Та еще штучка! - Татьяна Луганцева Страница 23

– Боюсь, что без меня не получится, – возразил он и обратился к полицейскому: – Анна не собиралась начинать здесь новую жизнь и ни на что не рассчитывала. Между нами было заключено деловое соглашение. Она играет роль русской невесты, а я плачу ей за это деньги. Так что ни в какое состояние аффекта по поводу своего будущего она впасть не могла.

Анна с удивлением посмотрела на Эрвина. Он рискнул здоровьем и чувствами своей бабушки ради ее, Аниного, алиби. Ведь если окружающие узнают, что ее роман с Эрвином всего лишь розыгрыш, Ариадне Львовне от этого точно не станет легче.

– Зачем вам это понадобилось? – удивился Симон. – Если это правда…

– Правда, правда… Моей бабушке осталось жить совсем немного.

– И вы решили порадовать ее таким неординарным способом?

– Она мечтает, чтобы я обзавелся семьей, – пояснил Эрвин.

– Но почему Анна? – спросил Симон. – Любая девушка с удовольствием сыграла бы эту роль, а уж замуж за вас пошла с еще большим удовольствием.

– Бабушка хотела, чтобы моя невеста была родом из России, умная и красивая и к тому же без алчного блеска в глазах. Все это я нашел в Анне.

– И ничего больше? – прищурил глаза Симон.

– Абсолютно.

За дверью палаты деликатно кашлянули.

– Простите, что прерываю вашу милую беседу, но я стал ее невольным свидетелем, стыдно признаться, что подслушал, – вконец смутился доктор Кларк, одетый, как всегда, в белоснежный накрахмаленный халат и с фонендоскопом на шее.

– Здравствуйте, – поздоровались с ним присутствующие.

– Что же вас так заинтересовало в нашем разговоре? – спросил полицейский.

– То, что Ариадне Львовне осталось совсем недолго жить… С чего бы это?

– У нее рак, – пояснил Эрвин, понизив голос, словно бабушка тоже могла здесь оказаться и услышать жуткий диагноз, хотя, как понимала Анна, для нее это не явилось бы открытием.

– У кого рак? – переспросил доктор Кларк.

– У Ариадны Львовны, – печально ответил Эрвин.

– Да кто вам это сказал?! – воскликнул Кларк, снимая очки с мясистого носа и судорожно протирая стекла.

– Как кто? Она сама! – заявил Эрвин.

– Какие глупости! Я три недели назад видел госпожу Ламар. Она прошла здесь полное медицинское обследование. Полное! Она абсолютно здорова, ну, не считая некоторых возрастных изменений.

– Вы шутите? – спросил Эрвин, заметно нервничая.

– Как можно шутить такими вещами? Да еще таким диагнозом! Вы что-то путаете!

– Этого не может быть… – прошептал Эрвин, закрывая лицо руками.

– Интересное дело, – словно обрадовался полицейский, – может, что-то неладно с вашей больницей, доктор Кларк? Вы не можете поставить правильный диагноз, то есть просмотрели у человека серьезное заболевание, да еще люди у вас в клинике получают по голове и их поливают кислотой… Как-то нехорошо получается…

На доктора Кларка было больно смотреть, и Анне стало его жаль.

– Не смейте! – затрясся он. – Не имеете права! Я отвечаю за свои слова! Я честен! У Ариадны Львовны не может быть рака! Я хороший врач! У меня стаж двадцать лет, и ни одной претензии!

– Успокойтесь, – взяла его за руку Анна, у которой тоже не было к нему ни одной претензии за качество лечения и человеческое участие к ее персоне в этой не самой богатой клинике.

Анна обратилась к Эрвину:

– А твоя бабушка не могла нафантазировать себе… рак?

– Зачем? Боже, как это глупо! – раскачивался из стороны в сторону Эрвин, все еще не отнимая рук от лица. – Неужели она таким иезуитским способом решила заставить меня жениться? Мол, последняя воля умирающей…

– Интересно, – усмехнулся Симон, – вас, господин Ламар, можно женить только иезуитским способом, как вы выражаетесь?

– Выходит, что так… Почему она вообще обследовалась у вас в больнице, когда я приобрел бабушке страховой медицинский полис в одном из лучших медицинских госпиталей Австрии? – спросил Эрвин.

– Столько вопросов, а ответы может дать только ваша бабушка, Эрвин, надеюсь, что не смертельно больная, – снова усмехнулся полицейский.

«Сколько все-таки народных талантов совершенно бездарно пропадает в бизнесе», – подумала про себя Анна, вот уже полчаса наблюдая за великой актерской игрой Ариадны Львовны на допросе, совмещенном с очной ставкой со всеми действующими лицами пьесы «Не хочешь по-хорошему привести в дом невесту, напугаем тебя могильной плитой».

Госпожа Ламар напоминала обиженную актрису немого кино. Выражение ее подвижного лица ежесекундно менялось, на нем отражались все чувства – от разочарования, злости, обиды до раскаяния, озорства, высокомерия и трогательной невинности. Надо отметить, что морщины ей в этом только помогали.

– А что, собственно говоря, криминального произошло? – недоумевала она. – Да, я была вынуждена прибегнуть к маленькой женской хитрости. Я немного пофантазировала на тему своего здоровья, и что? Теоретически я уже в таком возрасте, что у меня может быть любое заболевание, и рак тоже… Не надо смотреть на меня с осуждением. Я действовала во благо! Мой внук наконец-то привел в дом достойную девушку, что в этом плохого? Моя уловка сработала!

– Бабушка, ты не права, так нельзя… Как ты могла так со мной поступить? Я же люблю тебя! – сказал Эрвин, шокированный словами Ариадны Львовны.

– В любом случае это наше семейное дело! Что вы хотите от меня, господин полицейский? Я сама разберусь со своим внуком.

– Я не сомневаюсь, – ответил Симон. Чувствовалось, что ситуация в этой богатой семье его забавляет. – Вы обманываете друг друга, дорогие мои, а это к добру никогда не приводит, и не важно, какие цели при этом преследуются, – пояснил полицейский.

Ариадна Львовна знала, что имеет в виду Симон, и тут же состроила очаровательную гримасу.

– Да, мы с Эрвином хотели перехитрить друг друга, и оба получили… Очень жаль, что он нашел такой выход из создавшейся ситуации, мне Анечка очень понравилась!

– Ага, ваша женская хитрость наткнулась на его мужскую находчивость, – снова «подколол» их полицейский.

– Это и правда их личное дело, – подала голос Анна, – только пострадавшей стороной стали я и моя бывшая свекровь, а вы уходите от расследования в сторону, повесив попытку убийства на меня. Так, конечно, значительно проще.

– Я бы попросил вас не покидать пока нашу страну и надеяться на лучшее.

– Я и не уеду отсюда без Клавдии Ивановны, кстати, я сейчас вспомнила одну интересную вещь…

– Весь внимание, – ответил полицейский.

– Клавдия Ивановна успела сказать мне в больнице, что она кого-то здесь узнала…

– Здесь? – переспросил Симон.

– Да, на празднике у Ламаров, – ответила Анна, понимая, что ей вряд ли поверят.