Сатана в церкви - Пол Догерти Страница 23

Корбетт улыбнулся:

— Ты не прав. Я благодарен тебе. Возьми. — Он дал мальчишке несколько монет. — Купи себе что-нибудь и кое-что разузнай для меня. — Он поднял руку, предваряя возражения Ранульфа. — Это не так опасно, но гораздо важнее. Ты ведь свой среди преступников? — Корбетт заметил замешательство на лице помощника. — Знаешь лондонских лихих молодцов?

Ранульф кивнул, недовольно глядя на непонятного чиновника.

— Отлично, — продолжал Корбетт. — Тогда я хочу, чтобы ты выведал две вещи. Во-первых, несколько дней назад недалеко от этого дома на меня напали настоящие убийцы. Не какие-нибудь уличные оборванцы, а два человека, обученные убивать и нанятые меня убить. Мне бы хотелось, чтобы ты разведал, кто их нанял и почему. Во-вторых, мой юный друг, хоть меня и не привлекают мальчики и молодые мужчины, но если бы привлекали, куда я мог бы пойти?

Лицо парнишки исказилось от страха.

— Не беспокойся, — мягко проговорил удивленный Корбетт. — Я не из этих. Но даже если так, тебе не стоит волноваться!

— Я не волнуюсь! — крикнул Ранульф. — Я боюсь. Вдруг меня поймают в таком месте? Что со мной будет? Если церковники не сожгут, то не поздоровится от моих друзей. И я не хочу, чтобы надо мной смеялись на каждом углу!

Он сверкнул глазами, и Корбетт улыбнулся.

— Ранульф, я тебе доверяю, — сказал он и показал на дверь. — А теперь иди!

Парень с вытянувшимся лицом затопал к двери.

— Кстати, Ранульф, как ты грабил дома? Босиком?

Исправившийся домушник ухмыльнулся:

— В некоторых вещах вы ровным счетом ничего не смыслите. А тряпки зачем? Ими мы обертываем сапоги. Все это знают!

— Кроме меня, — улыбнулся Корбетт. — Ладно, тебе пора!

Стараясь не шуметь, Ранульф спустился по лестнице, сердито ворча себе под нос и не уставая поражаться странностям господина Корбетта. Из его комнаты доносилась тихая печальная мелодия флейты, певшей о несбывшихся, разбитых и давно забытых мечтах.

Ранульф не вернулся ни вечером, ни на другое утро, когда Корбетт, вымывшись в бадье и принарядившись, отправился к Элис в «Митру». Он опасался, что опять ее не застанет, однако она встретила его свежая, как майское утро, в темно-синем платье, с бронзовой цепочкой на тонкой талии и простым золотым ожерельем на шее. Ее волосы были мягкими, как шелк, и Корбетт с наслаждением вдохнул аромат ее духов, когда она обняла его за шею и прижалась к нему нежным гибким телом. С радостью убедившись, что бесцеремонного верзилы Питера нет на месте, Корбетт собрался было утащить Элис наверх, но она воспротивилась под тем предлогом, что у нее много дел, да и время неподходящее. Пришлось пойти на попятный, и Корбетт устроился в кухне, принимая от нее вино и засахаренные фрукты и не особенно вслушиваясь в ее болтовню, с которой она отводила его жадные руки и уклонялась от вопросов. Зато сама она задала ему множество вопросов о расследовании и рассмеялась, когда он, поморщившись, уткнулся носом в кубок.

— Слышала, у тебя появился телохранитель! — надув губки, заметила она. — Хочешь, чтобы я ревновала?

Посмотрев на нее, Корбетт хохотнул:

— Нет, он всего лишь мальчишка. Посыльный и носильщик.

Элис улыбнулась и заговорила о другом. А Корбетт, пока она ходила по кухне, занимаясь обычными делами, не сводил с нее глаз, отчаянно желая ее. Несмотря на ее показную веселость, он чувствовал, что она сама не своя, хоть и старается этого не показывать. Что-то из сказанного или не сказанного ею не давало ему покоя, правда, он никак не мог понять, что именно. Наконец он решил уйти — Элис была слишком занята, и мешать ему не хотелось. Итак, он поднялся, крепко обнял ее и вышел на залитую солнцем Чипсайд-стрит.

Тревога не покидала Корбетта, пока он шел в толпе, направляясь в Полтри к своему ювелиру. Окно лавки было открыто и сверкало выставленными в нем украшениями. Подмастерья работали вовсю, одни приглашали почтенных покупателей взглянуть на более ценные вещи, другие приглядывали за менее почтенными посетителями. Ювелира не было, и Корбетт послал за ним одного из подмастерьев. Когда тот появился, то выглядел расстроенным. Беседовать с Корбеттом ему явно не хотелось.

— Господин Корбетт, вы звали меня?

— Да, мне нужны сведения, господин ювелир.

Гизар огляделся, не слышал ли кто Корбетта, и повел его в лавку.

— О чем это вы? — шепотом спросил он. — Что вам надо?

Корбетт заглянул в испуганные глаза ювелира.

— Дюкет. Крепин.

Ювелиру изменило самообладание.

— Крепин был известным популистом. Он занимался у них деньгами и часто требовал у нас золото. Якобы для защиты наших домов. Некоторые платили, другие не платили. Возможно, Дюкет тоже не платил.

— Однако убили Крепина, — заметил чиновник, и Гизар внимательно на него посмотрел.

— Неужели, господин чиновник? — вдруг охрипнув, проговорил ювелир. — Крепин получил по заслугам. А Дюкет? Покончил с собой? — Он покачал головой. — Ни за что на свете! — решительно заявил он.

— Это почему же? — мягко переспросил чиновник. Ювелир опять покачал головой и взглядом попросил Корбетта уйти.

Было уже поздно, когда Корбетт добрался до своего дома и обнаружил измученного грязного Ранульфа, который, завернувшись в плащ, спал на полу. Он не стал будить мальчика, лег на кровать, и его мысленному взору явилось прекрасное обнаженное тело Элис и ее длинные черные волосы, как завесой, укрывавшие его. Вот если бы унять тревогу в сердце. Услыхав, что Ранульф шевелится на полу, Корбетт спустил ноги с кровати и разбудил его.

Зевая, Ранульф почесал голову и уставился на Корбетта опухшими сонными глазами.

— Господин чиновник, — не переставая зевать, проговорил он, потянулся и проснулся окончательно. — Господин чиновник… — В его голосе появились просительные ноты. — Господин Корбетт, вам надо быть осторожным. Нельзя вам ходить одному, как сегодня!

Корбетт внимательно поглядел на него:

— Это почему же, Ранульф? Говори сейчас же!

— Вам доводилось слыхать о Пентаграмме?

— Нет, не доводилось. Разве что я видел ее на рисунке, который ты же и принес из дома Крепина. А что?

— Я и сам толком не знаю. Но тайное общество у нас в Лондоне занимается чем-то черным… не помню…

— Чародейством? Магией? — с раздражением спросил Корбетт.

— Вот-вот. Такого в Лондоне много. Правда, обычно собираются несколько дураков, а тут другое. Тут тайна. Могущество. И главного у них зовут Невидимым! — Ранульф с жалостью посмотрел на Корбетта. — Думайте что хотите, а на вас напали как раз эти. Ну, те убийцы, с которыми вы подрались. Их наняли эти тайные. Вам повезло. То, что вы не только уцелели сами, но еще и убили одного, раззадорило кое-кого из тех, кого вы называете прест… преступ…