Камни вместо сердец - К. Дж. Сэнсом Страница 21

Подобное не входило в обязанности клерков, однако Майкл Кафхилл не мог знать юридических формулировок, и местный работник вполне мог помочь ему за небольшую мзду.

– Ага, – подтвердил помощник клерка мою догадку. – Я сказал ему, что иск подписывается в первую очередь барристером, но он настоял на том, что сделает это лично и немедленно. Я посоветовал смягчить формулировки, но он отказался. Вообще, я пытался ему помочь, мне было жалко его. – К собственному удивлению, я отметил, что Миллинг говорит правду. – Я сказал, что ему потребуются свидетели, и он упомянул какого-то викария.

– Разрешите? – Я протянул руку к папке. Как и следовало ожидать, под прошением находился ответ защитника на иск. Подпись Винсента Дирика сопровождала стандартный акт защиты, с порога отметавший любые возможные обвинения. Прочие бумаги с виду казались более старыми. – А нет ли у вас здесь уединенной комнаты, где я мог бы просмотреть все дело?

– Боюсь, что нет, сэр. Судебные материалы можно забирать из этой комнаты только на слушание. Но вы можете опереться на этот стол. – Рука моя снова поползла к кошельку, ибо сидение за этим прилавком, как мне было известно, сразу же отзовется болью в спине, однако Миллинг решительно покачал головой. – Увы, таковы правила.

Посему я склонился над прилавком и принялся просматривать документы. Почти все они относились к происходившему шесть лет назад учреждению опеки над Хью и Эммой: прошение, поданное Николасом Хоббеем, джентльменом, и оценки стоимости земли, сделанные местными чиновниками, инспектором по охране выморочных земель и феодарием. За опеку Хоббей заплатил 80 фунтов и внес 30 фунтов залога. Крупная сумма.

Там же находилась копия предшествовавшего сему акта, согласно которому в собственность Николаса переходили здания приорства и меньшая доля леса, приобретенного у Казначейского суда. За них он заплатил 500 фунтов. К этому документу прилагался план земель, прежде находившихся во владении женского монастыря. Я попытался найти какую-нибудь ценную арендуемую собственность, однако все земли, принадлежавшие Хью и Хоббею, оказались заросшими лесом – если не считать деревни Хойленд, которую мастер Николас прикупил вместе со зданиями приората, став при этом владельцем поместья, что повысило его общественный статус. Хойленд оказался небольшим селением в тридцать дворов и населением душ в двести. Из приложенной описи арендаторов следовало, что, хотя некоторые из ее жителей являлись свободными земледельцами, большинство пользовались землей на условиях краткосрочной аренды, длительностью от семи до десяти лет. То есть рента невелика, и доход здесь будет минимальным. Само же Хойлендское приорство описывалось как находящееся в восьми милях к северу от Портсмута, «на ближнем склоне Портсдаунского холма». Из плана следовало, что оно располагалось на самой главной дороге из Лондона в Портсмут, в идеальном положении для перевозки леса.

Я встал, позволяя спине отдохнуть. Итак, Хоббей сделал крупное вложение капитала, сначала в земельный участок, потом в опекунство. Он переехал в свое поместье, по всей видимости, продав свое торговое дело в Лондоне. Удачливый торговец решил сделаться сельским джентльменом – достаточно обыкновенная картина.

Я оторвался от документов. Миллинг искоса поглядел на меня из-за своего стола и потупился.

– Опека была разрешена слишком быстро, – заметил я. – До выдачи акта прошло всего два месяца после подачи прошения. Хоббей заплатил крупный взнос. Должно быть, эта опека была очень нужна ему.

Помощник клерка встал и, подойдя ко мне, негромко проговорил:

– Если он хотел скорее провернуть это дело, то должен был доказать свой интерес как атторнею Сьюстеру, так и феодарию.

– Мастер Хоббей владеет землями, соседствующими с землей подопечного. Кроме того, у него есть юный сын.

Гервасий кивнул умудренной головой:

– В общем, так. Если бы он выдал девицу за своего сына, то сумел бы округлить собственные владения. Предварительный брачный контракт нетрудно было бы составить, пока они были еще детьми. Сами знаете этих мелкопоместных: женятся в спешке, влюбляются на досуге.

– Но девушка умерла.

Служащий склонил голову:

– В опекунском деле, как и повсюду, присутствуют свои риски. Однако остается женитьба мальчика. Хоббей мог и из нее извлечь выгоду.

Клерк отвернулся, поскольку открылась дверь, и в ней появился толстый пожилой клерк со стопкой бумаг, которую он оставил на прилавке.

– Подтверждена опека дяди над юным мастером Эдвардом, – сообщил он. – Права его матери оспорены.

Из-за двери доносились звуки женского и детского плача. Клерк огладил свисавшие рукава своего облачения и добавил:

– Мать его сказала, что дядя настолько уродлив, что ребенок всякий раз спасается бегством, увидев его. Сэр Вильям отчитал ее за грубый выпад.

Миллинг подозвал к себе Алабастера, тут же подошедшего к нему, и попросил:

– Напиши распоряжение, будь умничкой.

– Да, сэр. – Алабастер ехидно улыбнулся судебному клерку. – Несть благодарности во опеке, не так ли, Тощий Пенс?

Клерк поскреб свой затылок:

– Похоже, что так.

Алабастер вновь усмехнулся, явив, на мой взгляд, достаточно скверную гримасу. Затем, заметив, что я смотрю на него, он опять повернулся к своему столу. Тощий Пенс вышел, и Гервасий тоже возвратился к своему столу. Я вновь занялся документами Кертисов. В папке их оставалось немного: перечень сумм, потраченных Хоббеем на образование детей, – очередная расходная статья, подумал я – и коротенькое свидетельство, удостоверяющее смерть Эммы Кертис, приключившуюся в августе 1539 года. Наконец, там находилось еще с полдюжины ордеров, выданных за последние несколько лет мастеру Николасу на предмет разрешения вырубки принадлежащих Хью ограниченных участков леса «поелику деревья созрели, а потребность в лесе велика есть». Доход Хью, подобно его наследству, должен был сохраниться в Суде по опеке, а количество вырубленных деревьев должно было согласовываться «мастером Хоббеем и феодарием Хэмпшира». В каждом из перечисленных случаев суду представлялись суммы в размере от 25 до 50 фунтов, в сопровождении удостоверения, подписанного феодарием, неким сэром Квинтином Приддисом. Ну вот, подумал я, и запашок возможной коррупции! Не существовало никаких доказательств того, что Хоббей и Приддис не разделили между собой куда более крупные суммы. Как, впрочем, и доказательств противного… Я неторопливо закрыл папку и распрямился, вздрогнув от внезапной боли в спине.

Миллинг подошел ко мне:

– Вы закончили, сэр?

Я кивнул:

– Интересно, мастер Хоббей явится на первое слушание?

– Достаточно и того, чтобы на слушании присутствовал его барристер. Хотя сам я непременно явился бы на суд в случае подобных обвинений.

– Согласен с вами, – ответил я служащему с дружелюбной улыбкой. Он был нужен мне еще для одного дела. – Есть еще один вопрос, информацию о котором я хотел бы получить. Не связанный с этим делом. Мне нужно заключение lunatico inquirendo, определения невменяемости молодой женщины. Это происходило девятнадцать лет назад. Хотелось бы знать, не можете ли вы найти его.