Пятнадцатый камень - Елена Стринадкина Страница 21

— Милая моя, человек уязвим, если только он не носит круглые сутки пуленепробиваемый скафандр. Любой организм хрупок и досягаем, и не будем отнимать друг у друга время борьбой со здравым смыслом. Лучше скажи, почему у твоего сына отчество Тимурович? Считай, что я праздно интересуюсь, дабы не смущаться от всех этих идиотских условностей.

— Нет уж, лучше буду-ка я смущаться! Если бы ты праздно интересовался, я могла бы тебя отшить, а теперь-то ты у нас "при исполнении". Так вот, Климентий, у моего сына отчество Тимурович, потому что его отца звали Тимур. По-моему, логично! — Эля сделала вид, что она внимательно разглядывает содержание бара, и нет на сей момент для нее занятия важнее.

— Э… Тимур Мунасипов, если быть точнее?

— Нет, не Мунасипов. Другой. Представьте, гражданин начальник, у меня не было в жизни ни одного Саши или Сережи, зато было подряд два Тимура! Не каждой женщине выпадает такое везение. Первым у меня шел великий Тимур Закареевич, а уж потом только биологический папаша моего сына.

— Вот как! А Силя почему же тогда… нет, наверное, нужно объяснить все с самого начала.

Эля недоверчиво и зло воззрилась на Клима:

— С этого места поподробней, пожалуйста! Что там Силя тебе наболтал?

— Я просто хотел сначала объяснить, с чего вообще мы эту темы ковырнули… — как можно дружелюбнее объяснил Буров. — Дословно Сильвестр сказал, что ты дала ребенку отчество Тимурович под давлением отца, потому что тот не хотел "увековечивать какого-то мерзавца". Они что же, не знали имени, как ты выражаешься, "биологического папаши"?

— Не знали. Конечно, не знали! И потому я решила: зачем сопротивляться, если я не грешу против истины!

Похоже, Эльвира до сих пор гордилась тем, как ей ловко удалось провести своего вздорного родителя и бдительного братца.

— И между прочим, не такой уж он был и мерзавец, — буднично заметила Эльвира. — Просто принадлежность к артистическому миру диктовала ему свои условия. Там принято бросать беременных подружек, поддерживая обаятельно-аморальный облик. А в армии, к примеру, принято выполнять приказ вышестоящего, а у диссидентов — слушать Галича с Высоцким и складывать рукописи в стол. И только редким счастливчикам сходит с рук нарушение законов среды обитания, так ведь?

— Не совсем. Еще есть счастливчики, которым удается обитать вне всякой среды. Так сказать, в оффшорной зоне в прямом и переносном смысле этого слова.

— Сказал бы ты об этом Даниле… я про ребенка своего. Я подозреваю, что твой демагогический дар можно приспособить в педагогических целях.

— Да пожалуйста! А что случилось? Он же вроде у тебя успешно движется по математической стезе, — отозвался Клим, внутренне благословив лирическое отступление.

— Движется… Но Тимур успел заморочил ему голову бизнесом. Уж чего-чего, а этой доли я никогда своему чаду не желала! Но Тима, он же… черт, как все это было некстати, если б ты знал! — Эля резко катнула один из шаров, и он послушно закончил свой путь в сетчатой «мошонке». — Вдруг, спустя столько лет, ему привиделось, что Данька его сын. Все это блажь, не больше, просто у них с Маргаритой одни девочки, а Мунасипову, ты ж понимаешь, нужен был наследник империи, мать его… и царство ему небесное, прости Господи. Тут еще и отчество ввело его в искус. Он стал Данилу пестовать. Я была не против, я всегда поощряла мужское влияние на него, знала, что бабе одной толком мужика не воспитать. Я ж думала, что «папаня» его к спорту приучит, к закалке — Тимка же в этом отношении правильный был. Да и вообще растолкует мальчишке по-мужски про жизнь… Но мне и в голову не пришло, что у нашего магната столь далеко идущие планы.

Эльвира закурила, сделала пару затяжек и с раздражением потушила сигарету. Ее меланхолическая отстраненность сменилась густыми эмоциональными волнами, прорезавшими тягостный морок. Что ж, знакомо: Элька всегда была охоча до сабантуев и вечеринок, но как только ее драгоценное дитя подавало хотя бы ничтожный повод для беспокойства, хохмачка и сумасбродка превращалась в напуганную одышливую наседку. А Данилушка был щедр на сигналы SOS, правдивые и вымышленные. Физический слабый, болезненный, но умный и обаятельный пацан с неистощимой на розыгрыши смекалкой, он все реже с возрастом хворал, зато все чаще дурил доверчивую мать талантливыми симулянтскими инсценировками.

— Если б я знала, за какие заслуги дается эта привилегия — уметь не беспокоиться за детей… — Эля рассеянно взяла кий и хищно прицелилась к новой «жертве». Белобокие братцы благозвучно чокнулись и один из них медленно и неохотно, словно не теряя своего неодушевленного достоинства, скатился в лузу. — Некоторые вон четырехлеток одних во двор гулять отпускают и не чешутся. Дети у них вырастают дворовые, бронебойные… А подростки! Ведь сплошь и рядом из дома уходят, шляются где попало, и ничего! Потом перебесятся и худо-бедно в люди выходят. Я же при смерти, если мой на полчаса со школьной экскурсии опаздывает! И это совершенно нездорово! В молодости я страдала от своей недоделанности, теперь — от чрезмерности. Ну как я могла, зная свой вредный для детей и юношества характер, не поощрять тимуровское расположение к Даньке! Вначале он его учил автомобиль водить, на тренажерах разных накачивал, какой-то борьбой определил заниматься. Я тихо радовалась, хотя и не скажу, что сердце на месте было. Может, чуяла подвох…

— В чем же подвох был? Тимур обучил твоего отпрыска основам спекуляции и денежных афер? Возил на разборки?

Эля презрела иронию:

— Я не знаю. Скорее всего, повлиял личный пример. Данька очень к нему привязался. Не думаю, чтоб Тимур пропагандировал свое ремесло…

— А какое у него было ремесло, я ведь так толком и не понял?

— Я, признаться, тоже не компетентный источник. Казино они владеют вместе с Сильвестром, а дальше у Тимы еще длинный список газет-пароходов, я никогда в него не вникала, а он не откровенничал. Он всегда напирал на другое, что, мол, вырос в глухомани, в шахтерском городке где-то в Сибири. Там кто бухает, кто в тюрьме… а Тимка выбился в короли. Мне он тем и нравился в молодости — такой одержимый! Втемяшится ему идея — он изведется, всех вокруг замудохает, но воплотит ее. Мог врезать в репу, если надо, но без жлобства, лаконично. В общем, не то что мои тогдашние друзья-мечтатели. И, знаешь, Данька вроде иной совсем, но внешне получился на него похожим. Да не смотри ты с ленинскими прищуром, так бывает сплошь и рядом. Жена сходит налево, залетит, а младенец — вылитый муженек… — Эля взяла один из шаров и медитативно повертела в ладонях, словно пыталась размять его, как пластилин.

Тут Клим, наконец, разгадал тускло мерцавший на подкорке вопросительный знак и понял, что его смутно озадачивало в разговоре: он сам теперь тактильно избегал бильярдных атрибутов как смертоносного орудия. Эльвира, напротив, машинально находила в них успокоение. Мягкие точные движения с шиком размеренности выдают в ней игрока. Вот чья рука могла бы метнуть…

— Кстати, юсуповская команда не разгадала, какой рукой Тиму убили — правой или левой? — тихо спросила Элька, и лицо ее настороженно «остановилось», будто у мимики кончился завод.