Ювелир с улицы Капуцинов - Ростислав Самбук Страница 20

— И все-таки он существует, — весело сказал Петро. Он ре­шил идти напролом. — Хотите вы того или нет, а существует и, надеюсь, всегда будет процветать!

— Но при чем тут я? — сухо спросил старик.

— Дело в том, что я решил установить с вами деловой контакт, — ответил Петро. — Вы меня устраиваете, господин Кремер. Вернее, не вы, а безупречная репутация вашей фирмы.

Лицо Кремера налилось кровью. Он хватал воздух раскрытым ртом, вытаращив глаза на гостя. На­конец овладел собою и сказал с иронической благожелательностью:

— Вы либо идиот, либо неопытный жулик. Идите, я не стану вызывать полицию…

Вместо ответа Петро вытащил из кармана коробочку и раскрыл ее перед самым носом Кремера.

Удар был рассчитан точно. Ювелир зажмурился, как от яркого света. Длинными бескровными пальцами схватил коробочку и чуть ли не ткнулся в нее но­сом. Не глядя, нащупал в ящике лупу и долго разглядывал небольшой камешек, поблескивавший на черном бархате. Нос у старика заострился, костлявые, царапающие пальцы дрожали, и весь он был похож на ястреба, который сейчас вцепится острыми когтями в жертву и примется клевать и рвать ее на части.

Наконец, сделав усилие, оторвался от бриллианта и поднял глаза на Петра. Вытер проступившую слезу белоснежным платком, закрыл коробочку и пододвинул ее к посетителю.

— Возьмите и больше никому не показывайте, — сказал равнодушно. — Краденое не покупаю…

Слова эти больно хлестнули Кирилюка, но он сдержался.

“О-о! — подумал Петро с уважением о хозяине. — А ты стреляный воробей!”

Медленно запрятал коробочку, вздохнул и поднялся.

— Что ж, я думал, мы найдем общий язык, господин Кремер, — произнес Петро спокойно. — Жаль… Мое почтение! — повернулся и направился к дверям, почти не сомневаясь, что ювелир сейчас остановит его, что все это игра, точно рассчитанная на несколько ходов вперед; партнер у него серьезный, и сейчас трудно предопределить результат поединка.

— Минуточку, господин Шпехт, — услышал Петро, берясь за ручку двери, — а чем вы можете доказать, что бриллиант принадлежит вам?

Петро усмехнулся: первый ход сделан правильно! Если бы он вскипел, заспорил — проиграл бы. Старик все равно не выпустит бриллианта из рук, он только хочет приобрести его за бесценок. Но теперь диктовать будет он, Герман Шпехт.

— Бриллиант — это пустяки, господин Кремер! — небрежно бросил Петро, возвращаясь. — У нашей фирмы значительно большие возможности… — Положив перед ювелиром документ сотрудника СД, он лицемерно вздохнул: — Но ведь вы несколько предвзято относитесь к нашим предложениям.

Этот документ был не очень высокого качества, и Петра предупредили, что им можно пользоваться лишь в крайних случаях. Но иного выхода не было. Кроме того, Петро знал: ювелир теперь думает только о бриллианте; вероятно, ему даже безразлично, краденый он или нет, и скорее всего в душе старик предпочитал бы, чтобы камень оказался краденым — все-таки меньше платить…

Кремер взглянул на документ и отодвинул его.

— Мы просто зря теряли время, господин Шпехт. Следовало начать с этого.

Петро спрятал документ в свой портфель.

— Как-то не подумал об этом. Ведь прежде всего я коммерсант.

— Ну, ну, — растянул свое длинное лицо в улыбке Кремер, но глаза оставались серьезными и сверлили Шпехта. — Приятно иметь дело с деловыми людьми. Вы хотите продать камень?

— Вы не ошиблись. — Петро снова выложил на стол коробочку.

Ювелир взвесил бриллиант.

— Восемь с половиной каратов.

Капнул на камень кислотой. Причмокнул бескровными губами и сухо сказал:

— Он стоит сорок тысяч марок. Могу предложить тридцать пять.

“Начинает приблизительно с половины цены”, — прикинул Петро и скучным голосом сказал:

— Вы же сами только что сказали, что любите иметь дело с деловыми людьми. За кого вы меня принимаете?

— Сколько же вы хотите? — спросил старик, привстав с места.

— Бриллиант стоит более восьмидесяти тысяч, коллега. Семьдесят пять мне заплатят с закрытыми глазами.

Ювелир опустился на стул.

— Да, вы знаете подлинную цену, — сказал с ува­жением. — Но сейчас война… Люди хотят покупать колбасу, а не бриллианты.

— Разница между ограниченным человеком и умным, — поднял брови Петро, — в том и состоит, что умный знает, когда покупать колбасу, а когда бриллианты. И лучше всех должны это знать мы, немцы, которые уже пережили одну послевоенную инфляцию. Сколько выиграли тогда те, кто вложил деньги в драгоценности? Вы знаете это лучше меня, господин Кремер.

— Не те времена, не те времена! — возразил юве­лир. — Доблестная немецкая армия одерживает победу за победой.

— Учитывая именно это, — прервал хозяина Петро, — а также то, что это наша первая сделка, я возьму с вас всего семьдесят тысяч и лишь треть — в твердой валюте. Имею в виду доллары и фунты.

Ювелир скрипуче засмеялся.

— Доллары и фунты!.. Ха-ха… Валюта… Где же вы возьмете сейчас валюту?

— Ладно, двадцать процентов валютой, — вздохнул Петро. — И это мое последнее слово!

Ганс Кремер забегал по кабинету. Передвигался он необыкновенно легко — заложив руки за спину, задрав голову и немного подпрыгивая. Казалось, юве­лир забыл про торговлю, про бриллиант и про посетителя. Молча попрыгав, сел на стул напротив гостя, уставился на него неподвижным взглядом бесцветных, почти белых глаз.

Петро выдержал этот тяжелый, неприятный взгляд. Кремер облизнул сухие губы и глубоко, с присвистом вздохнул:

— Хорошо… Пусть будет по-вашему… Так и быть, поскольку это наша первая операция…

— Первая или последняя, — ответил Петро, — какое это имеет значение? Я не позволю обирать себя никому — невзирая ни на возраст, ни на авторитет фирмы.

— Вы мне нравитесь, молодой человек, — засмеялся Кремер. — У вас настоящая деловая хватка.

— Немецкая, — поправил его Петро.

— Совершенно верно! — подхватил ювелир. — Полагаю, что, кроме этого камня, у вас найдется еще кое-что?

— Может быть, и найдется… — начал Петро.

Но Кремер не дал ему договорить. Опустив подбородок на свои белые руки, он начал монотонно:

— Мы живем в очень ответственный для немецкого народа период, господин Шпехт. Я имею в виду не только наши военные дела, но и, так сказать, ситуацию экономическую и торговую. В результате победного наступления наших войск происходит кое-какое перемещение ценностей. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? С Востока на Запад!.. К сожалению, поток этих ценностей похож на жалкий ручеек, а он должен стать полноводной рекой. Конечно, отчасти виновата наша администрация, которая, я бы сказал, примитивно регламентирует деловую инициативу на невозделанной ниве. Все это приводит к тому, что значительная часть ценностей, захваченных нашими людьми на Востоке, оседает на месте, а это — я не боюсь громких слов — преступление перед нацией! — На миг остановился, пошевелил губами. Затем многозначительно изрек: — И каждый порядочный немец-патриот должен приложить максимум усилий, чтобы помочь нашей державе в деле перемещения ценностей и тем самым укрепить великую Германию!