Московский вектор - Роберт Ладлэм Страница 24

Брандт знал, что ключевой компонент в ГИДРЕ – эти самые вирусные частицы. Попадая в клетку, каждая из них вводила в ядро обработанные кДНК. Если бактерия попадала в организм другого человека, ничего не происходило. В жертве же начинались смертоносные процессы. Клеточное ядро делилось, и зеркальные отображения последовательностей автоматически прикреплялись к выбранным заранее участкам хромосомной ДНК. Дальнейшее воспроизведение становилось невозможным. Необходимое для продолжения жизни деление клеток и размножение прекращалось.

Жертвы страдали от адской боли, у них подскакивала температура, кожа покрывалась язвами. В первую очередь ГИДРА поражала наиболее быстро воспроизводящиеся клетки – волосяные фолликулы и костный мозг, – поэтому симптомы болезни напоминали отравление радиацией. В итоге отказывали все органы и системы, и наступала медленная мучительная смерть.

Исцелить больного было невозможно. Равно как и обнаружить ГИДРУ известными человечеству способами. Врачи, отчаянно пытавшиеся остановить распространение недуга, и не помышляли обратить внимание на давно изученную, практически безвредную, неинфекционную бактерию, затаившуюся в кишечнике каждой жертвы.

Брандт довольно улыбнулся. Отменный способ убивать! – подумал он. Ренке и его команда создают, по сути, микроскопические подобия управляемых бомб и ракет, которыми так гордится Америка.

Но ГИДРА, в отличие от них, поражает единственно цель, не задевая ничего вокруг.

Вольф Ренке, низкорослый худой человек, оставил наконец ДНК-синтезаторы и подошел к Брандту на ходу снимая перчатки и обе защитные маски. У него были коротко остриженные седые волосы, аккуратные усы и бородка. На первый взгляд Ренке казался человеком веселым, даже доброжелательным. Увидеть во взгляде его темно-карих глаз холодный фанатизм и бессердечие можно было лишь присмотревшись. Ученый делил человечество на две части: тех, кто спонсировал его научные проекты, и тех, на ком он испытывал свои гениальные биологические и химические творения.

Протянув руку, Ренке улыбнулся.

– Эрих! Милости прошу! Приехал за очередной партией игрушек? Решил забрать собственноручно? – Он кивнул на стоявшую в стороне холодильную камеру, наполненную прозрачными подписанными пузырьками. Рядом лежали упаковки с сухим льдом. Чтобы варианты ГИДРЫ не лишились питательных веществ и не погибли, их как можно дольше хранили в холоде. – Вот они! Все готовы к путешествию.

– Я действительно за вариантами второй фазы, профессор, – подтвердил Брандт, обмениваясь с ученым рукопожатиями. – Но хотел бы и кое о чем с вами побеседовать, – многозначительно добавил он.

Ренке вскинул седую жидкую бровь.

– М-да? – Он оглянулся на других ученых и лаборантов, занятых делом, и снова посмотрел на Брандта. – Тогда, пожалуй, перейдем в мой кабинет.

Брандт проследовал за ним в небольшое помещение без окон, расположенное в самом конце центрального коридора. Одну из стен сплошь увешивали полки с книгами и справочниками. Рядом с письменным столом стояла узкая раскладушка, покрытая скомканными одеялами. Увидев ее, Брандт ничуть не удивился. Ренке славился отсутствием интереса к материальным ценностям и удобствам. Он жил практически только ради исследований.

Закрыв за собой дверь, Ренке взглянул на гостя.

– Итак? – спросил он. – Что заставило тебя так срочно покинуть Москву?

– Во-первых, кое о чем стало известно посторонним, – сообщил Брандт.

У Ренке напряглось лицо.

– Где?

– В Праге. – Блондин рассказал об уничтожении Петренко и о второй неудачной попытке убить американского врача, подполковника Смита. Сигналы тревоги от оставшихся в живых до смерти перепуганных членов пражской команды поступили к нему, как только он прибыл вчера в Рим.

Внимательно слушая Брандта, Ренке мрачнел.

– Это Лисс во всем виноват! – воскликнул он, в негодовании тряся головой. – Мог бы действовать попроворнее!

– Верно. Слишком много он о себе мнил и работал спустя рукава. – Светло-серые глаза Брандта сделались ледяными. – Если бы американец его не прикончил, пришлось бы мне с ним разделаться, чтобы Илинеску и всем остальным неповадно было.

– Смита где-нибудь обнаружили?

– Пока нет, – кратко ответил Брандт, пожимая могучими плечами. – На самолет он не сел, теперь его разыскивают и чешские власти. Если найдут, мне об этом сразу же сообщат.

– Прошло почти двадцать четыре часа, – подчеркнуто заметил ученый. – Смит уже наверняка пересек границу. За такое время он мог уехать куда угодно.

Брандт угрюмо кивнул.

– Прекрасно понимаю.

Ренке опять нахмурился, потрепал аккуратную седую бородку.

– А что тебе вообще о нем известно? – спросил он. – Положим, Лисс и его люди дали маху, но ведь все они – профессионалы. Обычный врач ни за что не ушел бы от них с такой легкостью.

– Понятия не имею, кто такой этот Смит, – признался Брандт. – Ясно одно: он гораздо более опасен, чем кажется с первого взгляда.

– Может, он агент? Работает на американскую военную разведку или другую шпионскую организацию?

Брандт пожал плечами, насупливая брови.

– Не исключено. Как только Лисс сообщил мне об их встрече с Петренко, я сразу распорядился выяснить, что Смит за фрукт: раздобыть его биографию, послужной список, перечень достижений в медицине, но работа движется слишком медленно. Если он действительно агент американской разведки, тогда не стоит нам обнаруживать заинтересованность в нем, преждевременно раскрывать карты.

– Если он шпион, с твоими предосторожностями мы вообще погорим, – произнес Ренке ледяным тоном. – Быть может, американцы уже внедряют в наши ряды в Москве своих людей.

Брандт промолчал, сохраняя внешнее спокойствие. Напоминать ученому о том, что первые эксперименты провели по его настоянию, не имело смысла.

– Иванов в курсе? – спросил Ренке спустя несколько мгновений. – Может, в Тринадцатом управлении уже имеются сведения об этом Смите? Фээсбэшникам следует быть начеку и укрепить безопасность в Москве и Подмосковье.

Брандт покачал головой.

– Иванов об американце пока не знает, – спокойно сказал он. – Я сообщил ему только об убийстве Петренко и Кирьянова, больше ничего.

Ученый шевельнул бровью.

– Больше ничего? Думаешь, это правильно, Эрих? Сам ведь говоришь: положение очень опасное. Неужели в тебе говорят профессиональная зависть или банальный стыд?

– Считаете, сталкиваясь с проблемой, мы обязаны, как перепуганные дети, тотчас бежать со всех ног в Кремль? – холодно произнес Блондин. – Россияне могут окончательно все испортить. В случае необходимости мы выкрутимся и без их помощи.

Ренке поджал губы.

– Что же ты тогда хочешь от меня?

– Список людей в Москве, которые владеют такой информацией о появлении ГИДРЫ, которая, если попадет в руки противникам, может оказаться опасной для нас или для проекта. Смит разгуливает на свободе, нельзя допустить, чтобы какой-нибудь еще умник типа Петренко или Кирьянова вздумал не подчиниться приказу и передать сведения на сторону.