Агасфер. В полном отрыве - Вячеслав Каликинский Страница 21

– Не в фаворе нынче наш генерал-адъютант. Вы, наверное, слыхали – после отставки наместника Алексеева был назначен главнокомандующим всеми нашими войсками и флотом. Пошел было в гору, но проиграл сражение при Мукдене, после чего был перемещен на место командующего Первой армией Линевича. Когда дело запахло миром, забросал государя телеграммами о невозможности закончить войну столь позорно, ратовал за продолжение военных действий. Не было бы этих телеграмм – глядишь, не привлек бы к своей персоне столь пристального внимания. А нынче его только ленивый в печати не ругает. Делают главным виновным в проигрыше… Просится в Петербург, для личных объяснений с государем – а его видеть не желают… Держат пока на Дальнем Востоке. Так-то, Андрей Андреич!

Лавров встал, помял поясницу, вздохнул:

– Век бы из ваших кресел не выбирался, господин полковник! Но – дела, дела! С вашего позволения – откланиваюсь. И жду добрых вестей по результатам аудиенции.

Лавров поклонился, звонко щелкнул каблуками, и напоследок по-свойски обнял Архипова:

– Провожать не надо, Андрей Андреич! Прощайте!

Выйти из дома Лавров с самого начала предполагал черным ходом, через запущенный двор и замаскированную калитку, выходящую в переулок. Так он и поступил: ротмистр опасался привлекать внимание к полковнику накануне его миссии.

Выйдя в переулок, Лавров негромко свистнул, и через пару минут к нему подкатил экипаж.

– На Таврическую! – негромко бросил Лавров вознице и откинулся поглубже на сиденье, ставши совершенно незаметным для прохожих.

Скромный неброский дом на Таврической, 17 по-прежнему украшала табличка перестраховочного товарищества на паях «Злобин и компания». Выскочив из экипажа на ходу, Лавров быстро нырнул в застекленную дверь главного входа. При его появлении конторщики вскочили с мест, сдержанно наклонили головы. Кивнув в ответ, Лавров быстро прошел к тайному ходу в свой кабинет, расположенный во втором этаже. Швырнув саблю, форменную шапку и перчатки в кресло, прошел за свой стол, поправил приготовленные к его приходу папки, но раскрывать их не спешил, ждал с докладом порученца. Не прошло и трех минут, как тот явился, поздоровался и с разрешения начальника присел за приставной столик, положив перед собой единственный, весьма тощий бювар. Его доклады традиционно были устными.

– Ну, что у нас новенького, Сергей Иваныч?

– Активности противника вокруг нашей конторы за минувшие сутки не отмечено, Владимир Николаевич. Посетителей вчера было двое – случайные люди, действительно по страховым делам. Семен Харитонов [17] телефонировал – из Москвы он вернулся благополучно, к полудню обещал подойти. Остальная работа идет по плану, рапорты в папках на вашем столе, Владимир Николаевич…

– Хорошо. Свободны пока, – Лавров бросил короткий взгляд на массивные часы в углу кабинета. До полудня оставалось минут двадцать – а Евстратий не из тех, кто позволяет себе опаздывать к назначенному времени.

В Москве у Разведочного отделения был небольшой филиал – штатной численностью всего в три единицы. Работы по профилю РО во второй столице России было не в пример меньше, чем в Петербурге, но совсем со счетов Москву никто не сбрасывал. Политическая обстановка в России менялась порой совершенно неожиданно, и не всегда в пользу Разведочному отделению. Лавров даже не исключал возможности передислокации своей конторы туда – если в столице вдруг станет для нее слишком неуютно. Вот Медников – Харитонов и навещал время от времени свои старые пенаты, встречался с приятелями, с коими начинал работу в охранке, прощупывал обстановку.

Когда часы начали с хрипом отбивать полдень, за стеклянной дверью появился знакомый силуэт. Лавров нажал кнопку, открывая дверь и одновременно блокируя стальное полотнище, которое, в случае непрошенных визитеров, наглухо перекрывало вход в кабинет.

Медников переступил порог, приостановился, коротко поклонился:

– Желаю здравствовать, Владимир Николаевич! Дозвольте войти?

– Заходи, заходи, Евстратий! – искренне улыбнулся Лавров. Он единственный сохранил за собой право называть Медникова по-старому. – Специально, поди, ждал, пока часы начнут бить?

– Не без этого! – сознался старый сыщик, упруго шагая к столу и с поклоном подавая начальству руку – по-европейски.

– Ну, с приездом тогда. Садись, рассказывай – как там Златоглавая?

– Жарковато, господин ротмистр! Робяты в поте лица трудятся – много революционеров переехало нынче отсель в Москву. Тут-то за них господин Лопухин взялся основательно, вот они в тишину и патриархальную благость подались. Да и простые уголовнички активизировались: что ни ночь, то минимум два-три налета на банки, богатые конторы.

– Обратно не звали тебя? – усмехнулся Лавров, которые знал о многочисленных предложениях, от которых Медников – Харитонов едва успевал отбиваться.

– Звали, конечно! – серьезно кивнул Медников. – Но уже без надежды на мое согласие. Так, по привычке.

– Что еще?

– Да вот, не знаю – интересно это нам или нет, – медленно начал рассказывать Медников. – Третьего дня проводили робяты московские большую облаву по хазам, малинам и прочим местам, интересным уголовничкам. И в числе прочих взяли они старого знакомца, «блинопека» [18] по специальности. Я его еще по прежней службе помню – Кроха-Матеха кличку имеет. Крепко, видать, он влип – вот и сдал в числе прочих весьма необычного и солидного заказчика одного. Слыхали о нем наверняка, господин ротмистр: редактор московской газеты «Русское слово», господин Влас Михайлович Дорошевич.

– Вот это да! Всероссийский обличитель пороков, цвет отечественных фельетонистов – и на таком деле попался! И что же он заказал Крохе твоему?

– Принес он ему в работу английский паспорт. Самый что ни есть настоящий, как Кроха утверждает, – а ему в этом смысле доверять можно! И попросил кое-что в разделе «Описание владельца» исправить [19].

– Так-так-та-ак… На Остров Сахалин сей пронырливый литератор уже пробирался. Куда ж еще он собрался с британским паспортом?

– В том-то и дело, Владимир Николаевич, что не для себя ему паспорт потребовался! Московские сыщики Кроху долго пытали и выяснили, что под описание владельца в «исправленном» варианте Дорошевич никак не подходит! Не для себя он, короче, паспорт заказывал!

– Слушай, Евстратий, а чего это ты мне с Дорошевичем, Крохой и британским паспортом минут пять уже голову морочишь? – прищурился Лавров. – Других занятий у тебя в Москве не было, что ли?