Вирус убийства - Барри Мейтланд Страница 21

— Я просто интересуюсь, не находился ли Петроу перед смертью в состоянии длительного переутомления.

Лаура сощурила глаза.

— Обычно в конце лета нас всех посещает чувство, что мы малость вымотались. К примеру, в этом году никому из нас так и не удалось вырваться в отпуск.

— Скажите, каковы ваши обязанности в клинике, миссис Бимиш-Невилл?

— Я отвечаю за выполнение лечебных процедур. Стефан назначает курс терапии для каждого пациента, я же составляю индивидуальное расписание лечебных мероприятий, увязываю его с общим расписанием и слежу за тем, чтобы оно соблюдалось. Кроме того, я осуществляю общий контроль за ходом процедур и тому подобными вещами. Как-никак я проработала пятнадцать лет медицинской сестрой.

— Из этого следует, что вы хорошо знали Алекса Петроу?

— Разумеется.

— Как вы в целом его оцениваете?

— Не очень высоко. Он умел производить впечатление, но ему всегда не хватало основательности. Имел тенденцию терять интерес к делу, когда речь заходила о трудных случаях. Предпочитал спихивать их другим. При этом он пользовался у некоторых пациентов большой популярностью.

— У мужчин или женщин?

Она пожала плечами:

— И у тех, и у других.

— Кто-нибудь из них оказывал ему особое предпочтение?

— Особое предпочтение? Я говорю лишь о том, что кое-кому из пациентов нравилась его… хм… скажем так, манера общения. Но не более того. Он и в самом деле обладал даром привлекать к себе сердца, относился к людям с сочувствием. Но ничего сверх этого за ним не замечалось.

— А обслуживающий персонал? У него были близкие друзья среди сотрудников? Он с кем-нибудь из них тесно общался?

— Ничего об этом не знаю. Скажем так: слухи о слишком тесных дружеских отношениях между ним и другими сотрудниками до меня не доходили.

— Когда вы в последний раз его видели?

— Не вчера. Это было в субботу днем. Он занимался в гимнастическом зале дальше по коридору. Я пришла в свой офис поработать и видела, как к нему в зал заходили пациенты.

— Вы с ним разговаривали?

— Перемолвилась несколькими словами.

— Вы знаете, что он делал в воскресенье вечером?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет. Уж извините.

— Вы не замечали у него признаков депрессивного состояния?

— Нет. Ничего подобного я у него не замечала.

Потом миссис Бимиш-Невилл рассказала о том, как пропела воскресенье, подтвердив своим рассказом отчет своего мужа. Она, кроме того, сообщила, что когда он во второй половине дня отправился в свой офис, она также выходила излома около пяти или пяти пятнадцати, чтобы подготовить все необходимое для концерта в гостиной клиники. Она вошла в главное здание через полуподвал, но когда проходила по коридору нижнего этажа, дверь в гимнастический зал, где Лонг ранее находился в компании Петроу, была заперта и она ни того ни другого не видела.

Кэти попросила показать ей гимнастический зал. Лаура повела ее с Гордоном дальше по сводчатому коридору; в скором времени они остановились перед дверью в каменной нише. Дверь оказалась заперта. Лаура достала из кармана белого халата ключ, отперла замок и провела их в помещение, где пахло сыростью, настоянной на застарелых запахах кожаных матов, талька и пота.

— Алекс оборудовал это помещение собственными руками. — Лаура Бимиш-Невилл зажгла свет. В гимнастическом зале были такие же низкие сводчатые потолки, что и в коридоре. Здесь находились штанги с набором весов, различные тренажеры, разбросанные по полу маты. В углу под потолком крепилась решетка, закрывавшая вытяжное вентиляционное отверстие, окна в стенах отсутствовали.

— Вас беспокоит то обстоятельство, что он не оставил прощального письма, не так ли? — неожиданно произнесла миссис Бимиш-Невилл. — Но известно, что самоубийцы далеко не всегда оставляют подобные записки.

Впервые за время их знакомства Кэти почувствовала, что эта женщина пытается завязать с ней серьезный разговор, а не просто стремится от нее отделаться.

— Да, — согласилась она. — Но мы до сих пор не нашли ни одного человека, которому хотя бы на минуту пришла в голову мысль, что Алекс находился в состоянии депрессии.

— В конце концов, мог иметь место обыкновенный несчастный случай.

— Что позволяет вам выдвинуть подобное предположение?

— Бросьте, сержант… — Лаура посмотрела на нее в упор. — И вы, и я сталкивались по работе с весьма странными вещами. Не отрицайте, случайные повешения бывают. Кто знает, может быть, такого рода эксперименты с веревкой были для него источником дополнительного адреналина или нездорового возбуждения.

Из коридора до них донеслись приглушенные звуки голосов: настало время дневных процедур, и пациенты возвращались в полуподвал.

— Значит, вы, зная его, считаете подобное возможным?

— Да, — сказала Лаура, отворачиваясь. — Думаю, что такое вполне возможно.

Она направилась было к выходу, но тут дверь словно сама собой неожиданно распахнулась, и в дверном проеме возник Джеффри Парсонс с пылавшим от волнения лицом. Он увидел ее и затараторил как автомат:

— Лаура! Что ты здесь делаешь? Я думал, мы… — Тут он заметил стоявших в глубине помещения Кэти и Гордона, которые с удивлением на него смотрели. — Ох… извините. — Он заморгал. — Извините… Я не знал, Лаура, что ты занимаешься гостями. Увидимся позже. — Он повернулся и выскочил из комнаты. Лаура Бимиш-Невилл одарила Кэти виноватой улыбкой. — Мы все сейчас здесь немного того, — сказала она. — То, что случилось, так ужасно…

Бен Бромли вышел из-за стола, чтобы пожать Кейт руку. Взгляд у него был острый, пронизывающий.

— Когда мне сказали, что здесь всем заправляет леди, я вдруг подумал, что никогда не видел детектива-женщину, так сказать, во плоти. Я в том смысле, что не по телеку.

— Будем надеяться, что я вас не разочарую, — сухо ответила Кэти.

— О нет. Я в этом просто уверен. Говорят, вы вызвали настоящий переполох в высшем эшелоне нашего руководства. О пациентах я уже не говорю. — Он ухмыльнулся, блеснув глазами.

— Это правда?

— Все, больше никаких досужих разговоров. Я дал себе слово необдуманных заявлений не делать. Проходите и садитесь. Думаю, как-нибудь разместимся. Хотя, как вы сами можете видеть, помещение несколько захламлено.

Комната была по размерам не больше кладовки, каковой, сказать по правде, в прежние времена и являлась. Кроме того, здесь на всех свободных поверхностях, включая сиденья стульев, лежали пачки компьютерных распечаток, каких-то брошюр и других бумаг.

— Вы ведь из Йоркшира, не так ли? — спросила Кэти.

— Из Ланкашира — из Бултона, — ответил он.