Смерть предпочитает блондинок - Вероника Рыбакова Страница 21

В парикмахерской хорошо пахло, негромко звучало радио. Маша устроилась на диванчике и стала смотреть журналы с прическами.

«Обрезал мне волосы, гад, — думала она. — А я, может быть, давно хотела подстричься, только не решалась! Волосы жалела! А теперь подстригусь у Сережи, да так, что все упадут!!»

Сергей долго охал над волосами Маши, возмущался «фашистами», которые режут в метро волосы «бараньими ножницами», как он выразился. Маша попросила состриженные волосы не выбрасывать, а отдать ей.

Сергей вымыл ей голову и принялся за работу. По его совету Маша согласилась оставить волосы до плеч.

Она сонно прикрыла глаза и принялась додумывать свой план по поимке и уничтожению злодея.

План ее был относительно прост. Маша решила обзавестись пистолетом-пугачом, которым, как она знала, можно ранить человека с близкого расстояния, — ей даже было известно, где можно заполучить такой пистолет напрокат, куда именно в случае чего целиться и стрелять, как обезвредить гада при попытке нападения на нее.

Было 7 марта, завтра Маша хотела отметить праздник в свое удовольствие. Она не собиралась больше скармливать свою жизнь страху и ужасу. При дневном свете весь этот страх на нее вообще не действовал, а до вечера она уж точно сделает все, чтобы полностью себя обезопасить.

Сергей всегда стриг людей, отвернув их от зеркала. Он поворачивал клиента к отражению, когда стрижка была уже готова, и пожинал лавры — восхищение, благодарность.

Когда Сергей широким жестом развернул Машу к зеркалу, она только ахнула — из Зазеркалья на нее смотрела не прежняя толстощекая русоволосая школьница, а симпатичная, стильная девуля с чудесными полудлинными завитками мягких прядок! Такие стрижки Маша видела только у самых модных столичных девочек!

Она чуть не расцеловала довольного Сережу и бегом побежала домой, чтобы поскорее приехать к Жанне с цветком настурцией и показать Татьяне Петровне, как отлично ее подстригли.

Во дворе, поодаль от подъезда, стояла незнакомая Маше «девятка», в которой кто-то сидел. Маша не дала шевельнуться в сердце страху и бегом припустила к метро, прижимая к животу сумку со старательно завернутой в газеты настурцией.

В Склифе было пустынно и прохладно. В коридорах пахло больницей и страданием, люди в белых халатах энергично носились по коридорам. Маша созвонилась с Татьяной Петровной и теперь, обутая в бахилы и одетая в халат, сидела в коридоре, переживала за Жанну и поджидала Татьяну Петровну, которая как раз говорила с врачом.

Она не была в больнице пять лет — с тех пор как навещала с мамой бабушку, которая подхватила пневмонию, да так потом и не поправилась — оставила их, умерла. Маша переживала, разрешат ли в палате оставить цветок.

Татьяна Петровна появилась через полчаса, серьезная, спокойная. Сказала Маше, что Жанне уже лучше, кризис и прямая опасность миновали и Жанну перевели из реанимации в отдельную послеоперационную палату. Только Жанна пока не пришла в себя. Такое состояние может продлиться еще несколько дней, но самое опасное позади. Жанна еще находится где-то между небом и землей, между мирами, и Татьяна Петровна была готова дневать и ночевать в больнице, пока ее доченька не придет в себя.

Они прошли к боксу. Через стекло Маша увидела, что Жанна лежит в большой белой кровати, лицо ее заострилось. А тонкая рука безвольно лежит поверх одеяла. Там были трубочки, датчики и счетчики, беленькая тумбочка, окно с жалюзи.

— У Жанны очень хороший доктор, по фамилии Кузиков, — сообщила Татьяна Петровна и улыбнулась.

Это было отличным знаком.

— Подойди к двери, поговори с ней тихонько, — сказала Татьяна Петровна Маше.

Маша приникла к стеклу и мысленно погладила руку Жанны.

— Жанночка, здравствуй! Это я, Маша, — прошептала она. — Ты спи и не волнуйся, высыпайся и поправляйся скорее. Все очень ждут тебя назад. У нас все хорошо, только без тебя нам грустно. Ты спи, высыпайся и выздоравливай!

Настурцию разрешили поставить на окно в ординаторской. А потом обещали доставить Жанне в палату, как только ее переведут из послеоперационного отделения в какое-то другое, более общее. Маша еще посидела с Татьяной Петровной. Мать Жанны собиралась провести в клинике весь день. Вечером обещал приехать Кошкин.

Маше от ее уговоров Жанне вдруг самой захотелось спать. Она подумала, что не дай бог заснет в метро, и договорилась с Татьяной Петровной, что поедет и поспит у себя дома, а вечером, когда Татьяна Петровна вернется, они обязательно проведут вечер вместе.

Татьяне Петровне тоже очень понравилось, как подстригли девочку.

Маша приехала в квартиру, тщательно обошла все цветы, полила и поправила каждое растение.

Затем порылась в своей записной книжке и набрала номер, который еще неделю назад не собиралась набирать никогда в жизни.

— Привет, Рита, это опять я, Маша, из Сочи, — сказала она.

— А-а, привет, привет! Я тут как раз собираюсь выехать в город!

— Ну как, ты достала то, что я просила?

— Да легко! С тебя три сотни залога! Такса — сотня в неделю. Напугаешь любого так, что будь здоров!

— Отлично! А пульки?

— Да с пульками, не переживай! Ну где встречаемся?

— Да ты сама скажи мне где!

— Давай созвонимся в девять вечера и договоримся! Будет большая туса в «Креме» — презентация, бесплатная обжираловка, подарки, дискотека! Оденься круто! А то не пустят даже со мной! Готовься!

«Ладно, ладно, оденься круто, — пробормотала про себя Маша. — Сдался мне твой «Крем». За мои три сотни залога обойдешься и так».

Маша познакомилась с Ритой случайно, зимой, когда ходила в один маленький ночной клуб на концерт рок-группы «Отзыньдебил». Билеты были страшно дорогие. Этим посещением Маша отметила сдачу своей первой сессии и поэтому наслаждалась гламуром заведения по праву, сидя на мягком диванчике в углу зала и попивая колу со льдом.

Вдруг к ее столу подошла фееричная смуглая девица, в синем платье с открытыми плечами и со специальной прической — длинные черные волосы девушки были закручены в спираль и подколоты маленьким букетом, с синим цветком вроде гибискуса, с пайетками и стразами. Она спросила «У вас свободно?» в утвердительной манере и плюхнулась на диванчик так, чтобы обозревать весь зал.

Несколько раз девушка вскакивала и подлетала к разнообразным пестрым личностям в зале, здороваясь с ними преувеличенно радостно и целуясь в обе щеки. Она назвалась Маше Ритой и спустя минут пятнадцать бесцеремонно заявила ей, что «тусы нет». Рита сунула Маше карточку, из которой та поняла, что Рита состоит в должности пиар-директора какого-то ночного клуба, и принялась расспрашивать свою новую знакомую о ее житье-бытье.

— Так ты из Сочи? Я тоже с юга, только из Одессы, — тараторила Рита. — Здесь тусы нет и не будет. Посижу и уеду в «Балчуг». Там сегодня попозже будут презентация, банкет и показ мод. Будут все, все! Потом еще зайду в казино поиграю. Ты играешь в казино? У меня есть карточка «Балчуга» и казино. И всех клубов!