Клятва смерти - Нора Робертс Страница 24

— Ладно, не буду спорить. — Рорк сказал правду, но от этой правды у нее до сих пор пересыхало в горле и кровь стыла в жилах. — Суть в том, что он мертв, как и твой отец. А твой отец обжулил Рикера на сделке с оружием. Двадцать четыре года назад.

— В Атланте.

— Да, в Атланте. А потом ты стал работать на Рикера.

Взгляд Рорка стал ледяным.

— Можно и так сказать.

— Вы с ним были партнерами. Прыгнем еще на несколько лет вперед. Рикер приезжает в Нью-Йорк, и он буквально одержим идеей тебя уничтожить.

— И тебя.

— Три года назад, когда Рикер, наверно, спал и видел, как съедает твою печенку, Колтрейн вступила в контакт с сыном Рикера. В Атланте. Между той точкой и этой мы свалили Макса Рикера. Год назад. А через пару месяцев после этого Колтрейн подала заявление о переводе в Нью-Йорк. Завела роман с главным судмедэкспертом. С человеком, которого мы оба считаем другом. А у меня с ним тесные деловые отношения. Алекс Рикер приезжает в Нью-Йорк, и она умирает. Мне кажется, когда пересечений так много, надо повнимательней смотреть на дорогу.

— И что ты будешь делать, если окажется, что это дело каким-то образом пересекается с твоим отцом и с моим? — спросил Рорк.

— Понятия не имею. Наверно, придется нам это выяснить. — Ева вздохнула. — Не знаю, как это отразится на нас обоих и на каждом в отдельности, но мы посмотрим.

— Что ж, посмотрим.

— Убийца послал ее табельное оружие, ее жетон мне. Лично мне. Может, у него есть «крот» в нашей диспетчерской и они специально устроили так, чтобы мне досталось это дело. Но не нужно быть титаном мысли, чтобы сообразить: даже если дело досталось не мне, а кому-то другому, все равно я была бы вовлечена. Хотя бы из-за Морриса. Эта посылка в любом случае предназначалась мне.

— Я рад, что мы на одной волне. А записка в посылке — это не бравада, это откровенная угроза.

— Возможно. Она не была уличным копом, Рорк. Она разгадывала головоломки, исследовала детали. Но уличным копом она не была, а уж тем более — нью-йоркским уличным копом. Никто не убьет меня моим оружием. Вот уж этого ты на меня не повесишь, разрази меня гром!

Он едва сдержал улыбку.

— Значит, гордость убережет тебя?

— Помимо всего прочего. Если цель — я, зачем убивать Колтрейн? Зачем ставить на уши каждого копа в городе и только после этого идти за мной? — Ева взглянула в глаза Рорку над мигающей разноцветными огоньками консолью. — Как коп я могу дать ей сто очков вперед. Это не похвальба, это факт. Было бы умнее убрать меня без предупреждения, чем пытаться, когда я уже разыскиваю убийцу копа. И в первые же сутки следствия выхожу на Алекса Рикера в ее файлах.

— Логично, — согласился Рорк. — Меня это утешает.

— В любом случае все это не более чем спекуляции. Нам нужны данные.

— Они наверняка под защитой. Потребуется время, чтобы ее снять.

— Я сяду за второй комп, буду перечитывать ее дела.

Рорк сел поудобнее и принялся снимать первый слой.

Рикер. Для Рорка это имя было сродни вирусу. Выскакивало, распространялось, потом пряталось, но только для того, чтобы снова выскочить. И снова, и снова, и снова…

Хотел бы он знать, кто всадил нож в горло Патрику Рорку много лет назад в темном дублинском переулке. Приложил ли руку Рикер к этому убийству? Если да, вынужден был признаться Рорк, это единственное, за что ему придется сказать Рикеру спасибо.

Нет, это не совсем так.

Он мог бы сказать спасибо за все, что узнал за время общения с Рикером. Благодаря Рикеру Рорк понял, как далеко он готов зайти и куда не пойдет ни за что. Рорк знал, что Макса Рикера и забавляет, и раздражает его категорический отказ заниматься детской проституцией или втравливать в это дело женщин против их воли. Как и его отказ убивать по команде или ради кровопролития как такового.

Самому Рорку в свое время приходилось проливать кровь, он этого не отрицал. Но он никогда не убивал без цели. Никогда — ради денег. Никогда — для забавы.

Каким-то причудливым окольным путем, вынужден был признать Рорк, от Макса Рикера он больше узнал о себе, о нравственных границах, которых никогда не переступит, чем от своего родного отца, чью смерть нисколько не оплакивал.

«Интересно, — подумал он, — что узнал Алекс Рикер от своего отца?»

Частные школы-интернаты для сына в Германии, школы военного типа. Очень дорогие, очень строгие. На каникулах — частные репетиторы, потом частный колледж. Специализировался в деловом администрировании, финансах, языках, политике и международном праве. Играл в футбол — английский футбол, — не американский! — за команду «Янки».

Да, он многое успел.

В браки не вступал, детей нет.

Алекс Максимум Рикер, возраст — тридцать три года, дома в Атланте, Берлине, Париже, а с недавних пор и в Нью-Йорке. В графе «Род занятий» указано: финансист и предприниматель.

Что ж, он и тут многое успел. На сегодняшний день его состояние оценивалось в 18,3 миллиона.

«О, нет, — сказал себе Рорк, — тут будет гораздо больше. Ну что ж… Вот этим и займемся».

Целый час он упорно работал, проводил проверки и вручную снимал слой за слоем.

— А ты здорово навострился прикрывать себе задницу, а? — пробормотал Рорк себе под нос, наткнувшись на блокировку, и тут же устроил под нее подкоп. — Не любишь выставляться, в отличие от папаши? Не любишь себя рекламировать? Что ж, это умно. Твоего папашу самореклама в конце концов погубила, верно? А вот это уже кое-что для начала.

— Что? Что у тебя есть?

— А?

— У меня ничего нет. — Ева крутанулась на стуле. — Ноль. А у тебя что-то есть? Что?

— Очевидно, не кофе. — Рорк покосился на свою пустую кружку.

— Я тебе что, прислуга? Домашний андроид?

— Если так, почему бы тебе не надеть беленький кружевной фартучек? И белую кружевную наколку в волосы? И больше ничего.

Ева послала ему взгляд, полный искреннего недоумения и жалости.

— Ну почему мужчины находят такой прикид сексуальным?

— Гм… дай подумать. Практически голая женщина, облеченная лишь в символы рабской зависимости? И впрямь загадка. Сам не понимаю, что мужчины в этом находят.

— Все мужчины — извращенцы. Что у тебя есть?

— Помимо твоего образа у меня в голове — в одном только беленьком кружевном фартучке и кружевной наколке?

— Кончай издеваться. Принесу я тебе чертов кофе, только прекрати.

— Я нашел объяснение тому, почему Алекс Рикер ни разу не засветился на моем радаре, хотя, признаться, сам я им не особо интересовался. Но даже с чисто деловой точки зрения он не засветился ни разу.