Не просто убить… - Алексей Наст Страница 21

Улыбнувшись таким мыслям, Данилов поставил чашечку с недопитым кофе на блюдечко, полюбовался на свои отполированные, ухоженные ногти, на перстень с бриллиантом, сверкающий на мизинце. Всё будет так, как он задумал, – Савватея сожрут львы, а Лариса выйдет замуж за Арата, который станет ему верным псом. Дикие, бесшабашные горцы помогут организации Данилова отвоевать новые рынки в Восточной и Западной Европе, а новые рынки – это новые миллионы долларов. Новое могущество. Кстати, что-то не очень походил этот Арат на выходца с Кавказа. Какой-то то ли хохол, то ли хитромудрый русак. Обветренный, чересчур загорелый – попробуй разбери, кто таков… А глаза-то серые…

– Иван Сергеевич, к вам Арат.

– Зови.

Данилов «надел» радостную улыбку – когда вовлекаешь в орбиту своего влияния нового человека, тут, как в первый период любви с женщиной, надо очаровывать.

Арат вошёл, хмуря брови.

– Ты чем-то встревожен, мой друг? – спросил Данилов, указывая рукой на кресло напротив себя.

Арат сел и несколько секунд сидел молча, видимо обдумывая слова, которыми собирался выразить свои мысли. Данилов, поощрительно улыбаясь, ждал.

Арат сказал резко и отрывисто:

– Дон Данилов, мои люди передали вам ваших беглецов.

– Спасибо тебе, ты мне очень помог. – Данилов говорил Арату «ты», чтобы он привыкал, что над ним есть человек, которому он должен беспрекословно подчиняться и верить, как Богу. Поэтому Арат должен был теперь обращаться к нему на уважительное «вы», а получать в ответ покровительственное «ты».

– Спасибо, что вы это оценили. Но я беспокоюсь об их участи. Осмелюсь спросить: они виноваты перед вами?

Данилов удивился такому повороту. Ему-то какая разница, чем провинились беглецы? Но пока Арат не был во власти Данилова, стоило обращаться с ним ласково, как с ребёнком, и отвечать на вопросы. Данилов решил, что можно рассказать Арату о своих задумках относительно зятя и красавицы Лолы.

– Савватей мой зять. Ты знаешь, как он низко пал уже здесь, в Египте. А в России он разочаровал меня другим. Лола – его сотрудница. Они любовники. Они обидели мою дочь своей грязной связью и оскорбили меня – моё имя из-за их романа стали трепать бульварные газетёнки и низкие люди. Разве такое можно простить? Пока я придумывал, как их казнить, они жили рядом со мной и я ни в чём им не отказывал. Могли напоследок порадоваться! Но Савватей понял, что прощения не будет, что я накажу их по-любому, и устроил побег. Ты их вернул, и моя месть настигнет провинившихся.

Лицо Арата не выразило никаких эмоций. Это понравилось Данилову.

– Хочешь кофе? – спросил он его.

– Да, выпью.

– Я сам налью тебе. – Данилов взял в руки кофейник и наполнил чашечку ароматным напитком. – Кофе прекрасный. Я пью только этот сорт. С собой привёз полный чемодан.

– В отеле нет такого сорта?

– Чёрт их знает после их «арабской революции», что у них теперь есть, а чего нет… Порядка у них нет. Как и у нас. В России.

Арат взял двумя пальцами за ручку миниатюрную чашечку, сделал глоток, сказал, ставя чашечку на блюдце:

– Не стану скрывать от вас, дон Данилов, здесь, в Египте, у меня есть пленник. Он мой враг. Он убивал моих друзей. Он умрёт – я так решил, и умрёт он в кенийской саванне, в лапах хищников.

– Это страшная смерть – быть съеденным заживо. Он её заслужил?

– Он гадкий, злой человек. Самая страшная мука не искупит его злодеяний.

– Вот как. Буду и я с тобой откровенен. Мои беглецы – это мои кандидаты на кенийский аттракцион. Моя дочь скоро станет вдовой, а муж Лолы – вдовцом.

– Лола – замужняя женщина?

Данилов усмехнулся про себя – Арат запал на красавицу. Но это не удивительно – нормальный молодой мужчина не способен устоять перед притягательными прелестями Лолиты. Даже он – пожилой мужчина, вдовец-однолюб – иногда ловил себя на грешных мыслях.

Уже из-за одного этого прекрасную развратницу следовало предать смерти. Данилов все годы супружества и все годы горестного вдовства был чист и гордился своей чистотой. Теперь же в его душе поселилось сомнение в своей непорочности: страшно подумать – он желал обладать молодой женщиной, к тому же замужней! Искушение было слишком велико, и требовалось уничтожить причину этого искушения.

Арат улыбнулся своим мыслям, невнимательно и быстро допил кофе, видимо совершенно не ощущая его вкуса, и, посмотрев на Данилова, сказал:

– Я прошу вас о милосердии.

– Что ты говоришь? Это не в моих силах. Вина моего зятя и его подружки велика – такое не прощают!

– Горцы тоже не прощают супружеской измены, но… может, стоит заменить казнь каким-нибудь нелегким наказанием.

– А-а, тебе понравилась Лола! – Данилов шутливо погрозил Арату пальцем. – Я объясняю тебе, как другу, почему я не смогу оставить жизнь Лолите. Признаюсь, её красота и мне туманит мозг, но сложилась такая ситуация, что она не может вернуться в Россию. Её муж является членом другой организации, и глава этой организации рискнет всем, чтобы вступиться за него и Лолу. Это война, Арат, погибнут десятки мужчин, а у каждого мужчины есть жена, дети. Многим людям станет очень плохо, если я оставлю Лолиту в живых.

– Пусть живёт в другой стране, вдали от мужа.

– Если она останется в живых, она найдёт способ подать весточку мужу. Как видишь, Арат, я сам заложник обстоятельств! Я не хочу убивать Лолу, но не могу. – Данилов, улыбаясь, смотрел прямо в серые глаза Арату. Сказал тихо: – Если тебя так тянет к Лоле, я подарю тебе свидание с ней на час или два, как человеку, которого очень ценю… Хижина в саванне, беззащитная красавица, которой ты будешь обладать, а после она погибнет в лапах хищников… По-моему, незабываемые впечатления… Экстрим… Прилив адреналина.

Арат покачал головой, сокрушаясь:

– Вы не поняли меня.

Данилов вздохнул, вставая:

– Наверное.

Он дал понять Арату, что не собирается больше обсуждать участь Лолиты. И так позволил слишком много чужаку.

Арат встал, сказал:

– Спасибо за кофе, дон Данилов. Мои люди уже вылетают в Кению, чтобы всё подготовить.

– Отлично. Когда лететь нам?

– Я дал сроку на подготовку трое суток.

– Прекрасно. Оперативность – хорошая черта.

Данилов вдруг протянул к губам Арата свою холёную руку.

Шамиль изумился – старый дурак решил, что он станет целовать ему руку? Насколько Шамиль знал – руки целуют у священников после получения благословения. Данилов же не священник. А хотя бы и был им, Шамилю плевать – у него своя вера, собственная. Он вспомнил, что у итальянских мафиози принято целовать у «дона» перстень на мизинце – это жест покорности и признания его власти. Видимо, Данилов завёл в своей организации такой же порядок. Придётся поцеловать чёртов перстень, иначе старик не пойдёт на дальнейшее сближение. Шамиль улыбнулся и быстро чмокнул бриллиант на перстне.