Ромео - Элиз Тайтл Страница 22

Он протянул ей руку.

— Не пугайтесь, я не репортер.

— Откуда вы меня знаете?

— Мне вас описал мой коллега. Я — Джон Аллегро.

— Аллегро? — Пары секунд хватило ей на то, чтобы вспомнить, откуда ей знакомо это имя. И лицо. — Что ж, великолепно. Еще один охотник за Ромео.

— Послушайте, я не ругаться с вами пришел. Я знал, что здесь устроят цирк. — И он показал на репортеров, которые, к счастью, их еще не заметили.

Сара обернулась и посмотрела на толпу газетчиков.

— Я отсюда слышу, как они вожделенно причмокивают в предвкушении сенсации.

— Вы желаете сделать заявление для прессы?

— Шутите?

Он улыбнулся.

— Я так и думал. Пойдемте. Я проведу вас через их кордон.

Аллегро с помощью двоих полицейских в штатском делал все возможное, чтобы сдержать натиск репортеров, но те, словно обезумев, ринулись на них с микрофонами, видеокамерами и прочей аппаратурой. Сара зажмурилась от ярких всполохов вспышек и прожекторов.

— Ну, все, хватит, ребятки! — прокричал Аллегро. — Отдохните пока. Она сегодня не дает комментариев.

Одному упрямцу — коренастому пепельному блондину в очках, джинсах, белой рубахе и ярко-голубом кардигане — удалось-таки пробиться сквозь толпу своих коллег. Он яростно размахивал ручкой и блокнотом.

— Вы ведь сестра доктора Розен? Как насчет автографа, Сара?

Аллегро отпихнул его.

— Исчезни, гаденыш.

Очкарик не унимался.

— В чем секрет Ромео? Сестра не говорила вам, Сара? Она что, тоже помешалась на сексуальной почве? Потому он ее и искромсал?

— О, Боже, — задыхаясь, вымолвила Сара.

— Ты, дерьмо собачье… — Аллегро нырнул за искателем автографа, но тот уже успел раствориться в толпе. Приветственные возгласы коллег поощряли его смелость.

Дрожащими руками Сара пыталась открыть дверь в подъезд. Аллегро оттеснил ее в сторону и сам занялся дверью, а двое других полицейских сдерживали напор газетчиков.

Наконец Аллегро впустил Сару в дом и сам зашел следом. Она подошла к двери своей квартиры и остановилась.

— Вам придется привыкнуть к ним, мисс Розен, и научиться не замечать. Они будут преследовать вас повсюду. Фанаты Ромео. Говнюки, для них ваша трагедия — хорошая кормушка. Они лишь нагнетают истерию. Тоже хотят стать участниками действа. Самое лучшее — это не обращать на них внимания.

— Меня от них тошнит.

— Не принимайте все так близко к сердцу. Не стоит, впереди ждут еще большие испытания. Извините за прямоту. — Он говорил непринужденным тоном, но в нем сквозило участие.

Сара кивнула головой. Она чувствовала себя выжатой, опустошенной и в то же время взвинченной до предела. А еще — очень одинокой.

Она взглянула на детектива, когда тот развернулся, намереваясь уйти.

— Не знаю, вправе ли я отрывать вас от дел, но, если вы не прочь зайти на чашечку кофе…

Он задумчиво потер рукой щетинистый подбородок. Сара заметила, что он колеблется.

— Может, вы предпочтете что-нибудь покрепче кофе, — сказала она.

— Это мне следовало бы выступить с подобным предложением, — ответил он, слегка подавшись вперед.

Она присмотрелась к нему повнимательнее. В лице его было немало изъянов — глубокие морщины в уголках рта, причудливо изогнутые брови, приплюснутый нос и еще эти усталые серые глаза. Аллегро на вид было далеко за сорок, хотя, если бы привел себя в порядок, мог бы выглядеть на несколько лет моложе.

— Я думаю, вам это нужно больше, чем мне, — вырвалось у нее.

Он чуть скривил рот.

— Для меня это действительно тяжелый удар. Мне нравилась ваша сестра.

— Кажется, у меня найдется бутылка виски…

— Нет, не стоит беспокоиться. Впрочем, я мог бы составить вам компанию, если у вас вдруг появится желание принять стаканчик-другой.

— Да нет. Я вообще-то не любительница выпить. — По правде говоря, алкоголь действовал на нее иначе, чем на других. Вместо того чтобы гасить вспышки негативных эмоций, он, наоборот, лишь разжигал их.

Она повернула ключ в замке и открыла дверь.

Аллегро прокашлялся.

— Послушайте, если приглашение на чашечку кофе еще актуально…

— Конечно, — с огромным облегчением выпалила она.

— А, знаете, я мог бы даже приготовить его.

— Отлично. Я варю плохой кофе, — сказала Сара, жестом приглашая неряшливого детектива войти и указывая ему на кухню. Она обрадовалась тому, что он не стал комментировать царивший в квартире беспорядок. Более того, казалось, будто он воспринимает этот хаос как нечто само собой разумеющееся. Похоже, он и сам лентяй, мелькнуло у Сары в голове.

Зазвонил телефон. Она вздрогнула. Аллегро был уже в дверях кухни. Он обернулся. Их взгляды встретились. Она кивнула головой, и он снял трубку, висевшую на стене, прямо у входа на кухню.

Звонивший успел произнести лишь несколько слов, прежде чем Аллегро рявкнул:

— Она пока не делает никаких заявлений. Не звоните ей. Она свяжется с вами сама, когда будет готова говорить. — И повесил трубку. — Переключите остальных на автоответчик, — приказал он, отключив звонок.

Пока Аллегро возился на кухне, Сара устроилась на кушетке в надежде передохнуть и прийти в себя. Посидев с минуту, она вдруг заметила торчавший из-под коврика у входной двери уголок белого конверта. Она встала, подошла к двери и подняла конверт.

Он не был надписан. И не заклеен. «Наверное, опять предупреждают о повышении арендной платы, черт бы их побрал», — подумала она, извлекая из конверта сложенный втрое лист бумаги.

Но это было не уведомление о повышении арендной платы. В руках у Сары было письмо, напечатанное на обычном листе почтовой бумаги — судя по всему, лазерным принтером.

Моя дорогая Сара,

Знай: ты не одинока. Только я могу разделить с тобой твою печаль. Только я могу понять тебя…

Концовки, как и подписи, не было.

«Боже, — подумала Сара, — вот и посыпались эти фальшивые соболезнования. Очередной фанат Ромео? Может, тот самый, что пытался получить автограф?»

Поморщившись от нахлынувшего отвращения, она скомкала записку, даже не дочитав ее. Не обращай внимания на этих психов, как сказал детектив. Дельный совет.

— Кофе с молоком? — Раздавшийся из кухни голос Аллегро вывел ее из оцепенения.

— Нет! — крикнула она в ответ, с удивлением обнаружив, что собственный голос кажется ей чужим. Анонимное послание явно ее взволновало. Своей дерзостью. И сентиментальной проникновенностью одновременно.