Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне (сборник) - Джадсон Пентикост Филипс Страница 20

– Ну как, Кен, переживешь завтрашний день? – Сестра заботливо на него посмотрела. – Миссис Вайолет придет заняться твоими рубашками. Можно попросить ее собрать тебе обед?

– Не стоит.

– С вами все в порядке? – робко поинтересовалась Розмари. – Вас ничего не беспокоит, Кеннет? У вас вид хуже, чем обычно. Согласна, Этель?

– Наверное, скучаю по работе. – Он пожал плечами. – Привык трудиться.

Розмари склонилась над шитьем. Он оторвал взгляд от ее волос.

– Обо мне не думайте. Я ведь жил один почти полстолетия. И еще: Таунсенды рядом; если что, Пол придет на помощь.

– Так-то оно так, – кивнула Этель. – Но их новая служанка не появится до пятницы, а миссис Вайолет уйдет. Если Пол не взвалит все на Джини, ему придется покрутиться со старой миссис Пайн. – Казалось, Этель получала удовольствие от того, что говорила.

– Пол очень хорошо относится к теще. – Гибсон решил, что не опустится до ревности. – Просто замечательно.

Розмари подняла от шитья голову, и на губах у нее промелькнула улыбка.

– Согласна, – отозвалась она с теплыми нотками в голосе.

Гибсон перевернул страницу. Нелепый жест – он даже не притворялся, что читает.

– Вот что интересно, – нахмурилась Этель. – Кто здесь собственник? Я думаю, миссис Пайн, а Пол – ее наследник.

– Иногда, Этель, ты говоришь очень цинично, – усмехнулась Розмари.

– Ничуть. Я всего лишь реалистка, – парировала та. – По крайней мере, надеюсь, что могу взглянуть правде в лицо.

– Но разве мужчина не может быть просто хорошим и добрым? Просто так.

Сердце Гибсона упало.

– И еще привлекательным? – усмехнулась Этель. – Вполне возможно. Хорош настолько, насколько привлекателен, – и, склонив голову набок, она стала считать петли.

– У Пола прибыльный бизнес. Правда, Кеннет? – не отступала Розмари. – Он зарабатывает деньги.

– Таунсенд инженер-химик, – объяснил Гибсон. Перед его глазами возникла картина химической лаборатории с рядами бутылок в шкафу. Мелькнула и исчезла.

– Значит, он не нуждается в деньгах миссис Пайн, даже если у нее есть средства, – продолжала Розмари. – Мне кажется, Пол вовсе не корыстолюбивый.

Гибсон мужественно согласился.

– Со своей точки зрения, нисколько не корыстолюбивый, – заговорила Этель. – Многие люди ни за что не признают очевидное. Но почти любой готов совершать ужасные поступки ради материального благополучия. Мы можем сколько угодно себя обманывать. Но нам не безразлично, насколько комфортно живем, вкусно едим и надежно ли наше положение. Отнюдь не все равно. Никогда не было безразлично.

– Да, наверное, – кивнула Розмари и снова склонилась над шитьем.

Гибсон обнаружил, что его пугает, какие у нее сейчас в голове мысли. Розмари явилась в его дом в расчете на материальный комфорт и надежное существование. Как ни крути, она это понимала. И он тоже. Сам ее к этому подталкивал. Хотел, чтобы все получилось именно так.

– Конечно, не безразлично. И это совершенно естественно, – мягко проговорил он и перевернул страницу.

– Как вы считаете, почему плачет ребенок? – произнесла Этель. – Он требует, чтобы его накормили и согрели. И все. А теперь давайте поговорим о погоде. Завтра будет тепло?

Чтобы накормили и согрели. Чтобы мне было удобно, размышлял Гибсон. Но весь ли это айсберг или только его часть? Неужели никто из нас не знает, почему мы так поступаем? Потому не хотим признаться, что все мы животные? Тогда зачем мы здесь? Существуем не по собственной воле? И в каждом, даже самом мимолетном деле над нами довлеет рок?

Гибсону не понравилась эта мысль. Но он постарался с ней смириться. Свыкнулась же с ней Этель. Она для этого достаточно сильная женщина. Ему тоже не надо прятаться от реальности. Неужели это так сильно его угнетает? Гибсон стал раздумывать.

По радио говорили об испытании бомбы и выражали надежду, что эта страшная сила никогда не выйдет из-под контроля и не погубит человечество.

Этель послушала и сказала:

– Как же не выйдет? Обязательно выйдет.

– Ты о бомбе? – удивилась Розмари.

– Думаешь, ее не применят?

– Надеюсь. – У Розмари округлились глаза.

Этель покачала головой.

– Не сомневайся, применят.

– Как ты можешь так говорить? – задохнулась Розмари.

– Речь о том, чтобы признать, что люди такие, какие есть, – ответила Этель. – Поверь, оружие в руке ничем не хуже, чем пущенное в дело, а спровоцировать его может что угодно. Люди по своей природе очень примитивны. Неосознанно, их нельзя за это винить. Такова человеческая природа. Люди злы и, разозлившись, называют противников чудовищами. А убивать чудовищ – это достойно, мужественно, дело чести. Они не медлят, не пытаются ничего понять или мыслить по-другому. А если бы и старались, ничего бы не вышло: их побуждение – слишком недавний и незначительный фактор. Люди действуют по зову крови, и звериному, и человеческому.

– Ну и как тебе этот факт? – спросил Гибсон.

– Что на нас упадет бомба? – уточнила Этель. – Что до меня, замру, и пусть меня разорвет на части вместе с тем миром, который я знаю. Я даже не хочу выжить. И не говори мне, что ты хочешь. – Она посмотрела на него как на маленького.

– Ты права, – задумчиво кивнул он. – Но я стар.

«Рок, – думал он. – Мы все обречены». Но он имел в виду не бомбу.

Розмари посмотрела на Этель:

– Не понимаю, откуда в тебе столько смелости рассуждать подобным образом.

– Смелость, – ответила сестра, – почти единственная полезная черта. Самое лучшее, что мы можем сделать, – зажать нервы в кулак и попытаться понять.

Какой смысл понимать, усмехнулся про себя Гибсон, если мы все обречены? И вслух сказал:

– К чему тогда наши интеллектуальные забавы? – Он представил, как все те слова, которыми он жил, проваливаются в пустоту.

– Забавы – это хорошо, – одобрила сестра. – Наслаждайся своей поэзией, пока в силах. После взрыва, если кто-нибудь останется в живых, будет не до поэзии. Но пока ничего не случилось, – она словно хотела их ободрить, – я, как и вы, хочу прожить отпущенное мне время. Стремление к выживанию вшито в нас изначально и руководит нами по эту сторону катастрофы. – Она улыбнулась. – Поэтому давай надеяться.

– У тебя нет детей, – тихо проговорила Розмари.

– У тебя тоже. Поблагодарим за это Господа.

«Мы обречены, – думал мистер Гибсон. – Это правда. Рок в айсберге, в подводной его части. Никто из нас до сих пор не понял, почему мы делаем то, что делаем. У нас только иллюзии знания и свободы выбора. Мы во власти темных сил и неведомых импульсов, слепые жертвы обмана. Вот что подразумевает Этель, когда говорит о реальности. Да, это правда. Миссис Вайолет должна была разбить ту вазу, Полу предначертано жениться, а Розмари – полюбить его. А я остаюсь в дураках, потому что такова моя участь, но не вина. Выбор за меня сделали гены, которые я унаследовал от матери. Этель унаследовала характер от отца и потому другая – с ясной головой и трезво на все смотрит.