Третье яблоко Ньютона - Ольга Славина Страница 26

— Здравствуйте, Рольф. Весь мир сошел с ума. Тут у нас обсуждается уже с полдюжины планов, один фантастичнее другого. Я Вальтеру часто говорил в этой связи: не надо умозрительных схем, не надо ничего придумывать. Давайте пойдем от земли, спокойно поймем, что на ней происходит. Что вы видите, непосредственно и практически постоянно наблюдая за объектом «Вассилий»?

— Все выглядит как обычное внутрикорпоративное расследование. Но проводится с пристрастием, весьма агрессивно. Прогнозирую крайне негативный для «Вассилия» и всего русского офиса доклад. Больше ничего утверждать нельзя, но напор, с которым расследование ведется, и сама фигура Шуберта, столь одиозного бывшего следователя ФБР, указывает на то, что это действительно может быть разработкой.

— Вот-вот. Расскажите нам только факты.

— Департамент комплайенса банка, где работает «Вассилий»… — Рольф изложил все свои наблюдения последних недель.

— Рольф, — спросил Вальтер, — вы говорите, что доклад Шуберта ожидается со дня на день? Почему же вы прилетели, не дождавшись его? Или вы не уверены, что «Вассилий» вам его покажет?

— Уверен, что покажет. Но я считал, что не должен затягивать с промежуточным докладом, потому что…

— …боялись нагоняя от меня и решили подстраховаться, понятно.

Рольф проглотил эту неприятную ремарку:

— Она, простите, объект «Вассилий», взяла адвоката из первой десятки. Специалист по «белым воротничкам». Насколько могу судить, — помимо ее рассказов, я навел справки самостоятельно, — он заметная звезда в своей области…

— Да не нервничайте вы так, — «она», «Вассилий»… А то еще назовете ее Вассилием во сне. Кстати, как в этом плане, ничего? За три года задание-то не наскучило? — Вальтер хохотнул было, но осекся, увидев выражение лица начальника Директората.

— Русские отнеслись к этому серьезно. Прислали своих юристов, ясно, что Москва не хочет скандала, прежде всего для себя. Те фактически ведут параллельное расследование. Когда появится доклад, «Вассилий» напишет свое опровержение. Конечно, будет советоваться с Москвой, но те не будут писать за нее. Мне это ясно из позиции нанятых Москвой юристов. Иными словами, Москва оценивает, действительно ли «Вассилий» допустил какие-то неправомерные шаги, какие карты на руках у Шуберта и каковы намерения руководства банка. Поэтому…

— Правильно. Вот вы и поруководите написанием ее опровержения. Ее адвокат, допустим, умный малый, но политической составляющей он не в состоянии понять.

— Конечно. Он не более чем юрист и видит, прежде всего, процессуальную сторону. Мол, поскольку в основе расследования была презумпция виновности, то все, что будет получено на выходе, — фабрикация. Полагает, что этим дело и кончится. Но ведь политики так не мыслят. Ни у нас, ни в Москве. Что для политиков процедурные нарушения, несанкционированные допросы секретарши, передергивание слов «Вассилия»? Им будет важно только одно: как «Вассилий» объяснит, откуда деньги и что означают счета в Швейцарии. Связано это с работой или нет, в этом никто не будет разбираться. Я намерен помогать «Вассилию» написать опровержение, если не будет иных указаний. Но хотел бы получить четкую ориентировку.

— Вот тут мы должны поразмышлять. Это, конечно, не простое корпоративное расследование в рамках рутинных процедур и начатое по обычной жалобе, о которой вы докладывали… — начал было Вальтер, видимо на минуту забыв, что у него тоже есть начальство, причем сидящее рядом.

— Вы, Вальтер, тут сами многое напутали, — тут же и заявило о своем присутствии начальство. — К примеру, почему вы выбрали такое идиотское кодовое имя для женщины? Почему у вас она «Вассилий»?

— Во-первых, так ее отца звали, а главное, помните, был такой грек, страшно забавный, просто одержимый, с таким запоминающимся именем «Вассилий». Тоже все время пер на рожон, вот его и пристрелили в первом классе «Евростара» по дороге в Париж… — пустился в объяснения Вальтер, но начальник Директората прервал этот не относящийся к делу поток реминисценций:

— Неудачное имя, что и говорить. Но теперь поздно исправлять вашу ошибку. Так вот, Рольф, у нас от Лэнгли есть не только информация об ином, но и прямой запрос на поддержку, причем именно политическую, а не оперативную. Видимо, потому что про вас они не знают.

— Да, кстати, как вам это удается, а? — Вальтер, поняв, что сделал еще один промах, теперь вынужден был держать взятый тон до конца. — Ездите с ней по всему миру, спите, гуляете по Лондону, а вас еще не засекли. Или засекли, но Лэнгли нам про это не говорит? Решили ли американцы сами со всем справиться или на оперативном уровне их британцы подпирают, этого мы не знаем. Вам, Рольф, необходимо это понять. Это помогло бы Берлину определиться.

— Вальтер, вы мою позицию знаете, я давно определился, — не отвлекаясь на эти ужимки, продолжал размеренным тоном начальник Директората. — Тут у нас, в духе старых традиций и памяти о былой славе, когда БНД координировала все и вся, многие горячие головы перевозбудились. Забыли, что сейчас не времена чешского кризиса. Некоторые наши амбициозные личности уже потирают руки, настраиваясь на повторение успеха в Лихтенштейне в 2006 году. Думают, вероятно, что им позволят снова заплатить пять миллионов евро, как тогда, за этот CD с информацией. Только тут дело копеечное и никакими миллионами ни для кого не пахнет. [21]А пахнет потенциальными крупными неприятностями. Они думают о славе операции в Лихтенштейне, а я думаю о том, как бы нас не обвинили в том, что мы пошли на поводу у американцев и поссорили канцлера с русскими. Я на самом верху так и сказал: если хотите на свою голову неприятностей, ваше дело. Только пусть тогда у нас этот вопрос заберут и пусть им занимаются, сколько хотят, в ТЕ. [22]Но пока я сижу на своем месте, у нас, в ЕА, я этой вакханалии фантазий не допущу. Мне даже все равно, есть тут рука МИ-6 или нет. Лондон нам не указ. Они сегодня могут американцам помогать, а потом нас начать пинать в Брюсселе, что немцы опять самостоятельные игры в ЕС ведут. Но точно так же они могут нас пинать в Брюсселе, если по дороге решат от Штатов отмежеваться. Когда Лондон занимал последовательную позицию? Никогда. Сами не хуже меня знаете. Поэтому я считаю, нам лучше вообще от этой ситуации держаться подальше. Мы чужие на этом празднике жизни. Как это русские говорят? «После чужого пира похмелье»? Что-то в этом роде.