10 способов умереть - Стефан Анхем Страница 21

15

Хиллеви Стуббс лежала вытянувшись на полу яхты «Петтерссон». Ростом она была не выше метра и пятидесяти трех сантиметров и все же едва уместилась среди всех тех вещей, которые ее старому другу Хуго Эльвину удалось втиснуть в узкую кабину.

Транспортировка лодки превзошла все ожидания. С помощью лодочного прицепа это оказалось сделать вполне легко, при этом ни на ее джипе, ни на прицепе никаких трекеров точно не было. Даже Мона-Джилл, которая всегда была такой любопытной, не стала задавать сотни дурацких вопросов, а совершенно спокойно восприняла объяснение, что это лодка старого друга и она несколько недель будет стоять на участке за ее домом.

А теперь она лежит здесь, сопоставляя в уме все улики, мысли, доказательства и идеи, которые собрал Эльвин. Она всегда начинала именно с этого, когда приходила на новое место преступления. Ложилась на спину на пол посреди комнаты с закрытыми глазами или смотрела в потолок. Только так она могла в тишине и покое подышать воздухом и наполнить все органы чувств той атмосферой, которая царила в помещении: она сохранялась в стенах, во всей мебели и вещах.

Лодка Эльвина была похожа на место происшествия в концентрированной форме, хотя здесь и не было совершено никакого преступления. Но она никогда еще не видела столько информации о разных зацепках, собранных улик и заметок в таком маленьком пространстве. Вероятнее всего, здесь было столько доказательств, что их хватило бы даже с излишком. Вопрос был только в том, как они найдут их среди всех посторонних деталей, пока не станет слишком поздно.

Муландер, вероятно, уже вовсю планировал контрудар в адрес Фабиана, а до этого они должны успеть найти достаточно информации для его ареста. Каким промежутком времени они располагают, знает только сам Муландер. Может, у них есть неделя, несколько дней, а в худшем случае вообще всего несколько часов.

Она встала и подождала, пока давление придет в норму, после чего начала медленно кружиться, круг за кругом, при этом позволяя взгляду блуждать вверх и вниз по всем предметам, чтобы охватить как можно больше деталей в этой переполненной вещами каюте.

Фабиан считал, что именно посадочные талоны из Берлина были главной причиной, по которой Муландер не видел другого варианта, кроме как лишить Эльвина жизни. Сама она не была уверена в том, что это достаточная причина для убийства друга. Конечно, талоны ставили под сомнение алиби Муландера. Но доказательством того, что это именно он был убийцей Инги Дальберг, они быть не могли. Ее опыт подсказывал, что это далеко не так.

Поэтому она пришла к выводу, что Эльвин нашел что-то совсем другое. Что-то абсолютно неоспоримое. Кроме того, это должно было быть что-то из последнего, что он обнаружил перед смертью, так как он не успел показать это кому-то еще в отделе и сделать все для того, чтобы Муландер был арестован. Это также означало, что чем бы это ни было, чисто логически оно должно было лежать на вершине одной из стопок папок и документов.

Сделав последний круг, она остановила взгляд на свернутом в трубочку документе формата А4, который стоял рядом с наполовину пустой бутылкой «Эксплорера». Она сняла резинку и развернула лист.

Это была распечатка карты, по-видимому, взятая с сайта Публичной кадастровой карты. Каких-либо названий на листе не было, только несколько пометок, показывающих расположение различных зданий, границы участка, а также какие-то непонятные каракули в стиле Эльвина.

Она решила подождать и пока не анализировать эту распечатку, а затем повернулась к открытой коробке из-под обуви, которая стояла рядом. В ней лежало несколько прозрачных пластмассовых сов, которые Эльвин, по словам Фабиана, использовал для прослушки Муландера.

Она подняла одну из сов и изучила углубление в ноге, которое Эльвин расширил для того, чтобы уместить в нем микрофон, передатчик и батарейку. Она отлично знала китайское оборудование для прослушивания. Оно было самым маленьким по размеру на всем рынке с дальностью действия до тридцати метров, что означало наличие приемного устройства с привязанной сим-картой где-то недалеко от дома, где велась прослушка.

Она положила сову на место и взяла несколько фотографий, которые лежали, сваленные в кучу рядом с обувной коробкой.

Все они выглядели так, словно были с одного места преступления. Гостиная с акварелями на стенах, выполненными кем-то, кто прошел один или максимум два курса обучения «Научись рисовать с нуля», куча сувениров на полке камина, а также старый пузатый телевизор перед витражным окном, расписанным разными цветами. Вдоль одной из стен стоял огромный бежевый кожаный диван, а на полу у дымчатого цвета журнального столика из стекла лежала жертва, женщина.

Опять женщина.

Стуббс вздохнула и покачала головой. Когда она была моложе, то не размышляла так много о подобных вещах: просто еще одна жертва, что такого… Еще одно место преступления, которое она должна осмотреть, чтобы ее коллеги могли вычислить и арестовать еще одного преступника. Почти всегда это был мужчина.

Жертвой в подавляющем большинстве случаев становилась женщина, как только преступник оказывался с ней в близких отношениях, — на это она в последние годы начала достаточно остро реагировать. Факт оставался фактом: в этой стране не реже чем раз в три недели близким членом семьи совершается убийство женщины.

Эта женщина выглядела лет на шестьдесят. Она была немного полновата, и кроме носков, которые плотно сидели на мощных икрах, больше на ней одежды не было. Рядом лежала порванная цветастая блузка, разрезанная джинсовая юбка и пара порванных трусов.

Внутренняя сторона ее бедер была покрыта темными пятнами засохшей крови, которая стекала на ковер под ней, а из ее вагины торчало то, что не могло быть не чем иным, кроме как кочергой.

В папке с надписью «Убийство в состоянии алкогольного опьянения» под стопкой фотографий она увидела расследование от апреля этого года. Им занимались Сверкер «Утес» Хольм и Ирен Лилья, и казалось, оно никак не связано ни с одним случаем, о которых упоминал Фабиан в своем рассказе.

Здесь речь шла о жертве Керстин Оман, которая жила на Естрастургатан в Мунка-Юнгбю, недалеко от Энгельхольма вместе со своим мужем Конни Оманом.

По данным следствия, она несколько раз писала заявление в полицию о том, что подверглась нападению со стороны мужа, и каждый раз потом меняла свое мнение и забирала заявление. Но в ночь на 5 апреля, по-видимому, все зашло так далеко, что у нее не было времени ни написать заявление, ни забрать его.

Вместо нее в полицию позвонил сам Конни Оман, он проснулся на диване после очередной пьянки. Судебно-медицинская экспертиза показала, что у него на руках обнаружена кровь жены, а на его пенисе — выделения из ее влагалища. В целом все было ясно, таких случаев очень много в наше время.

Тем не менее Эльвин почему-то заинтересовался им, а она хорошо знала бывшего одногруппника: наверняка за его интересом стояло не просто смутное предположение.

И, конечно же, сам Муландер занимался осмотром дома, но это не могло говорить о том, что убийцей был тоже он. Возможно, он вел себя так, что Эльвин обратил внимание на его поведение.