Потеряшка - Брайан Макгиллоуэй Страница 25

Не отыскав ничего путного, Люси решила поехать и купить себе где-нибудь бургер с жареной картошкой. Волосы ее все еще были влажными, поэтому она натянула на голову вязаную шерстяную шапку отца, в которой тот ходил на футбольные матчи команды «Дерри Сити». С перил лестницы она взяла его пальто, которое тоже надела.

Когда сержант была уже в машине, ей позвонил дежурный из Мэйдауна. Представившись, он сообщил, что ей звонили и хотели с нею переговорить. Звонившая назвала Люси по имени и настаивала на том, что говорить она будет только с ней и больше ни с кем. Звали эту женщину Энни Брайс.

Разговаривая с Люси, Энни сидела на краешке кресла, как курица на жердочке. Ее руки, сплошь покрытые толстыми венами, лежали у нее на коленях, которые подрагивали в такт ее словам. Глаза женщины были красными, а нос распух, и из него постоянно что-то текло. Во время беседы женщина бессознательно поглаживала себя по предплечью и чесала свой локоть.

– Это ведь вы предлагали награду, правда? – спросила Энни, когда сержант Блэк представилась ей у входной двери.

– Нет, это… – попыталась возразить девушка, но ее перебили. Брайс заговорщицки рассмеялась, прежде чем Люси смогла объяснить ей ее ошибку:

– Да я видела вас по телевизору. Вы предложили награду за сведения об этой девчонке Маклафлин. Заходите.

Дом Энни был невелик, а гостиная к тому же оказалась плотно заставленной разнокалиберными креслами и диванами. В камине горел огонь, который хозяйка поддерживала во время беседы, изредка бросая в пламя куски угля. Тепло от камина составляло такой резкий контраст с уличным холодом, что у Люси сразу же повысилось настроение и она сняла пальто и жакет. По телевизору, звук которого был выключен, показывали какое-то реалити-шоу. Камера перешла с судьи со строгим лицом на мальчишку-тинейджера с обесцвеченными волосами, стоящими торчком, который расплакался, по-видимому, от того, что услышал от судьи.

– Храни его Господь, – прокомментировала Энни, усаживаясь. – Иногда они очень жестоко расправляются с молодежью, правда?

– Послушайте, миссис Брайс, сдается мне, что вы позвонили не туда, – начала Люси. – Я занимаюсь девочкой, которую нашли в Прехенском лесу. А награду обещали за Кейт Маклафлин.

Тыльной стороной руки женщина вытерла свой нос – ее коленки задрожали сильнее.

– Не надо делать из меня дуру. Я сама слышала, как он сказал «один миллион фунтов». Я просто хочу получить свое. А эта сука не получит ничего.

– Какая сука, миссис Брайс?

Хозяйка понизила голос и наклонилась поближе к Люси, заставив девушку сделать то же самое, чтобы лучше ее слышать.

– Этот говнюк Билли считает, што сможет меня обдурить, – забормотала она. – Он уже много недель твердит, што скоро у него появятся монеты. Много монет. Когда начинает эту свою песню, то говорит: «Мы берем то, чего нам положено по праву». Как будто он действительно што-то заработал!

– А у этого Билли есть фамилия, миссис Брайс?

– Билли Куин. Кого хошь спросите – моего Билли любой знает.

– А почему вы решили, что это как-то связано с Кейт Маклафлин?

– На прошлой неделе я пошла к нему. Я ему сказала: «За тобой должок, Билли Куин. Я четыре года таскала тебе твою дозу в Магерберри [22]в своих трусиках, а теперь ты хочешь слинять». А эта проститутка стояла у окна, сложив руки, прям как пчелиная матка какая-то…

Брайс опять шмыгнула носом и несколько минут массировала его большим и указательным пальцами.

– Простите, но я вас не понимаю, – сказала мисс Блэк.

– Да ты што, оглохла?

Люси прикусила язык и попробовала зайти с другой стороны:

– Так что же, ваш Билли мотал срок, а вы верно ждали его на воле?

– Точняк! Как идиотская святая… Ведь никто больше с ним связываться не хотел.

– А за что он мотал свой срок?

Энни что-то пробормотала себе под нос, взяла с подлокотника кресла пачку сигарет и выудила одну:

– Закуришь?

– Нет, спасибо, – отказалась Люси. – И вы все это время были ему верны?

– Ну, – ответила миссис Брайс, сморщившись от дыма только что зажженной сигареты. – Об этом же я и толкую.

– А когда он вышел, то бросил вас и увлекся другой женщиной?

– Сразу видно, што в полиции служишь. Он сказал мне, што за все со мной расплатится, потому што у него скоро появятся монеты. Это он мне хвастал, када вышел: мол, у него с дружками есть козырный план. Он собирался отвезти меня куда-нибудь.

– Ну, это-то вы заслужили, если ждали его все это время, – заметила сержант Блэк.

– Милочка, это-то я знаю, – ответила ее собеседница с улыбкой. – Очень хорошо знаю. Я попросила его отвезти меня в Рим. Эти итальяшки – это што-то! – Женщина протянула руку и игриво стукнула ею по коленке Люси. – Правда? – Ее игривая интонация перешла в хриплый кашель.

– Но он вас туда не взял?

– Не-а. Чувствовала же я, што чёй-то не так! Я хотела заказать билеты. А он мне всё – погоди, мол, денег пока што нету. Мне бы давно догадаться, што каши с ним не сваришь! Ну вот, а потом он появился здеся вдребезги пьяный, и в кармане у него была пачка резинок.

– И вы пользовались… – начала спрашивать девушка, но замолчала, пытаясь поточнее сформулировать свой вопрос.

– Да нет, милочка, нам это не нужно. Ты знаешь, там у меня все вырезали, – Энни указала на свой пах рукой, в которой держала сигарету. – Киста на яичниках.

– Мне очень жаль.

– Я уже сделала два аборта, – рассмеялась женщина. – Мне не хотелось бы еще раз залететь в таком возрасте.

– И тогда вы подумали, что Билли вас обманывает.

– Это все та шлюха Долорес Даффи. Она его однажды вечером подцепила в баре. А потом он ее трахал на аллее позади магазинов. Сестричка моя там их засекла и позвонила мне. Так што к тому моменту, когда он заявился домой, все его шмотки были уже упакованы в мешки.

– А что потом?

– А он сказал, што и не собирался оставаться у меня. И што жить он теперь будет у Долорес. И знаешь, што этот негодяй сказанул, стоя на пороге моего дома?

– Что?

– «А в Рим я отвезу Долорес. Ей хочется увидать Ватикан». Представляешь, Ватикан? Да Папа ее на километр не подпустит, как только поймет, што она за штучка! Она и на колени-то стано́вится только за одним за этим самым.

На лбу Брайс выступил пот, и глаза ее заблестели. Действие того, что она приняла перед приходом Люси, явно заканчивалось. Если Блэк хотела от нее что-то узнать, то спрашивать надо было побыстрее, пока женщина окончательно не расклеилась и вообще не забыла, о чем говорит.