Отпуск бойцовской курицы - Фаина Раевская Страница 24

Я замерла. Если полковник расколется, то воспитательный процесс переключится на меня, а этого совсем не хотелось. Дуська она хоть и хорошая, но, как я уже говорила, вредная, как тарантул.

— Не могу знать! — виновато вздохнул дядя Саша. — Я проснулся, глядь, а в штанах полсотни лежит! Не иначе провидение вмешалось!

У меня, признаться, отлегло от сердца.

— Привет! — широко улыбаясь, поздоровалась я.

— Она? — грозно спросила Дуська, нацелив в меня указательный палец.

— Не могу знать, — повторил полковник, подмигнул мне украдкой и неверной походкой отправился в глубину сада.

— Ты полковнику денег дала? — Дуська сурово посмотрела мне в глаза.

— Не могу знать! — передразнила я дядю Сашу и переключилась на другую тему: — Дусь, а к тебе тут гость пожаловал. Между прочим, мужчина!

Появился Захар, а следом за ним и Олег. Парни поздоровались. Один весело и открыто, другой хмуро и озабоченно.

Увидев Олега, Евдокия присвистнула:

— Вот это вернисаж! Немного синего цвета не хватает, но со временем он в силу войдет.

— Издеваешься? — разозлился Олег.

— Да нет, просто любуюсь. Кто ж тебя так, болезный? — посочувствовала Евдокия.

— Карлсон, — бросил фотограф. — Женька, показывай, куда идти.

Я проводила Олега в нашу комнату, проследила, чтобы он ненароком не заглянул под кровать, и сказала:

— Ты пока тут располагайся. Мне все равно уйти надо по делам. А потом мы тебя куда-нибудь определим. Ложись, отдыхай, тебе вредно много двигаться.

Фотограф, держась за ребра, кряхтя и охая, улегся на мою кровать и прикрыл глаза. Я еще немного повертелась в комнате и направилась к двери.

— Ты недолго, Жень! Вдруг мне хуже станет? — остановил меня голос Олега.

Вот вам, пожалуйста! Стоило только проявить заботу о ближнем, как он тут же на шею готов сесть!

— Как получится! Я иду мужу звонить, а он у меня поболтать любит! — злорадно ответила я.

— А кто у нас муж?

— Старший следователь прокуратуры, — не моргнув глазом, соврала я.

— Предупреждать надо! — буркнул Олег и отвернулся к стене.

Дуська с Захаром мирно беседовали, сидя на лавке.

— Опять уходишь? — томно спросила Дуська.

— Да, Евочка, с вашего позволения. Ромке не дозвонилась днем, так пойду сейчас счастья попытаю!

— Привет передавай!

— Всенепременно! Да, кстати, Олег пока тут останется. По крайней мере, до прихода Ивана, а там посмотрим! — махнув рукой, я поскорее испарилась.

Следуя заранее обдуманному плану, я отправилась в санаторий летчиков, туда, где в элитном седьмом корпусе отдыхал Хобот.

«Придется ему все рассказать. А что делать? Самой мне ни за что не справиться, а дела-то вон как заворачиваются! Кому, спрашивается, понадобились мои фотографии? А вдруг за мной следят?» — подивившись, почему эта мысль не пришла мне в голову раньше, я затравленно оглянулась. Как будто все в порядке, отдыхающие мирно прохаживаются по аллеям, из кафе доносится веселая музыка, в городском парке уже вовсю крутят аттракционы и из мощных динамиков раздаются голоса каких-то придурков:

Ай-ай-ай, девчонка,

Где взяла такие ножки?

Ай-ай-ай, девчонка,

Топай, топай по дорожке!

Топаю, мальчики, топаю, ради бога, не волнуйтесь! Я торопливо шагала по аллее, беспрестанно озираясь и оглядываясь. В какой-то момент мне показалось, что среди гуляющих мелькнул дядька в черной шляпе. Однако я тут же осадила сама себя:

— Это шизофрения, Женечка, ты не пугайся! Мания преследования, только и всего! Чего, спрашивается, этому типу здесь делать?

И сама себе ответила:

— Абсолютно нечего! Тем более что он даже не знает меня в лицо!

— Ну, допустим, может, теперь уже и знает, — продолжала я конструктивный диалог сама с собой, — если допустить, что это его люди свистнули у Олега фотографии.

Да уж, если предположить, что это действительно так, то лучше сразу собирать вещи и как можно скорее валить отсюда куда глаза глядят или вовсе забыть об отдыхе на море! В настоящий момент реально помочь мне может только Герман Максимович. Я с надеждой посмотрела на перстень, поблескивающий на пальце, и ускорила шаг.

В вестибюле седьмого корпуса бесшумно работали кондиционеры, нагоняя прохладу. И вообще, этот корпус напоминал, скорее, холл фешенебельной гостиницы, чем санатория. За стойкой ресепшена стояла, улыбаясь, мисс Судак — 2003, такая она была длинная, стройная и красивая.

Правда, красота эта была какая-то неживая, я бы сказала, официальная. Мне вдруг захотелось заглянуть за стойку, чтобы выяснить, ноги у нее свои или это подставка какая-нибудь. Вместо этого я выдала девушке голливудскую улыбку — знай наших! — и произнесла:

— Простите, мне бы хотелось увидеть господина Хоботкова Германа Максимовича, — и шмякнула на стойку руку с перстнем императрицы.

Красотка мгновенно оценила безделушку, и лицо у нее слегка вытянулось. Однако улыбка осталась висеть на ней, как приклеенная. Вот что значит профессиональная выдержка!

— Минуточку! — радостно произнесла девушка. — Я сейчас проверю!

Ее пальцы заскакали по клавиатуре компьютера.

— Простите, — через минуту сказала она, — господин Хоботков просил никого к нему не пускать! Мне очень жаль!

— А вы позвоните Герману Максимовичу и скажите, что к нему дочка пожаловала… Попробуйте, Танечка, — я разглядела на груди девушки бэдж с этим именем, — не думаю, что это его требование распространяется и на меня!

У Татьяны слегка округлились глаза, но рука потянулась к телефонной трубке.

— Алло! — проворковала она. — Герман Максимович, это вас администратор беспокоит. Тут к вам девушка пришла… Да, я помню, но она утверждает, что ваша дочь!.. Как вас зовут, — прикрыв трубку ладонью, прошептала красавица.

— Женька, то есть Евгения.

— Евгения, — это уже в трубку. — Хорошо, Герман Максимович… Да… Конечно… Обязательно! Простите за беспокойство!

Победительница местного конкурса красоты кисло улыбнулась и пригласила:

— Проходите, пожалуйста. Третий этаж, триста пятый номер. Лифт направо!

— Спасибо, милочка, — важно кивнула я и торжественно проплыла к лифту, отражаясь своими шортами и повязками в многочисленных зеркалах.

Да, видок у меня, что и говорить, мало напоминал дочь миллионера! Коротенькие шортики, смуглые ноги, кое-где поцарапанные, кое-где ободранные, а одна нога и вовсе замотана бинтом, причем повязка сползла.

Топик, не прикрывающий пупок, опять же ободранные руки, всклокоченные волосы… Короче, как выразилась бы Дуська, республика ШКИД.