Кукла на качелях - Дороти Иден Страница 20

— Нам придется поставить замки получше, — сказал Люк.

— Это Австралия, а не Южный Кенсингтон, — возразила Эбби нервно. — Я не думала, что ограбления здесь в порядке вещей.

— Они происходят волнами, — вступила в разговор миссис Моффат. — На моем веку шесть человек ограбили за неделю, потом долго не было ни одного случая. Видно, грабители переехали в другое место. Я надеюсь, это не признак того, что наш район снова входит в моду. Хотя Бог знает. Нам, правда, нечего терять. Я продала все свои драгоценности давным-давно, — маленькое морщинистое личико улыбнулось Эбби, как обычно, дружелюбно и беспокойно.

— Не огорчайтесь, дорогая. Теперь, когда ваш муж может позаботиться о вас, я пойду. И я надеюсь, что вы не обнаружите, что пропало что-то ценное.

— Ничего не пропало, вы говорите? — сказал молодой полицейский, теребя свой блокнот.

— Пока моя жена ничего не обнаружила.

— Должно быть, его спугнули. Возможно, вы вернулись слишком быстро, миссис Фиарон. Не могли бы вы узнать тот голос, что звонил вам?

— Не думаю. Все австралийцы, на мой взгляд, говорят одинаково. Но это был кто-то, кто знал наши имена и привычки.

— Это естественно. Старый трюк грабителей. Мы проверим отпечатки пальцев, но, похоже, что орудовал профессионал. Вряд ли он оставил какие-то следы. Я думаю, он приплыл по реке.

— По реке!? — непроизвольно Эбби посмотрела на обшарпанную лодку Джока, качающуюся на волнах.

— Да. Он не стал бы рисковать, чтобы его заметили из дома наверху. Он мог оставить лодку и проскользнуть вверх по скалам. Чья это лодка там?

— Старого Джока, — объяснил Люк. — Бродяги-поденщика.

— Я поговорю с ним.

Мужчины вышли окликнуть лодочника. Но ответа не было. Никто не появился па палубе. Лодка была пуста.

Этого не могло быть. Эбби не сомневалась, что старый Джок затаился там. Он должен знать, что происходит. Она была совершенно в этом уверена.

Однако час спустя, еще до ухода полицейских, Джок появился. Он сутуло горбился под тяжестью рюкзака.

Увидев полицейскую машину, он остановился и вытаращил глаза. Он не собирался бежать и явно был удивлен.

Один из полицейских, более молодой, подошел и стал задавать ему вопросы. Джок жестикулировал и даже разок издал какой-то блеющий смешок.

Полицейский вернулся и отрицательно покачал головой.

— У него алиби. Он работал в саду миссис Брукмэп на Силвер Стрит. Пришел туда в полдень и только что закончил работу. Он говорит, что миссис Брукмэп никуда не отлучалась. Она напоила его чаем в три часа. Приблизительно в это время и произошло ограбление. Похоже, что ваш бродяга вне подозрения.

— Он даже не свидетель, — сказал Люк задумчиво.

— Ну, мы поедем, — сказал полицейский. — Дадим вам знать, если будут новости. Но эти парни — они как ящерицы. Исчезают без следа с такой же быстротой. Я бы посоветовал вам поставить двойные замки.

Когда они остались вдвоем, Люк повернулся к Эбби.

— Надень свое самое красивое платье. Мы поедем обедать в город.

Эбби неуверенно посмотрела на пего:

— Ты думаешь, мы можем оставить дом?

— Этот проклятый дом может сам о себе позаботиться.

К Эбби начала возвращаться ее жизнерадостность.

— Как чудесно! Куда мы пойдем? Что мне надеть? Как удачно, что мой жемчуг не украли! Интересно, что собирался здесь найти грабитель? Может, он ожидал, что я привезла из Англии фамильные драгоценности? Я успею принять ванну?

Если бы Люк задумался, он мог бы понять, как редко за эти восемь недель Эбби вела себя со своей обычной жизнерадостностью.

Но ярость еще кипела в нем, и он думал о чем-то своем.

— Не спеши. Еще рано. Я должен кое-кому позвонить.

Из спальни Эбби слышала, как он говорит с мисс Аткинсон, детально инструктируя ее по какой-то работе. Она пошла в ванну и, когда вода забурлила из кранов, занялась покраской ногтей, затем разделась и легла в воду. Надо жить настоящим моментом, убеждала она себя. Сегодня вечером не будет обычного грустного заката, так как Люк остался с ней, и они собираются повеселиться. Впервые он оторвался от своей работы и поставил Эбби на первое место.

Она завернула кран и в неожиданно возникшей тишине услышала голос Люка.

— Ты просто полный дурак! Что?.. Не доверять мне!.. Мне тоже жаль…

Затем он, должно быть, почувствовал тишину в доме, так как резко понизил голос, и остаток разговора не был слышан.

Ясно, что теперь он говорил не со своей секретаршей, это можно было понять не только по тону, но и по содержанию разговора. Скорее всего, Люк воспользовался шумом воды, чтобы позвонить еще кому-то, о ком знать было не положено.

Эбби не позволила подозрениям испортить свое счастливое настроение. Но неожиданно ей захотелось проверить, скажет ли он правду.

— Люк, как ты можешь так разговаривать с мисс Аткинсон! Я бы никогда не посмела.

— Она совершила глупейшую ошибку.

— Мисс Аткинсон! Я уверена, она никогда не совершает ошибок. — Эбби еще пыталась говорить беспечно, пряча свое беспокойство. — Кто это не доверяет тебе?

— Клиент. Очень важный. Сколько ты еще будешь купаться?

— Долго, — она отбросила мысль о недоверчивом клиенте.

— Я хочу растянуть удовольствие от ожидания нашей предстоящей вечеринки.

— Ты так сильно от этого страдала? — спросил он неожиданно.

Значит, он все-таки замечал. Значит, он был не так глух и слеп, чтобы не замечать.

Эбби постаралась ответить небрежно:

— Дорогой, открой дверь, если хочешь поговорить. От чего я страдала?

— От одиночества.

— Ну — немного. Когда темнело. Ты заметил, как эти кипарисы и монастырь на холме выглядят на фоне заката? Они не вызывают во мне религиозности, только уныние.

— Ты бы хотела жить в другом месте? — снова неожиданный вопрос, который отчего-то испугал ее.

— Уехать отсюда?

— Я думал, что после всего, что случилось, ты могла бы этого захотеть. Если так, мы уедем.

Эбби подумала с тоской о домике на другом конце города, подальше от этой реки, от вечно глазеющих Моффатов. Она вылезла из ванны и, завернувшись в полотенце, открыла дверь.

— Ты действительно хочешь сказать, что… — Она увидела, как он задумчиво трогает дверной косяк, и вдруг поняла, что он гордится этим домом, который сам распланировал и построил. Она также поняла, какой непоправимой ошибкой будет настаивать на переезде.

— Люк, что за нелепость. Ты построил этот дом для меня, и я люблю его. Ничто не заставит меня переехать.