В Петербург со своими бандитами - Варвара Клюева Страница 26

- Хватит лепить горбатого! - возмутился названный Акопяном. - Тебе просто не хочется признаваться, что ты прокололся второй раз. Ну как же - такая фитюлька - и обвела вокруг пальца матерого профи! Только ты забыл, что ее послали серьезные люди, а они не пользуются услугами дилетантов.

Кушак в ответ разразился длинной многоэтажной инвективой, потом скомандовал:

- Одеваемся и идем на поиски! После зелья ей далеко не убежать, тем более босиком. Здесь только одна дорога. Даже если малышка решит идти лесом, чтобы не попасться нам на глаза, все равно не станет углубляться - побоится заплутать. А в лесу снег во время оттепели тает не так сильно, значит, в мороз там нет такого льда. Найдем следы и догоним.

С этими словами он скатился по лестнице. Его более грузный сообщник осторожно спустился следом. Минут через пять где-то внизу хлопнула дверь, и все стихло, но оставить свое убежище я решилась далеко не сразу. Не исключено, что кто-то остался в доме, и тогда пропадут все мои усилия. Однако перспектива замерзнуть насмерть тоже не радовала. Минут пятнадцать я лежала и прислушивалась, потом, неловко орудуя одной рукой, отодвинула доску и выбралась из своей щели.

Моим похитителям не пришло в голову снова запереть крышку люка. Путь на свободу был открыт.

Дрожа и постанывая, я дотащилась до приставной лестницы, сползла на второй этаж и попала в темный коридор, куда выходили четыре двери - по две с каждой стороны. Я прошла его до конца, по дороге толкнув каждую. Все они были заперты. Как и следовало ожидать, коридор оканчивался лестницей на первый этаж. Спустившись по ней, я попала в небольшое помещение вроде прихожей. Дверей здесь было три. Одна - обитая клеенкой - вела в жилые помещения первого этажа. За второй - из цельного куска толстой фанеры - находился чулан. Третья - деревянная - открывала путь в сени. Первым делом я вышла туда и убедилась, что входная дверь не заперта. Потом наведалась в чулан, который, по-видимому, заменял владельцам дома склад. Чего здесь только не было - начиная от инструментов и хозяйственных мелочей и кончая ворохом старой одежды и обуви!

Порывшись в этих залежах, я нашла детские валенки и мужскую телогрейку. Валенки были мне тесноваты, а телогрейка непомерно велика, но остальные вещи совершенно не подходили для длительной пешей прогулки в морозный день. Судя по обилию стоптанных босоножек, резиновых сапог и демисезонного барахла, хозяева использовали этот дом как дачу и в основном наведывались сюда в сезон сельскохозяйственных работ.

Покончив с выбором экипировки, я поспешила в жилую часть дома. Она состояла из двух просторных комнат, отапливаемых большой общей печью. Попав в блаженное тепло, я едва не разрыдалась от счастья. На низкой скамье перед печью стояло ведро с водой. Увидев его, я поняла, что умираю от жажды, схватила плавающий на поверхности ковш и влила в себя едва ли не целый литр. Теперь пришла пора осмотреться.

Идеальный порядок и заметный слой пыли на мебели в дальней из комнат наводил на мысль о том, что в ней давно никто не живет. Мои похитители оккупировали ближнюю. Обстановка здесь была простой и удобной. В уголке около печи хозяева обустроили что-то вроде маленькой зимней кухоньки: там висели рукомойник, полка для посуды, стояли рабочий стол с двухконфорочной электроплиткой и ребристой подставкой-сушилкой для тарелок. Остальная часть комнаты представляла собой нечто среднее между столовой и гостиной. Здесь стояли диван, небольшая кушетка, сервант, тумбочка с телевизором, круглый обеденный стол и три стула. На диване валялась свернутая в трубочку газета. Рядом с кушеткой стояли две одинаковые синие аэрофлотские сумки.

Решив, что имею несомненное моральное право поинтересоваться их содержимым, я открыла молнию первой и вытряхнула вещи на кушетку. Тренировочный костюм, белье, рубашки, носки, электробритва - все было новеньким, только что из магазина, даже с не сорванными этикетками. Содержимое второй сумки мало чем отличалось от первой. Такие же новые шмотки, только немного другой ассортимент. Ни документов, ни записной книжки, ни единого клочка исписанной от руки бумаги...

Я переключила внимание на стол. Он был завален деликатесами в вакуумной упаковке с нарезанной осетриной, ветчиной и бужениной, тут же лежала небольшая красная головка сыра с насыщенно-желтым срезом, остатки копченой курицы, вскрытая баночка черной икры, банка дорогого растворимого кофе и, наконец, хлеб. Довершали картину чревоугоднического разврата початая бутылка "Реми Мартена".

Поскольку я никак не могла согреться, глоток горячительного был весьма кстати. Я поскорее приложилась к бутылке и разом выхлебала добрых полстакана. В первое мгновение меня едва не вывернуло, зато желудок обожгло теплом, которое быстро разлилось по всему телу. Конечно, пить дорогой французский коньяк залпом из горла - неслыханное кощунство, но к смакованию напитка не располагала обстановка. Так или иначе, но своей цели я добилась: озноб наконец прекратился. Неожиданным, но приятным побочным эффектом лечебной процедуры было облегчение боли в ушибленной руке, которая к тому времени покраснела и довольно заметно увеличилась в объеме.

Я поглядела на яства. Есть совершенно не хотелось, но я не знала, сколько придется добираться до цивилизации, а потому взяла нож, нарезала хлеба и соорудила себе пяток бутербродов.

Когда с приготовлениями в дорогу было покончено, меня вдруг охватила такая истома, что сама мысль о длительном пешем переходе показалась абсурдной.

- Ты, пьяна, Варвара! - обвинила я самое себя нетрезвым голосом, с тоской глядя на диван - точную копию родительского, стоявшего у нас в квартире на заре моей юности. Эх, сейчас бы вздремнуть часок-другой! Но нельзя. Субъектов, невесть откуда свалившихся на мою голову, в любую минуту может покинуть азарт погони, их потянет назад, в тепло, и к этому времени я должна быть уже далеко.

Прикрыв осоловевшие глазки, я позволила себе пять минут покоя, необходимых, чтобы собраться с духом. Пять минут затянулись до получаса и, возможно, продлились бы еще дольше, если бы, задремав, я не уронила голову на стол. Разбуженная чувствительным ударом в лоб, я подняла голову и недовольно посмотрела на продукты, которые, как выяснилось, на роль подушки совершенно не годились. Тут меня посетила счастливая мысль: зачем оставлять запасы продовольствия врагу? Они ничем не заслужили такой любезности с моей стороны. "Фиг вам, а не еда! - злорадно подумала я. - Заберу с собой все до крошки. А надоест нести - выброшу в лесу, зверушки будут рады".

Я поискала глазами какой-нибудь пакет, но увидела только две выпотрошенные мной сумки. Слегка покачиваясь на непослушных ногах и мстительно хихикая, я взяла сумку, смахнула туда все, что лежало на столе, и двинулась к двери. В эту минуту за окном раздалось урчание мотора. Кто-то ехал к дому на машине.

"Возвращаются!" - от испуга с меня мигом слетел хмель. Я заметалась по комнате. Машина была еще довольно далеко, и, наверное, мне удалось бы выскочить из дома до появления похитителей, но, по виду из окна, дом стоял на открытом месте, и меня запросто могли заметить. Значит, нужно опять спрятаться в доме, и спрятаться хорошо, потому что, заметив распотрошенные сумки и пропажу продуктов, злодеи разберут дом по бревнышку.