Золотые уколы смерти - Ольга Экстер Страница 22

— Хорошо, решили. Ты, Петр, завтра проведи тотальный опрос всех жильцов. Вплоть до кошек и собак. А ты, Ириночка, съезди-ка еще раз в гостиницу и поболтай по-своему, по-женски, с тамошними кумушками. Может, тебе они что и сболтнут.

— Это в «Космос»?

— Да, туда. Прямо с утра. А теперь — всем спасибо. Хоть как, но дела двигаются помаленьку. — Каменецкий вздохнул и закончил, погасив окурок в пепельнице: — Пойду докладывать Валентину Васильевичу. Авось полковник и словечко доброе скажет, не все же нас шпынять!

Добравшись до своей комнатушки, Ирина наскоро сварила прихваченные по пути пельмени, покурила под крепко заваренный кофеек.

Потом включила телевизор, где передавали новости спорта. И в частности, комментатор сожалел о неудачном выступлении женской сборной на очередном чемпионате Европы по фехтованию. Причем относил это на счет отсутствия серебряной призерки предыдущего турнира Роксаны…

Фамилию Воронцова не запомнила, так как в этот момент, зевнув, нажала на кнопку пульта и отправилась спать после нелегкого второго трудового дня на новом месте.

Утро опять выдалось теплым и солнечным, весело чирикали воробьи за окном, гудели машины, и все обещало очередной чудесный летний денек.

Ирина стряхнула с себя остатки сна и после стандартных процедур и завтрака быстро выпорхнула на политый дворником асфальт.

До гостиницы «Космос» метро домчало ее за полчаса, и она как раз попала на пересменку администраторов.

— Скажите, пожалуйста, — подошла к ним Воронцова, мило улыбаясь и предъявляя удостоверение, — кто из вас дежурил в ночь, когда тут мужчину убили?

Молодая и пожилая женщины откровенно переглянулись между собой, после чего молодка с сильной неприязнью в голосе спросила:

— Ну сколько можно допрашивать? У меня уже язык отсох рассказывать вашим сотрудникам, что да как. Три раза повторяла одно и то же, вы разве протоколов не читали?

— Читала.

Воронцова соврала и слегка смутилась. Да, не так надо подходить в подобных случаях. Она не учла застарелую нелюбовь таких вот служащих к работникам органов.

— Ну так и что же? — не изменила своего раздраженного тона молоденькая. — Я разве не могу отдохнуть после смены? А, тетя Валя?

Она возмущенно посмотрела на пожилую администраторшу, и та поддакнула:

— И точно, Леночка. Девушке все нервы вымотали. Ну, прикорнула тогда на полчасика, так нельзя же всю ночь совсем глаз не сомкнуть! А ее уже и увольнять кинулись чуть не по статье. Хорошо, закон не позволил.

Ирина решила резко сменить тактику и пойти ва-банк.

— Сочувствую вашим неприятностям, Леночка…

При этих словах молодуха странно как-то посмотрела на Воронцову, очевидно, не ожидая такого отношения от офицера милиции. По ее понятиям, Ирина должна была в ответ проявить раздражение и чуть ли не власть употребить.

— Но, — продолжала Воронцова, — хочу вас предостеречь от гораздо более худших…

Это был блеф, но он ничем Ирине не грозил, однако мог сыграть решающую роль. Беспокойство промелькнуло в зеленых раскосых глазах сильно накрашенной Елены, и она настороженно спросила:

— Что вы имеете в виду? Я ничего не знаю!

— Мне не хотелось бы, Леночка, говорить по этому поводу при свидетелях, даже таких достойных и уважаемых, как тетя Валя…

Удивляясь собственной фамильярности, Воронцова взяла ласково Елену за локоток и продолжала:

— Уделите мне десять минут. Давайте присядем за столик этого открытого кафе… Что будем пить?

— Пиво!

— Хорошо, — не удивилась Ирина, чувствуя, что девице надо расслабиться; а напряжение Елены говорило о том, что Воронцова на правильном пути, — пиво так пиво.

Взяв два пластиковых бокала, собеседницы расположились под тентом, дающим прохладу.

— Так что мне может угрожать более худшее?.. Извините, как вас зовут?

— Ирина. Хотите, так просто Ира. Мы же ровесницы…

— Похоже. Но давайте конкретно, а то я после бессонной ночи домой хочу, в кроватку.

— Понимаю, Леночка. Ведь та ночь тоже была бессонной?

Девица сыграла чуть ли не возмущение и попыталась вскочить из пластмассового кресла, но Воронцова решительным жестом усадила ее обратно.

— Не надо суетиться. Я точно знаю, что ты тогда не спала…

— Да откуда вы… ты можешь знать! Я тогда вообще одна была в вестибюле.

— С этим пока не спорю. Как и с тем, что ты, Леночка, доподлинно узнала у знакомого юриста, сколько лет тебе светит за дачу заведомо ложных показаний!

Молодка явно выходила из себя:

— Я больше не желаю вас слушать! Никаких «заведомо ложных» я не давала.

«Ага!» Воронцова закурила и выпалила:

— А зачем же ты тогда закатила истерику своему любовнику, что тебя посадят, если узнают, что ты соврала на допросе?

Елена брызнула слезами и стукнула кулачком по столу:

— Да ничего такого я Витьке не говорила, врет он все!

Ирина мысленно перекрестилась и чуть ли не радостным тоном парировала:

— А он под диктофонную запись раскололся. Уж он-то мужичок ушлый и не желает из-за тебя срок мотать за ложные показания по убийству!

Елена тупо глядела на бокал с пивом. Спросила уже тихо, без истерик:

— Откуда?

— Что «откуда»?

— Вы узнали об этом… гаде.

— Ну, так уж сразу и «гад». Просто умный и честный человек. Надавили на его одну большую клавишу, он и пересказал тот ваш разговорчик. А уж как узнали — это, извините, элементарно, Ватсон! Секрет фирмы.

Довольная собой, Воронцова закурила и даже позволила себе пару глотков пива.

— Слушаю тебя, Леночка. За полную правду обещаю то же, что и в самом начале общения, — обезопасить тебя от вышеупомянутых неприятностей.

— Но как? Ведь все узнают! Я нарушила…

— Это мои проблемы.

Воронцова усмехнулась, представив, как она станет вытягивать гарантии безопасности для этой дурочки из капитана Каменецкого. Затем сказала:

— Ну, я могу сама начать. Высокая девушка, на вид не больше тридцати, красивая, но очень бледная…

Елена удивленно смотрела на Ирину:

— Так, значит, вы ее уже…

— Нашли? Нет, к сожалению.

— А откуда знаете?

— Я уже, Леночка, объясняла тебе особенности оперативной работы — секрет конторы.

— Ясно. Ну…

Девица закурила, вытерла платочком тушь под глазами.

— А что тебя, Ирина, конкретно интересует?