстием поджига. Грубая примитивная поделка. Впечатления не спасала свежая черная краска и нанесенное напильником косое рифление на острой по углам рукоятке.

– Какой это пистолет... – Вольф не скрывал разочарования. – Обычный самопал...

– Ну и что! Знаешь, как бьет? Забор насквозь, Толик сам видел! И стоит не четвертак, а трешку!

–А толку от него... Пока достанешь, пока подожжешь...

– Можно навостриться. В случ-чего отскочил, выхватил, коробок к запальнику приставил: «Не подходи!» А спичка там уже стоит, чиркнул – и все!

– И все! – передразнил Вольф. – Давай попробуем, что ли... Он заряжен?

– Ага. Мороз насыпал пороха и шарик от подшипника вставил...

Среди щебенки и битого кирпича тут и там валялись бутылки из-под дешевого крепленого вина. Володя подобрал восьмисотграммовый «огнетушитель» с грубой этикеткой «Вермут крепкий», поставил в угол, отошел на три метра, примерился пустой рукой.

– Ты или я?

– Давай ты, – быстро сказал Погодин и отошел в сторонку.

Вольф взял самопал, навел на цель. Трубка почти закрывала бутылку, прицел получался грубый. Толстая рукоятка плохо сидела в ладони, острые углы врезались в кожу. Сквозь пустой оконный проем пробивались косые солнечные лучи, в них плавала кирпичная пыль. Невдалеке от бутылки-мишени чернели окаменевшие человеческие экскременты. Время затормозило свой бег, наступила мертвая тишина, словно в уши плотно набили вату.

Вольф чиркнул коробком о спичечную головку – раздался звук, будто гвоздем царапнули по оконному стеклу, но спичка не загорелась. Он чиркнул еще раз... Сознание странно раздвоилось: он будто смотрел со стороны, как светлоголовый мальчик, упрямо выпятив губу, пытается привести в действие опасную игрушку. Спичка снова не загорелась. «Попробую еще раз и брошу», – с облегчением подумал Вольф.

Однако третья попытка увенчалась успехом. С сухим треском вспыхнуло желтое пламя, очень хотелось зажмуриться и отвернуться, оберегая лицо. Но тогда собьется прицел... Плотно сжав губы и прищурившись, мальчик удерживал линию ствола на белом квадратике этикетки. Спичка погасла, но ничего не произошло. Первым желанием было заглянуть в трубку – все ли там в порядке? Но он, словно окаменев, продолжал стоять в прежней позе.

– Точно заряжен? – напряженно спросил Вольф. Будто отвечая на его вопрос, самопал сильно дернулся, раздался грохот, визг рикошета, все заволокло сине-черным дымом.

– Черт! – испуганно крикнул Саша. – Рядом пролетело, свистнуло у самого уха...

Второй частью сознания Володя увидел самого себя, лежащего с развороченным лицом на мусоре и обломках кирпича.

Бутылка осталась невредимой. Свежая выбоина на кирпичной стене обнаружилась в полуметре левее.

– Да он еще и криво бьет, – сказал Вольф. Ладони у него вспотели, сердце колотилось. – За него и рубль заплатить жалко.

– Конечно! – поддержал его Погодин. – Не знаю, как забор пробивает, а меня точно чуть не убило! К тому же пока он бахнет, нам уже бошки оторвут!

– Чего ж ты его хвалил?

– Это не я, я только за Толяном повторял... Это он пистоль расхваливал...

– Вот пусть и забирает. Неси это говно обратно.

– Завтра отнесу, сейчас Мороза все равно нету. Только ты его до завтра забери – дома родители, куда я его дену?

– А я куда?

– Да в общем коридоре спрячешь или в кладовке. Кто там его увидит!

– Ну ладно...

Вольф сунул самопал под рубашку, за брючный ремень, прижал локтем, чтоб не вываливался. Они вышли из развалин и сразу наткнулись на пацанов из соседних домов.