Страховой случай - Владимир Макарычев Страница 24

Распоряжение министра пришло на следующий день. Такой оперативности позавидовал бы любой фронтовой командир, ожидающий решения о замене убывшего личного состава.

Правду говорят, дорогу осилит идущий, а деньги ее сократят.

Министерство лет двадцать реформировалось. Как шагреневая кожа, быстро сжималось, не приобретая, а, наоборот, теряя свой облик. Офицеры занялись боевой подготовкой и мотанием по неустроенным гарнизонам в порядке ротации. В штабы, на место уволенных «военных карьеристов», пришли молодые менеджеры. Их сначала попросили научить дураков-военных деньги зарабатывать на поставках техники и вооружения. Обеспечения войск, одним словом. Но отупевшие от гарнизонной службы и хронической нехватки средств к существованию учиться упрямо не хотели. Тогда им просто указывали на дверь.

И началось разухабистое аутсорсингование министерства, где мерилом нравственных качеств стали правила менеджера по продажам: терпение, напористость, красноречие, невозмутимость и безжалостность. Удачные менеджеры создали открытые и закрытые акционерные общества. Включили самих же себя в качестве акционеров. Жизнь, что говорится, удалась! Деньги рекой полились в ЗАО и ОАО, а до реальных исполнителей заказа доходили обсохшими ручейками.

После ночи в придорожном кафе Зотов начал встречаться с Ириной.

На Первомай задумали прогуляться по Тверской, посмотреть демонстрацию «трудящихся». Погода и настроение располагали к праздному и веселому времяпровождению. На горизонте новые перспективы и трудовые свершения на благо личного обогащения. Несколько дней оставалось до вылета во Владивосток. Затем машиной в военную гавань залива Стрелок, где намечалась отправка корабля в море. Подготовительная работа закончилась. Наступил кульминационный период, требующий в общей сложности месяц на подготовку и передачу судна китайской стороне. Подбором экипажа и буксиров сопровождения занимался на месте сам Ефим Самуилович. Зотов к тому же только что получил известие о готовности страховой компании выплатить страховку по несчастному случаю за сгоревший дом. Сумма выплат его удивила и в то же время обрадовала. Получаемые деньги перекрывали рыночную стоимость жилья. В общем, все складывалось как нельзя лучше.

За суетой повседневных дней и общения с Ириной он постепенно начал забывать личную трагедию. К этой женщине не было влюбленности и страсти, скорее приятная повседневность. Она являлась соратницей и помощницей в делах. Приходила мысль, что даже в постель к ней ложился, как для выполнения очередной работы. Вспомнил, как тогда в гостиничном номере разочаровался после первой физической близости, не осуждая свой поступок и не оправдывая его, и подумал: «Если она из сожаления отдается мужчине, значит, давно потеряла стыд, и совесть отсутствует. Важнее в душе у человека нет ничего. Обыкновенная любовница».

Но были и новые впечатления, помогавшие забыть Марину. Приезжая в Москву, любил сходить в известную общественную баню «Сандуны». Настоящий дворец, с огромными залами, высоченными сводами и богатой внутренней отделкой. Два часа расслабленности, с чаем, парилкой и бассейном, холодным квасом с хреном, приводили в порядок нервы.

От метро «Смоленская» до Тверской дорогу сокращали переулками. По пути движения стояли колонны омоновских «пазиков».

– Так вот охраняют демократию, – прокомментировала увиденное Ирина.

– Обыкновенное дело, – ответил Владимир, – во все времена народ управлялся с помощью кнута и пряника. Меня другое поражает. В середине восьмидесятых с официальным визитом заходили в индийский порт Бомбей, затем во вьетнамский Ханой. Для нас, советских моряков, было удивительно видеть полицейских с автоматами Калашникова на перекрестках улиц. Во Владивостоке тогда милиционера с кобурой от пистолета не заметишь!

– Таковы атрибуты стран третьего мира, а Союз был первым, – поправила Ирина.

– У нас сегодня на каждом углу полицейский с автоматом. Дожили! – в сердцах проговорил Зотов.

Неспешным шагом, тихо переговариваясь, подошли к цели своего маршрута. Над многолюдными колоннами развевались сине-белые флаги независимых профсоюзов и плакаты различных московских организаций.

– Что-то не вижу плакатов от Газпрома и Министерства обороны, – пошутил Владимир.

– Нет колонн и от частных банков, – поддержала его юмор Ирина.

– Им некогда, они занимаются продажей труда. А находящиеся здесь люди получили возможность хлебнуть свободного воздуха.

– А разве воздух еще не продают?

– Пока нет, – смеясь, ответил Зотов.

Праздник весны и труда был в самом разгаре. Громко звучали песни советской эпохи, то и дело прерывающиеся голосом диктора: «В праздничной колонне сотрудники «Почты России». Сегодня нет населенного пункта, где бы граждане не пользовались услугами, предоставляемыми этими людьми. Интернет, мобильная связь, кабельное и цифровое телевидение! Все во благо российского народа!»

– Ура-аа! – кричали в ответ демонстранты, размахивая трехцветными флажками и запуская в воздух разноцветные шарики.

Знакомый голос окликнул Зотова. Обернувшись, он увидел сияющее лицо Алексея Кротова. Друзья крепко обнялись. Они не виделись около двух лет. Алексей потолстел и постарел, но глаза оставались по-детски добрыми. Он уволился из Генштаба, где служил последние годы, в звании капитана первого ранга. Зотов поддерживал с ним связь, знал, что тот работает сейчас преподавателем в каком-то институте. Карьера у товарища всегда складывалась удачно. Везло ему и в семейной жизни. Крепкая офицерская семья, двое детей – сын и дочь.

«Толку от его былой службы и заслуг? – рассуждал Зотов. – Пишет кандидатскую о воспитании патриотизма среди молодежи. Мыслит и живет старыми категориями. Не понимает, что контрактнику нужны деньги, а не словоблудие о великом историческом прошлом. У него и раньше государственные интересы преобладали над личными, потому и служба задалась. Не то что у меня».

Ему не давало покоя свое незначительное звание капитан-лейтенанта запаса, даже семейному благополучию товарища завидовал не так сильно. Всегда казалось странным, что Алексей с Татьяной живут мирно, но бедно. Не проявляли предприимчивости, не стремились к деньгам. Хотя он неоднократно предлагал Татьяне работу в своей фирме, неизменно следовал отказ, со ссылкой на необходимость уделять время воспитанию детей и заботе о муже.

Вспомнились наставления отца Петра об особой черте человека – способности делиться с ближним. А Владимир, наверное, еще не готов отдавать, не умеет этого делать.

Философские мысли прервал легкий толчок. Ирина заметила его становившуюся уже неприличной задумчивость.

– Познакомься, Ирина Сергеевна, – представил Зотов свою спутницу, энергично мотнув головой, словно сбрасывая с шеи надоедливый галстук.

Несмотря на полноту, Алексей галантно наклонился и по-офицерски поцеловал ей руку. Было видно, что Ирине понравился этот жест.

– С Ириной Сергеевной мы давно знакомы, – хитровато прищурился он. – Это же я просил тебя с ней встретиться! Помнишь? Уважаю ее отца, Сергея Сергеевича. Сослуживец. В свою очередь, позвольте и мне искренне порадоваться вашим, как я вижу, очень дружеским отношениям.