Портреты в черных тонах (Стеклянная тень - исход) - Михаил Март Страница 24

– Я не заносчивый. Надо обсудить план с Артемом. Он не захочет делиться добычей со шпаной, а я должен найти в гадюшнике беглых деньги в банковских упаковках. В этом весь смысл задумки.

– Ты прав. Артем может использовать ребят, а потом их кинуть. До денег он очень жаден. Я сейчас позову его. Не надо откладывать такие вопросы в долгий ящик.

– Не долгий, Лидочка. Новая операция намечена на конец следующей недели. Я же время не терял и точно знаю, кто, когда и сколько денег должен получить. Информация получена в банке. Самое время расставить все точки над «i». Вызывай брата, пора выносить решение.

Человек с улицы не мог попасть на прием к Роману Сутягину. Легче добиться аудиенции президента. Однако секретарша Сутягина Танечка Велихова работала не только на шефа, но и на Мезенцева. Именно она помогла Казимиру Поглазову встретиться с Сутягиным. Роман Григорьевич прислушивался к мнению своей помощницы и принял незнакомого человека.

– Я готов вас выслушать, но у меня не больше пяти минут.

Сутягин даже не взглянул на визитную карточку посетителя, положенную ему на стол.

– Вы – как кинопродюсер, – сказал Казимир. – Не уложишься в двадцать слов, рассказывая содержание фильма, – твой сценарий отвергается. Я адвокат Оксаны Васильевны Русаковой. Той женщины, у которой вы прятались после того, как убили своего директора завода и заняли его место. История более чем тридцатилетней давности, но сейчас она воскресла.

Услышав про убийство, Сутягин вздрогнул и побледнел.

– Присаживайтесь. Вы знаете, что я делаю с шантажистами?

– Не отвлекайтесь, Роман Григорьевич. У нас всего пять минут. Оксана родила от вас дочь. Ей тридцать восемь лет, и она сидит в тюрьме. Ей грозит опасность.

– Почему я должен вам верить?

– Не обязательно. Я могу уйти. Мне Оксана ничего не рассказывала, но я прочел ее письмо к дочери в зону, которое собирался ей передать, и решил, что мне следует встретиться с вами, прежде чем передавать послание. Дочь зовут Анной, и она до сих пор не знает, кто ее отец. В этом письме изложена история вашего знакомства с Оксаной, ваша связь и причины, почему она решила родить. Вам Оксана ничего не написала и напоминать о себе и дочери не собиралась. Она гордая женщина. Я не пришел бы к вам, не получив определенных доказательств. – Адвокат достал из кармана две бумажки и положил на стол. – Это результаты ваших анализов ДНК, сделанные год назад. За взятку я получил копию. Вы можете их перепроверить. А это анализы ДНК Анны Русаковой. Их делали в заключении. По моему настоянию и за мой счет. Результаты анализов идентичны. Так что Анна ваша дочь, и документы это доказывают.

Теперь Сутягин покраснел, глядя на справки.

– Она преступница?

– Ее муж подставил. У них было свое детективное бюро в Красноярске. Муж с напарником принимали заказы на убийства. Одно дело они провалили, и муж подбросил вещдоки жены на место преступления. Так она оказалась за решеткой. Гордая в мать, умная и независимая, как вы. Она все поняла и даже оправдываться не стала, а приняла приговор как судьбу, неизбежность. Теперь ее опять подставили и приписывают ножевую драку, в которой погибла заключенная. Заговорить ей не дадут. Следствие еще не началось. Я отдал все деньги, что были у Оксаны, начальнику колонии, но их хватило лишь на то, чтобы Анну изолировали от остальных и поместили в карцер.

Казимир встал.

– Куда вы?

– Пять минут истекло.

– Садитесь. Тоже очень гордый? Дайте мне письмо Оксаны.

Адвокат сел на место и протянул Сутягину конверт. Тот читал его с жадностью, глотая слюну, потом отбросил в сторону.

– Все правда. Читал и видел перед собой картину, как наяву. Оксана не врет. Но зачем об этом знать Анне? Глупая затея. Чем ей это поможет?

Он опять взял письмо и повертел его в руках.

– Это же ксерокопия?

– Конечно. Оригинал в надежном месте. Я выполню наказ матери, если вы не захотите помочь дочери.

– Идиот! – рявкнул Сутягин. – Почему же я ей не помогу? Объясните как, и я сделаю все, что потребуется.

– Нужно больше трех миллионов, рублей. За эти деньги Анну оформят как труп. Умерла якобы от сердечной недостаточности. Я сумею вывезти ее из зоны в гробу, но живой. Потом достану документы. В них даже менять ничего не придется. Она останется Анной Русаковой, так как сидит под фамилией мужа, который с ней развелся сразу же после суда.

– Я дам деньги. Это не вопрос. Привезите дочь сюда. Обо мне ей ничего говорить не нужно. Оригинал письма отдайте, и я его сожгу. Пусть живет в нашем городе. Я хочу следить за ее дальнейшей судьбой. Чек вас устроит?

– Нужны наличные. Мне не хотелось бы светиться в банке, обналичивая эту сумму.

– Хорошо. Встретите меня в семь вечера у здания офиса. В чем еще нужна моя помощь?

– Все остальное я сделаю сам.

– Ладно. Дайте мне адрес Оксаны. Я хочу извиниться перед ней и, возможно, помочь, если не побрезгует.

Казимир написал адрес на листке бумаги и, оставив его на столе, вышел из кабинета. Через минуту Сутягин вызвал к себе секретаршу.

Брак Маши и Дмитрия не афишировался. Расписались в ЗАГСе в кабинете директора в присутствии Мезенцева, который все время зевал. Жених высказал желание взять фамилию жены. Маша удивилась, но возражать не стала. Митя пояснил свое желание плохим звучанием собственной фамилии. И правда, ну как деловой человек, член семьи миллиардеров, может носить фамилию Кирзачев?

Свадьбу сыграли в Греции. Почему так решила Маша, никто не знал. Пригласили десяток человек, самых близких.

Отец в Грецию не поехал. Зятю подарил весь свой автопарк, а это четырнадцать машин самых престижных марок. Старик уже не интересовался автомобилями. Единственным его увлечением все еще оставались женщины. И где он только силы брал?

На берегу Средиземного моря под звуки национального оркестра Маша с Митей отплясывали сиртаки. Чудные места, частный комфортабельный. О свадебном путешествии речи не шло. У обоих было много работы и всяких других дел. Три дня на отдых – и домой.

Эльвира как в воду глядела: Дмитрий начал влюбляться в свою жену. Она разительно отличалась от других женщин и была совершенно непредсказуемой. Маша, подобно магниту, притягивала Митю к себе, ничего при этом не делая.

Он, как мужчина опытный, понимал, что нравится своей жене, но это не было любовью. Впрочем, такие женщины, как Маша, никогда не теряют голову, тем более за столь короткий срок. Дмитрию нужно было время, чтобы приручить эту строптивую дикарку, и он верил, что у него все получится.

Прогулки на яхте, романтические ужины при свечах в саду, гонки на катерах… Три дня пролетели быстро. На родину они увозили незабываемые впечатления.