Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди - Олег Агранянц Страница 23

— Корейский посол наверняка отправил срочную депешу в Пхеньян о том, как к нему тайком подходили советские дипломаты и говорили теплые слова о великом вожде.

Больше посольство Северной Кореи просмотров не устраивало.

В странах, где я работал позже, посольств Северной Кореи не было, и советские дипломаты были избавлены от нудной процедуры личного изъявления «вечной и нерушимой дружбы» с северными корейцами. Зато материалы на кондовом русском языке поступали регулярно. Их, конечно, не читали. Хотя иногда, шутки ради, просматривали. Однажды такой журнал ходил в МИДе по рукам. Там под фотографией веселящейся публики на пляже было написано: «Под мудрым руководством партии всем трудящимся уготован счастливый отдых». Смеялось все министерство.

112. Любимый напиток монгольского посла

— Олег Сергеевич, вы не могли бы принести нам бутылку водки.

У Грузинова был посол Монголии. Секретарь куда-то вышел, и он позвонил мне.

Я отправился к буфету, где хранились представительские напитки, но на посольской полке водки не оказалось. Зато на полке военного атташе стояла уже начатая бутылка.

«Не страшно, — решил я, — с генералом я договорюсь». Взял бутылку и отнес послу.

Через полчаса звонит посол:

— Зайдите.

Монгола уже не было, посол сидел один и улыбался:

— Налейте себе рюмку, — показал он на принесенную мною бутылку.

Я налил.

— А вы?

— Да я уже начал виски.

И налил себе виски.

— На здоровье.

Мне было достаточно сделать один глоток, чтобы понять: в рюмке чистый спирт. Я выпил.

— Ну как? — вежливо поинтересовался посол.

— Это спирт.

И я рассказал ему, как достал бутылку.

— Я тоже выпил одну рюмку, — смеялся посол. — Потом перешел на виски.

— А как монгол?

— Выпил четыре рюмки и нахваливал: «Ах, хороша у вас водка».

Военный атташе А. Хоменко, в будущем начальник Управления внешних сношений Министерства обороны, потом часто посмеивался надо мной:

— Тебе ничем, кроме спирта, не угодишь.

113. Как важно быть полиглотом

2:30 ночи. Звонок. Дежурный комендант:

— Через пятнадцать минут за вами приедет машина. Костюм, галстук.

Через пятнадцать минут спускаюсь. Посольский черный мерседес с красным флажком у подъезда.

В машине посол С. Грузинов и кандидат в члены Политбюро В. Долгих. Он уже три дня находится в Алжире с официальным визитом.

Едем на аэродром. По дороге узнаю, в чем дело.

В двенадцать ночи посол получил телеграмму, где ему сообщали, что в 3:30 в аэропорту Алжира будет пролетом Рауль Кастро. Посол проинформировал Долгих. Тот решил ехать встречать.

Через полчаса мы в аэропорту Дар-эль-Бейда. Самолет с Кастро прилетел вовремя. Техническая стоянка 45 минут.

Я первым подхожу к Кастро. Спрашиваю, говорит ли он по-французски. Он отвечает: «Нет». Я говорю, что не понимаю по-испански.

Кастро улыбается:

— Ti a mí habla francés. Hablaré español.

Это я понял: «Ты будешь говорить по-французски. Я тебе буду отвечать по-испански».

— Habla que es necesario hablar en tales casos. No temas! («Говори, что надо говорить в таких случаях, и не бойся».)

Подошел Долгих. Началась беседа. Долгих говорил. Я переводил. Потом говорил Кастро. Я по отдельным словам догадывался, о чем он говорит, и тоже «переводил».

К счастью, скоро объявили посадку. Рауль распрощался с Долгих, с послом, со мной. На прощание сказал послу, показывал на меня:

— El traductor muy bueno. («Очень хороший переводчик».)

Весело мне подмигнул и ушел.

— Что он сказал? — спросил Долгих.

Ответил за меня посол:

— Он сказал, что Олег очень хорошо переводил.

Посол отлично знал, что я не говорю по-испански.

— Правда, хорошо переводил, — согласился кандидат в члены Политбюро.

В. Долгих жив и поныне. Сейчас он председатель Совета ветеранов войны.

114. Академиков на пенсию не отправляют

Я принимал участие в организации визитов в Алжир многих государственных деятелей того времени. Видел совершенно безразличного ко всему Н. Подгорного, по пустякам гоняющего своих помощников А. Косыгина, мягкого и вежливого Ш. Рашидова, помощник которого мне жаловался на трудные времена, «такие трудные, что пришлось устраивать жену на работу» (министром легкой промышленности!). Министр высшего образования В. Елютин почти час рассматривал древнеримскую мозаику, там были изображены люди, ловившие рыбу, и вздыхал: «Надо же! Ловят теми же методами, что и я».

Заместитель министра иностранных дел, бывший секретарь ЦК Л. Ильичев, прославившийся в свое время нападками на деятелей искусства, охотно рассказывал анекдоты про Брежнева и смеялся: «Меня нельзя отправить на пенсию. Еще Сталин подписал закон о том, что академиков на пенсию не отправляют». Академиком он стал в годы своего контроля за идеологией.

С Ильичевым мне приходилось встречаться часто. Не могу не отметить, что рассказывал он о Сталине, Берии и о деятелях искусства очень увлекательно и на крепком русском языке. Однажды в машине я рассказал при Ильичеве очень уж неприличный анекдот, такой, что посол не выдержал:

— Надо следить за языком.

На что Ильичев возразил:

— Ничто так не украшает человека, как знание всех тонкостей родного языка.

Был момент, когда я должен был выбирать между работой в оперативном отделе и работой у Ильичева в секретариате. Я выбрал работу в отделе.

115. Литовская водка

— А вот это интересно.

Я разбирал провиант, оставшийся после визита Косыгина.

Среди бутылок «Старки» и «Боржоми» я нашел бутылку «Паланги».

Когда-то в магазине на Столешниковом человек, стоявший в очереди передо мной, приобрел целый ящик этой «Паланги». Я, естественно, купил две бутылки. Водка мне очень понравилась.

О находке я рассказал послу и нахваливал чудесную водку, как мог.

— Мы ее выпьем после приема, — распорядился посол.

После приема посол обычно приглашал дипломатов «на рюмку».

Закончился прием, мы расселись в представительской комнате, и посол вызвал завхоза:

— Принесите нам бутылку «Паланги».

Завхоз сначала не понял, о чем речь, потом догадался:

— Это, что ли, наливка красненькая? Так я ее отдал шоферам.