Пока пройдет гнев твой - Оса Ларссон Страница 22

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он сонным голосом.

— Не лучшим образом, — отвечает Анна-Мария.

Роберт гладит жену по голове, целует в лоб.

Сначала Анне-Марии не нравится, что ей пришлось выпрашивать у него эту ласку, однако постепенно недовольство стихает. Инспектор Мелла расслабляется и засыпает.

Двадцать шестое апреля, воскресенье

В воскресенье в полицейский участок города Кируны позвонил мужчина, представившийся Ёраном Силльфорсом. Он смотрел субботние новости и сообщил, что располагает информацией о пропавших молодых людях.

— Не знаю, насколько смогу быть вам полезен, но вы сами говорили, что любая мелочь может оказаться важной, и вот я решил позвонить, — сказал Силльфорс.

Он еще раз повторил эту фразу, после того как его соединили с Анной-Марией Меллой.

— И правильно сделали! — обрадованно отвечала ему инспектор.

— Итак, те двое, — начал мужчина, — прошлым летом плавали на веслах по озеру Виттанги-ярви. У нас там туристическая база, и я еще сказал тогда администратору, что не все молодые люди просиживают за компьютерами целыми днями. Они тащили свою байдарку вдоль реки, потом пересекли на нем Тахко-ярви и поднялись к Виттанги-ярви. Это было давно… Не знаю, сколько заплатил им этот Институт гидравлики, но не думаю, что много.

— Институт гидравлики? — переспросила Анна-Мария.

— Да, они проводили какие-то измерения для Института гидравлики и метеорологии, так они сказали, когда зашли к нам перекусить. Замечательные ребята! Я не знал, что они пропали, мы были за границей, когда это произошло. Дочь со своим приятелем купили отель в Таиланде, и мы жили там бесплатно целых три недели. Разумеется, пришлось поработать, ведь родителей зовут, только когда нужна помощь, вы, конечно, знаете, как это бывает…

— И они заходили к вам перекусить? — перебила словоохотливого мужчину Анна-Мария. — Что они еще вам говорили?

— Ну, не так много… — замялся тот.

«Неужели? — мысленно обратилась к Ёрану инспектор. — Тем не менее ты болтаешь без умолку».

— Итак, они проводили какие-то исследования для Института гидравлики и метеорологии, — повторил он. — Ты что-то сказала?

— Нет, я… — удивилась Анна-Мария.

— Простите, это я жене. Она тут говорит, что они проводили какие-то измерения… Я узнал их сразу, как только увидел по телевизору. — Силльфорс как будто волновался. — Эти колечки в брови у нее смотрелись ужасно! И я еще спросил ее, не из тех ли она, — забыл, как они называются, — кто вонзает такие крючки… Черт… Я видел по телевизору, как делают этот пирсинг… Но она ответила, что у нее он только на брови, да еще сережки в ушах…

— Попытайтесь вспомнить, что они говорили об озере, — снова перебила болтуна Анна-Мария. — Они собирались погрузиться под воду или нет?

— Ну… — задумался Ёран. — Они спросили меня, ловлю ли я рыбу в этом озере.

— И что вы им ответили?

— Что да, рыбачу.

— А еще?

— И все.

— Подумайте! — взмолилась Анна-Мария. — Ведь они пили с вами кофе. Неужели больше ничего за это время не успели сказать?

— Ну… мы говорили в основном о рыбе, — вспоминал Силльфорс. — Я рассказал им, что в озере есть одно замечательное место, где очень хороший клев. Мы, рыбаки, шутим между собой, что там лежит метеорит или еще какая-нибудь штука, за которой рыбе удобно прятаться. Но они не рыбачили. Подождите, — вдруг снова засуетился Ёран, — жена опять что-то говорит, я вас не слышу.

«Он меня не слышит! — злилась про себя Анна-Мария. — Как будто у меня есть возможность вставить хоть слово».

— Что, что?! — кричал тем временем Силльфорс своей жене. — Собственно, почему бы тебе самой с ней не поговорить?

— Что она хочет сказать? — спросила Анна-Мария, поскольку мужчина так и не передал трубку.

— Все вспоминает про дверь в нашем дровяном сарае, которую прошлой зимой сняли с петель и унесли, — ответил тот.

Сердце Анны-Марии учащенно забилось. Она вспомнила о зеленой краске, которую Похьянен нашел под ногтями Вильмы Перссон.

— И какого цвета дверь? — спросила она, затаив дыхание.

— Черная, — ответил Силльфорс.

Анна-Мария вздохнула. Однако все это было слишком хорошо, чтобы так закончиться.

— Да, она была черная, но только с одной стороны, — продолжал мужчина. — Потому что два года назад я перекрашивал ее, но только снаружи. Вы ведь понимаете: дождь, снег… Она облупилась. А у меня оставалось немного черной краски после того, как я помог соседу подновить ворота… И тогда я решил, что можно покрасить по крайней мере одну сторону…

— И? — оборвала его Анна-Мария, которой, по-видимому, плохо удавалось сдерживать свое нетерпение.

— С внутренней стороны она осталась зеленой, — сказал наконец Силльфорс. — А почему это вас так интересует?

Анна-Мария тяжело вздохнула.

— Оставайтесь дома, — строго предупредила она мужчину. — Где вы живете? Можно мне к вам приехать?

И вот Анна-Мария Мелла стоит вместе с Ёраном Силльфорсом и его женой Берит на берегу озера Виттанги-ярви, куда приехала, чтобы осмотреть их дачу. Это оказался деревянный дом, обшитый коричневыми панелями, с белыми наличниками на окнах. Необыкновенно широкое крыльцо венчала слишком узкая для него крыша, опирающаяся на резные деревянные колонны.

Силльфорсы с Анной-Марией подъехали на снегоходе.

— Войдете? — кивнула Берит в сторону дома.

Инспектор покачала головой.

— Где дверь? — спросила она.

— В том-то все и дело, что двери теперь нет, — покачал головой Ёран.

Подтаявший было снег на крыше сарая успел замерзнуть снова, и теперь над входом зловеще нависала огромная ледяная глыба, похожая на кусок торта.

Анна-Мария сняла шапку и расстегнула на шее «молнию» спортивной куртки. Как видно, сегодня она оделась слишком тепло.

— Вы знаете, что мне надо, — улыбнулась она. — Покажите, где была дверь. Там, с торца?

Проем на месте украденной двери был забит досками.

— К весне поставлю новую, — пообещал Силльфорс. — Доски — временное решение проблемы, поскольку зимой мы здесь практически не бываем.

Однако, как ни осматривала Анна-Мария дверную коробку, не смогла обнаружить на ней ни черной, ни зеленой краски.

— Нельзя ли снять доски? — попросила она Силльфорса. — Мне надо заглянуть внутрь.

— А что вы, собственно, хотите там увидеть? — поинтересовался тот.

— Я ищу следы зеленой краски, — ответила инспектор. — Если удастся обнаружить их на внутренней стороне дверной коробки, мы сможем взять пробу.