Дело о небесном паруснике - Наталия Кузнецова Страница 25

Неожиданно в дверях появился Венечка.

Вы снова куда-то собираетесь? — с удивлением спросил он.

Этот гадкий Аполлинарий хочет на меня одну повесить уборку в доме, а сам уехать в Москву, — пожаловалась Лешка.

Почему на тебя одну? Венька тебе поможет. — Ромка встал с пола и застегнул "молнию" на своей сумке.

Да почему это он должен работать вместо тебя? И потом мы будем за тебя волноваться!

Ты прям как Вера Александровна, такая же нервная, — усмехнулся Ромка. — А беспокоиться за меня нечего, я возьму с собой телефон, и вы сможете мне звонить.

Но это нечестно. Мы, может, тоже хотим поехать.

— Нечестно, говоришь? — Ромка пожал плечами и предложил: — А пусть нас снова рассудит судьба, то есть монетка. Решка — вместе пылесосим и потом едем, орел — я еду один и сейчас. Согласна?

Лешка кивнула, не задумываясь. Орел у Ромки выпадал уже столько раз, что сейчас просто не могла не выпасть решка.

— О'кей. — Ромка вынул из кармана монету и, не глядя, швырнул ее вверх. Она отскочила от потолка, ударилась о прутья Попкиной клетки и, покрутившись на полу, остановилась у ножки стола. Лешка подбежала, взглянула и жутко огорчилась.

— Опять орел.

Самодовольно усмехнувшись, Ромка нагнулся за монеткой, спрятал ее в карман и развел руками.

— Ничего не поделаешь, судьба.

К "склифу" Ромка пришел задолго до пяти часов и занял наблюдательный пост недалеко от входа в больничный корпус, в котором лежал Борис. Ждать пришлось долго. Юный сыщик весь измаялся, пока на дорожке не показалась долговязая фигура Стаса.

Ромка выбежал ему навстречу и, изобразив удивление, воскликнул:

— О, привет, какая неожиданность! Ты тоже к Борису? А я забыл ему ключ отдать от вашей дачи и вот принес. А давай я тебе его отдам. — Он полез в карман и как бы случайно вместо ключа достал брелок. — Это не то. А кстати, не знаешь, чья это вещь?

Стае взял у Ромки подкову и провел пальцем по чуть заметным царапинкам.

Вроде моя. Откуда она у тебя? В саду нашел? Вообще я думал, что забыл ее у Антона.

Не в саду и не у Антона, а там… — много значительно произнес Ромка.

Где это — там?

Ну, там, под обрывом.

Под каким еще обрывом? — искренне удивился молодой человек.

Под тем самым.

Стае взял Ромку за подбородок и заглянул ему в лицо.

— Послушай, не говори загадками, мне их разгадывать некогда. Так где ты нашел мой брелок?

Юный сыщик сделал шаг назад и объявил:

На том самом месте, где перед Борисом упало дерево.

Странно, — пожал плечами Стае. — Я там пешком не хожу, езжу только.

И с обрыва вниз никогда не спускался?

Не было такой нужды. — Сморщив лоб, молодой человек снова осмотрел подкову. — Может быть, это не моя? Не одна же она на свете.

Юный сыщик молча пожал плечами. Тогда Стае сдвинул брови и пристально на него посмотрел.

Надеюсь, ты не думаешь, что я собирался угрохать своего лучшего друга и потерял при этом свой брелок?

Нет, конечно, нет. — Изображая глубокое безразличие, носком кроссовки Ромка подделмаленький камешек и послал его далеко вперед. — Я просто так спросил.

Просто так ничего не делается. — Молодой человек положил руку на Ромкино плечо. — Дорогой мой Шерлок Холмс, мне тоже хочется узнать, кто это сделал. И если ты поможешь нам найти преступника, мы будем только рады. Но на меня время не трать. Я не стану тебе рассказывать, как мы дружны с Борисом и что нас с ним связывает, а скажу лишь, что у меня есть железное алиби. Вчера я поехал в Москву на восьмичасовой электричке, и в вагоне сидел не один, а с баянистом из нашего поселка. Кажется, его Серегой зовут. Хохмач такой, всю дорогу мне анекдоты рассказывал.

"Баянист Серега", — машинально повторил про себя Ромка и с замиранием сердца спросил:

— А ты… Ты на меня, случайно, не обиделся? Борис говорил, что ты можешь меня покатать на вашем монгольфьере. Ты не передумал?

Стае улыбнулся.

— С чего мне на тебя обижаться? Мне нравятся такие, как ты, борцы за справедливость.

Возможно, я послезавтра привезу аэростат в Николаевку, если хочешь, поможешь мне его собрать, и мы с тобой его опробуем: поднимемся в высоту на несколько метров.

Ромка не поверил своему счастью.

Правда? Честное слово? А во сколько?

Созвонимся. Ну пока, сыщик.

Стае развернулся и пошел к больнице. Но Ромка его догнал.

Послушай, — с волнением спросил он. — А почему вы не вместе с Антоном в электричке ехали? Нам его мать сказала, что он тоже на восьмичасовый поезд пошел.

Вот уж не знаю. Мы с ним, правда, не договаривались встретиться, но на платформе его не было, — пожал плечами Стае и сам удивился: — Как же так? На чем же он тогда ехал?

Вот именно, на чем? — многозначительно произнес Ромка. — Значит, у Антона нет алиби?

Но Стае тут же отверг все его подозрения. Он улыбнулся так же, как Анна сегодня утром, и произнес почти те же слова:

Антон на преступление не способен.

Ты уверен? А не мог он это сделать из зависти? Из-за того, что Бориса поставили над ним начальником?

— Знаешь, не каждому дано быть руководителем, брать на себя ответственность, принимать важные решения. Поэтому Антон даже радбыл тому, что с ним стал работать не посторонний человек, а его друг. И отношения с тех пор у них не стали хуже. Только его мать этого понять не может, но это уже ее проблемы.

Стае поднялся по каменным ступенькам, взялся за ручку стеклянной двери, но Ромка его снова остановил.

Подожди, пожалуйста. Я тебя очень прошу, позвони Антону и спроси, почему его не было с тобой в электричке.

Ладно, — легко согласился молодой человек. — Мне и самому интересно знать, куда он мог деться.

Но соединиться со своим приятелем Стае не смог: телефон Антона был вне зоны действия сети.

Увы, — развел он руками, — не судьба.

Да что же такое сегодня со связью творится! Мы и до тебя целый день не могли дозвониться! — раздраженно вскричал Ромка и взглянул на часы. — А ты ему на работу позвони, может, он еще там?

Стае безропотно перезвонил по другому номеру и попросил пригласить к телефону Антона Владимировича. Слышимость была хорошей, Ромка различал каждое слово.

Антона Владимировича сейчас нет, — ответил женский голос.

Да что же я никак не могу до него дозвониться! — повторил Ромкины слова Стае, неожиданно поддавшись его волнению, а женщина вдруг забеспокоилась тоже.