Каждый убивал - Ольга Новикова Страница 26

– Нет. Буду вовремя, – отрубает Ада.

Это Крылатское-то на краю? А мое Бибирево где тогда?

Запоминая адрес, она догадывается, почему не сразу узнала голос Светланы: та явно не в себе. Чего-то боится… Себе в этом не сознается, но страх, загнанный внутрь, проступает. Уже все, что надо, сообщила, а на отбой не нажимает… Вцепилась в меня как в соломинку…

– Ну, до встречи, – как можно ласковее говорит Ада и отсоединяется.

Что Светку напугало? Вроде, наоборот, должна радоваться: соперницу-то устранила. Я бы ликовала!

Никуда больше не заходя, Ада прямиком идет к нужному дому. У калитки нажимает на кнопку, называет номер квартиры, и невидимый охранник пропускает ее во двор. Не спрашивает, кто… Видимо, запомнил.

Но все равно рановато. Сколько еще надо подождать?

Пять минут на скамейке в центре ухоженного пятачка-сквера без единой мысли, с пустой, заторможенной головой, успокаивают. Как в теплой ванне полежать… Приятно же не торопиться, не решать никаких проблем.

И вот ровно четырнадцать ноль-ноль. Даже жаль, что уже пора…

На табло домофона у подъездной двери Ада набирает нужный номер. Ни слова в ответ. Ее нет дома? Но тут замок начинает зудеть.

Растягивая приятное предвкушение, Ада медленно поднимается по лестничным маршам, обнимающим лифтовый столб. Всего-то тройка этажей. На аккуратно побеленной стене самодельный плакат, приклеенный скотчем: «Не курить», а рядом с ним, на подоконнике – консервная банка, полная окурков. Богатые тоже свинячат… Но в основном – полный порядок. Ни тебе матерных граффити с орфографическими ошибками, ни жвачки, прилипающей к подошвам так, что не отодрать потом, ни смачных харчков, на которых можно поскользнуться, ни скомканных чеков… – ничего из того, что раздражает Аду в ее рабоче-крестьянском Бибиреве.

В этом, только в этом мире я хочу жить!!!

Перед последним поворотом она замирает, услышав голос Анжелы: «Пока!» И мужской баритон: «Спасибо. Я завтра позвоню». Дверь захлопывается, по лестнице сбегает невысокий темноволосый дядька с острым подбородком. Дово-о-льный! Так его распирает от радости, что здоровается – наверное, машинально – с незнакомкой…

Ада в ответ кивает, не раскрыв рта. Она уже слышала этот голос… Совсем недавно. Сосредоточившись, она перебирает всех мужчин, которые сказали ей хоть пару слов в последние дни. Немного. В метро парень спросил: «Выходите?» Как наждаком по ушам прошелся. Нет, это не он. Тут бархат, а не наждак… В «Ашане» таджик велел посторониться, чтобы провезти нагруженную тележку. Всё? Старикан, впустивший в Никин подъезд, что-то пробормотал… Был же еще кто-то… «Да не все ли равно!» – одергивает она себя, но так просто от вопроса не отделаться. Жужжит, как назойливая муха.

И тут Ада вспоминает телефонный звонок. Не тот ли это следователь, который Никиных убийц ищет? Что он тут делал? Допрос с доставкой на дом?

Рука сама достает мобильник, и пальцы вызывают самодельный клип. Проверим. Поникшая Ника, рука-убийца… Уф, все на месте.

Витька, не к ночи будь помянут, научил собирать улики и подтверждать алиби. Помогала ему к экзаменам готовиться… В основном по медицинской части. Оказалось, институтские знания не забылись… Душа в душу жили. До того, как обнаружился ее изъян.

Нет, не только из-за меня он такой стал… Работа довела.

Совсем недавно наткнулась в Интернете на саркастическое объявление, которое с первого раза запомнила слово в слово – настолько оно правдиво описывало Витькину жизнь:

«Приглашаем на работу.

Приходите на службу в органы внутренних дел.

Только у нас:

ненормированный рабочий день;

один выходной в неделю;

«высокая» заработная плата (до 150 у.е.);

возможность переходить улицу на красный сигнал светофора, заплывать за буйки, стоять под стрелой и другие льготы;

множество уникальных шансов реже видеться с родными, близкими и друзьями, а также узнать компетентную оценку своих возможностей от лучших профессионалов сыскного дела и гражданского населения;

за максимально короткий срок вы сможете приобрести широкий букет различных хронических заболеваний (от начальной стадии алкоголизма, язвы и гастрита до глубокого маниакально-депрессивного психоза).

Проверьте себя на прочность!»

Так что бывший муж кинул не только ее, но и работу. Со своего участка ушел. Куда? Может, и вовсе не судмедэкспертом работает… Среди врачей, что ли, его поискать?

Но скрытность его – не сюрприз. И ее учил не откровенничать, когда помогала с экзаменами. Делился профессиональными навыками… Так расплачивался с ней за помощь?

Все-таки правильно, что она выбрала молчание. Чувствуешь себя не такой уязвимой, когда о тебе ничего не знают.

Сперва-то рассказывала о себе клиенткам, думая, что так легче завоевать их расположение. Наивная была. Большинство сразу переводили разговор на себя, используя каждую минуту оплаченного времени, чтобы разузнать что-то полезное для гигиены, или хотели за те же деньги еще и психолога поиметь. Были, правда, и воспитанные, слушали, не перебивая, но выяснилось, что они ничего о ней не запоминают. И когда вполне симпатичная генеральша, которой она проговорилась про свою невозможность иметь детей, чуть позже, в этом же разговоре, механически спросила: «У вас сын или дочь?» – Ада окончательно замкнулась. И ничего. Выслушивай, изображая заинтересованность, поддакивай – и им кажется, что хорошо поговорили.

В результате Ника не догадывалась, что ее парикмахерша причесывает соперницу, и Анжеле незачем знать, что после нее у Ады назначена Светлана. Тем более что та просила никому о встрече не говорить. Какая-то новая квартира в Крылатском… С чего бы это?

Ладно, поторапливайся. А то Анжела подумает…

…Увы, ничего Анжела о ней не подумала. Была чуть размякшая, рассеянная. Вопросы оставляла без ответа, вскочила со стула, не дождавшись, пока Ада как следует растушует жидкие румяна… Ни с того ни с сего на ее гладком, совсем не пористом лице начинала блуждать довольная улыбка, мешающая ровно обвести контур чуть припухших губ.

Так ведут себя женщины после хорошего секса – это наблюдательная Ада знала. Хотя и не по собственному интиму. Сама она некогда старательно изображала удовольствие, чтобы поскорее увидеть штамп в паспорте и больше не заботиться о временной регистрации, а потом, когда заполучила желаемое, – расслабилась, но естественной радости так и не обрела.

Что до Анжелы… Она вообще будто не замечает, что Ада – живой человек, жаждущий внимания, требующий общения, а не бытовая машина по обслуживанию. Из разряда: пылесос, посудомоечная машина, кондиционер… Да нет, даже попроще: приборы надо каждый раз включать, задавать им программу, Ада же и сама знает, что нужно. И чем лучше она справляется со своей работой, тем меньше ей внимания…