64 - Хидео Ёкояма Страница 24

– Я собираюсь уладить вопрос завтра. Правда, у нас трудности поважнее – начались осложнения с прессой.

– Что за осложнения? – Миками заметил, что в глазах Исии мелькнул страх.

– Они связаны с вопросом о персональных данных. Пресс-клуб угрожает подать письменный протест начальнику управления!

– Начальнику?! – Кровь отхлынула от лица Исии. – Но ведь… вы шутите?!

– К сожалению, нет.

– Нет. И речи быть не может! Вы не имеете права допускать ничего подобного!

– Члены пресс-клуба посовещались и приняли такое решение единогласно.

– Нет, никак невозможно! Совершенно невозможно. Придется вам их переубедить.

Исии был похож на капризного ребенка. Казалось, он вот-вот расплачется.

– Они сказали, что охотно отзовут протест при условии, что мы назовем им имя виновницы ДТП…

– Нет-нет, и речи быть не может! Директор на это ни за что не согласится.

– Но это лучше, чем позволять им врываться к начальнику с протестом! Последствия могут сказаться даже на визите комиссара.

– Ну да, конечно… Но приказ не обнародовать ее личные данные отдал сам Акама.

Сам Акама?! ДТП произошло на территории, подконтрольной управлению округа И. Насколько было известно Миками, именно от начальника окружного управления И. исходила инициатива скрыть персональные данные виновницы аварии. Ничего подозрительного в таком решении Миками не усматривал.

– Саканива внес такое предложение, но решение принимал Акама.

Постепенно все становилось на свои места.

Саканива был предшественником Исии; получив повышение, он стал начальником окружного управления в И. До весны Саканива работал в секретариате. История его повышения была известна всем. Саканиву считали прихвостнем Акамы; он всячески выслуживался перед обожаемым начальником, и в награду Акама добился его повышения до начальника окружного управления. Теперь у него под началом сто тридцать полицейских. Благодаря Акаме Саканива перескочил несколько ступенек на служебной лестнице.

Саканива предоставил Акаме принять решение по важному вопросу… Наверняка думал, что лучший способ подстраховаться – доложить о происшествии наверх. Вот он и обратился к Акаме за советом. Ситуация еще больше осложнилась. Акама не из тех, кто способен прислушаться к подчиненным и изменить свое решение. Даже если ему все-таки придется уступить, он затаит злобу… Миками решил проверить еще одно свое предположение – оно пришло ему в голову по пути на работу.

– Что, если мы сообщим им ее имя как бы неофициально, как бы рассуждая вслух, и запретим упоминать о ней в печати?

Выход лишь временный, и все же это скорее компромисс, чем капитуляция. И полиция не потеряет лицо. Письменных доказательств не будет; не будет прецедента.

– Да, возможно, это неплохо… Интересно, что скажет Акама. – Исии еле слышно вздохнул.

– Вы передадите ему мое предложение?

– Хорошо. Но сегодня он уже уехал – у него посетитель из Токио. Когда вам нужно дать ответ?

– Завтра, до четырех пополудни.

– Отлично. Я доложу ему сегодня или завтра утром. Не могу сказать, на чью сторону он встанет. И вообще, подумайте о том, как призвать журналистов к порядку. Если они все же будут настаивать на письменном протесте, вам необходимо добиться, чтобы они подали его вам или в крайнем случае мне… – На лбу у Исии выступили крупные капли пота. – Миками, я на вас рассчитываю. Не забывайте, что начальник управления – не просто какой-нибудь старик.

Миками смутно представил себе лицо главы полицейского управления. Он понимал, что их начальник Киндзи Цудзиюти – человек особенный. Ему исполнилось сорок четыре года, он был на два года моложе Миками. Цудзиюти перевели в их префектуральное управление с поста главного бухгалтера НПА. Весной он должен вернуться в Токио, где станет начальником отдела кадров. Во всех организациях одно и то же, и полиция не исключение. По пути наверх сначала управляешь денежными потоками, а потом людьми. Кстати, Киндзи Цудзиюти считали одним из вероятных кандидатов на пост генерального комиссара полиции.

Невозможно представить, чтобы в кабинет к такому человеку ворвались молодые репортеры, недавние выпускники университетов, и сунули ему письменный протест… Это будет катастрофа. Ее ни в коем случае нельзя допустить.

– Что смешного я сказал?

Миками удивленно посмотрел на Исии – тот плотно сжал губы.

– Что?

– Вы сейчас широко улыбнулись.

Миками даже не заметил, что улыбается.

– Послушайте, отнеситесь к заданию со всей серьезностью. Я рассчитываю на вас, надеюсь, вы не допустите, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

Миками небрежно кивнул, а затем встал и вышел. Лампа над дверью еще горела – значит, начальник у себя.

Он понял, что это означает, едва вышел в коридор. Он снова улыбнулся. По сути, Исии мало чем отличался от Саканивы. Он с потрохами продался Акаме и Цудзиюти; теперь старался удержаться на месте, мечтая о переводе с повышением. Что ж, через год-другой, возможно, его мечта сбудется. Исии не боялся неудачи, он боялся, что вышестоящее начальство сочтет его неудачником. Вот почему Миками улыбался.

Миками шел по душному, промозглому, слабо освещенному коридору. Он – служащий административного департамента, формально подчиняется главе секретариата. Да-да, в глубине души он уже начал привыкать к новому положению… Больше полугода он дышал административным воздухом. Все складывалось совсем не так, как он хотел. Миками искренне стремился реформировать работу в управлении по связям со СМИ. Он от всей души надеялся, что два года, которые ему предстоит провести на новом месте, не пройдут даром. Откуда же ощущение безнадежности? В теперешней должности он не занимался расследованием убийств или деятельности продажных политиков, а сил тратил больше. Он работал до изнеможения, а его уверенность в себе таяла.

Не в первый раз Миками передернуло. Футаватари служит в администрации уже двадцать восемь лет. Ему хорошо в этом самодостаточном мирке; здесь он прекрасно устроился, пусть и работал без отдыха. А Миками почти все время провел в уголовном розыске, в другом мире. Что из этого получилось? От чего ему пришлось отказаться? Что проявилось, как в увеличительном стекле? Миками все больше делалось не по себе. Какие мысли скрываются в голове тщедушного человека, который в юности ни разу не получил возможности испытать свой меч на турнире?

«В семье не без урода»…

Впрочем, прошли те времена, когда Миками находился по ту сторону. Теперь он служит в административном департаменте… Он внушал себе, что его пост временный, что скоро он отсюда уйдет, однако мысленно все время увеличивал срок своего пребывания на посту директора по связям с прессой. И взваливал на себя все новые заботы. Он продолжит трудиться на своем посту, хотя ему этого не очень хотелось. Постепенно он свыкался со своим положением. Миками подозревал: когда он начнет думать по-другому, ему уже не удастся вернуться к себе прежнему.