Ночной администратор - Джон Ле Карре Страница 24

В полутьме ее голос казался чуть громче, чем обычно, она же сама – более призрачной и нереальной. Он шагнул к ней и ощутил ее тепло. Тогда он прикоснулся к ней осторожно, помня о ее ушибах. Потом нежно притянул, продел руки под скрещенные бретели ее рубашки и мягко прижал ладони к обнаженной спине. Она прильнула щекой к его щеке, опьяняя ароматом ванили и неожиданной мягкостью своих волос. Он закрыл глаза.

Когда стало светать, она попросила его отдернуть занавеску, чтобы ночной служащий не прятался от своей любви в темноте.

– Здесь была целая армия Пайнов, – прошептал он. – Офицеры и рядовой состав. Дезертиры и повара. Никто не уклонился.

– Не думаю, мистер Пайн. Подкрепление осталось, я уверена, в резерве.

* * *

Берр ждал ответа.

– Нет, – сказал Джонатан с вызовом.

– Почему же нет? Я никогда не упускаю случая. У вас была тогда девушка.

– Нет, – повторил Джонатан, покраснев.

– Вы считаете, это не мое дело?

– В общем-то да.

Казалось, Берру даже нравится, что его посылают к черту.

– Расскажите, пожалуйста, как вы женились. Забавно все-таки представлять вас женатым. Чувствуешь себя, право, неловко. Даже не знаю почему. Вы холостяк по натуре. Я тоже, возможно. Так что же произошло?

– Я был молод. А она совсем юной. Теперь мне неловко.

– Она увлекалась живописью, верно? Как и вы?

– Я просто мазила по сравнению с ней. А она – художник. Считала себя, во всяком случае.

– Почему вы женились на ней?

– Любил, наверное.

– Наверное, – проворчал Берр. – Воспитанность, это больше похоже на вас. Что заставило вас покинуть ее?

– Благоразумие.

Не в силах сдерживать поток воспоминаний, Джонатан предался нерадостным размышлениям об их супружестве, умиравшем на глазах: он снова видел угасающую дружбу, исчезающую любовь, рестораны, где другие счастливые люди, не они, вели себя весело и непринужденно, снова видел вазу с высохшими цветами, блюдо с гниющими фруктами, заляпанный красками мольберт, прислоненный к стене, толстый слой пыли на обеденном столе и двух чужих людей с горящими от высохших слез глазами – такая чехарда, в которой даже Джонатан не мог разобраться. «Это все я, – повторял он, делая попытку прикоснуться к ней и чувствуя, как она отстраняется. – Я так рано созрел… Мне не хватало женщин… Это я виноват, а не ты».

Берр, как бы смилостивившись, вновь перескочил на другую тему.

– Это привело вас в Ирландию? – предположил он, улыбнувшись. – Случайно, не от нее ли вы сбежали туда?

– Профессия военного. Если ты служишь в британской армии и хочешь быть настоящим солдатом, принести реальную пользу, попробовать себя в деле после стольких лет подготовки – ты непременно окажешься в Ирландии.

– И вы хотели принести реальную пользу?

– А вы не хотели бы – в моем возрасте?

– Я и сейчас хочу, – многозначительно ответил Берр.

Джонатан удержался от того, чтобы задать напрашивающийся вопрос.

– Вы надеялись, что вас могут убить?

– Не сводите к абсурду.

– Ничуть. Ваша супружеская жизнь потерпела крах. Вы были еще мальчишкой. В этом возрасте кажется, что несешь личную ответственность за все несовершенства и ужасы мира. Удивляюсь, почему вы не ввязались в крупную игру или не вступили в Иностранный легион? Чем вы, кстати, занимались в Ирландии?

– Нам было приказано завоевывать сердца и души простых ирландцев. Здороваться с каждым встречным, похлопывать детишек по попке. Иногда ходили в патруль.

– Расскажите о патрулировании.

– Скучища смертная. Не о чем говорить. ПКПП.

– Боюсь, Джонатан, эта аббревиатура мне ничего не говорит.

– Передвижной контрольно-пропускной пункт. Прячешься за холмом или за поворотом, потом выскакиваешь из канавы и останавливаешь машины. Бывает, нарываешься на террористов.

– И тогда?

– Вскакиваешь в «кугар», а дальше как начальство велит. Останавливаешь и обыскиваешь. Допрашиваешь. Все, что прикажут.

– Что еще было в репертуаре, кроме ПКПП?

Джонатан не шелохнулся. Всем видом он показывал, что усиленно вспоминает.

– Патрулирование на вертолете. У каждой группы свой квадрат. Заказываешь «рысь», берешь с собой боекомплект и пару ночей проводишь в поле, потом – домой и пьешь пиво.

– И никаких стычек?

Джонатан протестующе улыбнулся.

– Зачем им высовываться и ввязываться в драку, если они могут взорвать нас прямо в джипе. Дистанционное управление.

– А действительно, зачем? – Берр никогда не выкладывал все козыри сразу. Он потягивал настойку, качал головой и улыбался, словно решал кроссворд на досуге. – А что это за спецзадания, которые вам поручали? Подготовка по специальной программе и прочее – честно сказать, не сумел дочитать до конца. Мне становится просто страшно, когда я вижу в ваших руках вилку и нож. Боюсь, как бы вы меня не проткнули.

Внутреннее сопротивление Джонатана было подобно внезапному торможению.

– Были там такие взводы контактного наблюдения. ВКН.

– Что это?

– Отдельный взвод в каждом полку.

– Кто туда входил?

– Добровольцы.

– Я думал, только избранные.

«Короткие, отрывистые фразы, – заметил про себя Берр. – Веки полуприкрыты, губы напряжены. Полностью контролирует себя. Натренирован. Приучен наблюдать, узнавать террористов на глазок. Делать укрытия, действовать в темноте. По нескольку ночей лежать в засаде. В кустах, в сене, в канаве».

– Какое у вас было вооружение?

Джонатан пожал плечами, словно хотел сказать: какое это имеет значение?

– «Узи». «Геклеры». Пулеметы. Учили всему. Можно было выбирать. Это только на гражданских действует. В армии – обычная работа.

– Что выбрали вы?

– У «геклера» имелся ряд преимуществ.

– Которые пригодились вам в операции «Ночная сова», – предположил Берр, не меняя интонации. И откинулся назад, чтобы посмотреть на Джонатана. Выражение лица Джонатана тоже не изменилось.

* * *

Он говорил как во сне. Глаза открыты, но мыслями весь в Северной Ирландии. Кто мог подумать, что ланч превратится в экскурсию по самому неприятному прошлому?

– Мы получили данные, что несколько террористов пересекли границу и движутся по направлению к Арма, чтобы передислоцировать тайник с вооружением. Мы пролежали в засаде два дня, наконец они появились. Мы убрали троих. Взвод сиял от счастья. Все ходили и шептали: «Трое». И показывали три пальца ирландцам.