Стрельба по "Радуге" - Фридрих Незнанский Страница 26

— Я думаю, мы сейчас кое-что подберем, а потом подъедем на фирму… Да, кстати, Сева, извини, задержись на минутку. Мне такая мысль пришла… Слушайте, Павел Степанович, вы же, как генеральный директор производственного объединения, от должности которого вас никто не отстранял, имеете полное право отдавать необходимые распоряжения, не согласовывая их ни с фиктивным владельцем предприятия, ни с советом директоров. Я имею в виду кадровые вопросы. Разве не так? Или вы вчера подписали также и свой смертный приговор?

— Нет, ну что вы! — воскликнул Уткин.

— Хорошо. Но если это так, то вы имеете полное право прямо сегодня, приехав в свой офис, написать приказ об отстранении от должности начальника отдела безопасности господина Грошева. Причем немедленного, с изъятием у последнего удостоверения и права прохода на территорию предприятия. Не так?

— А, в самом деле! — воскликнул и Гусев, болезненно поморщившись при этом.

— Хорошая идея, — похвалил Голованов. — Ты представляешь, что будет? Приказ по объединению… Основание: уголовное преступление, совершенное по признакам статей Уголовного кодекса: 111-й — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, 163-й вымогательство и 286-й — превышение должностных полномочий. Хороший букет. И добавить, что материалы по делу переданы в следственные органы. Отличная идея! Молодец, Саня. Нечего с ним церемониться.

— Вот и я тоже так думаю, — сказал Турецкий.

— Что он может предпринять в этих обстоятельствах? — спросил Голованов, и сам же ответил: — Кинуться за помощью к Ловкову. А что может Лов-ков?

— Ничего не может, — усмехнулся Турецкий. — Может, как якобы хозяин, потребовать созвать совет директоров, там выступить и попытаться всех убедить, что ничего не было. Своей реальной власти в производственном объединении он не имеет. Может обратиться в суд. А что сделает суд? Примет к рассмотрению. Господа хорошие, — Турецкий в упор уставился на клиентов, — пока они будут бегать, увязая в своих мелочах, пойдет время, которое теперь уже работает против них. Но они этого еще не понимают, хотя за Ловкова я не ручаюсь, он, вероятно, умней своего подельника, и поэтому они будут пытаться даже силовыми методами восстановить свой статус кво. А мы — на что? Охрану руководителей мы обеспечим. Кроме того, позвоним, куда надо. И на предприятии установится временная напряженная тишина. Скажите, разве они ждут от вас такого хода?

Уткин с Гусевым переглянулись.

— А ведь это же действительно так, — выдавил из себя Уткин. — Никто не может запретить мне уволить человека, совершившего преступление.

— А если Грошев попытается поднять свою службу безопасности? — спросил Гусев.

— Тогда можно, в конце концов, бросить клич, и народ просто вышвырнет их всех за проходную. А мы пригрозим им поголовным увольнением за невыполнение приказа директора, — уже увереннее ответил Уткин.

— Ну, вот и слава богу, — вздохнув, улыбнулся Голованов. — Первый конкретный шаг сделан. Борисыч, руководи, я поехал. Щербак перезвонит, он на задании, ты знаешь. У него ключи от обеих квартир, их дали жены наших клиентов, но они уже уехали, поэтому не забудьте вернуть. И отыщите адрес вашего нотариуса, нельзя исключать, что этот тип может стать ключевой фигурой в нашем расследовании.

— Пока, Сева, до вечера. А мы пошли в приемную, там никого нет, и можно заодно кофе попить. И давайте работать. Сейчас заглянем за новостями к Максу и звоните своему Петухову… по поводу композитора…

Уткин с Гусевым решили, что попали в какую-то странную, не совсем даже и реальную обстановку, когда Турецкий пригласил их зайти в комнату Макса. В большой темной комнате на дюжине столов, поставленных по кольцу, работали компьютеры. Раздавалось ровное гудение, выдохи вентиляторов и размеренное чавканье. Это сам хозяин кабинета перемалывал зубами хрусткие картофельные чипсы, осыпая крошками безобразно нестриженную бороду большого мыслителя. Но и в темноте он видел, как кошка. Разглядев вошедших и сообразив, вероятно, кто они, Макс широким жестом указал на диван в углу, на котором сам спал, когда оставался в агентстве на ночь.

Турецкий тем же жестом повторил его приглашение, а сам подошел ближе и, на всякий случай, пояснил по поводу гостей:

— Привет, Бродяга, что нового? А это наши клиенты по делу, которым ты сейчас, в частности, занимаешься.

Макс кивнул в пустоту и засопел, но хрустеть перестал. Потом нажал на клавиши, обернулся и вытащил из принтера парочку листов с распечатанным текстом.

— Это что? — задал совершенно бессмысленный вопрос Турецкий, на что Макс лишь махнул в сторону бородой, не отрываясь от компьютера.

Александр Борисович наклонился с листами ближе к свету низко опущенной настольной лампы и удовлетворено крякнул:

— Молодец, старина, ты истинный Бродяга, преклоняюсь.

— С тебя кофе, — немедленно откликнулся Макс. — У меня кончается.

— Будет, распоряжусь. Слушай, Бродяга, а про другого полковника у тебя еще ничего нет?

— Найдем, если Бог пошлет.

— Макс, он обязательно тебе пошлет. Но у меня промежуточная просьба к тебе. Личная, в порядке, так сказать, дружеского одолжения. Еще одна пачка гарантируется, называй сорт.

— Возьмешь «Карт нуар», ее все время телик рекламирует. У меня, тебе известно, традиционная ориентация, я колумбийскую «арабику» предпочитаю. Но попробовать и эту, немецкую арабику, можно.

— Я знаю, будет тебе «Карта». Мы тут вспоминали одного нотариуса по фамилии, но она пока условная, — Саруханов. Ты не прикинешь по нотариальным конторам? Уж очень сильно нужен. Большая сука, доложу тебе.

— Точно говоришь?

— Точней не бывает. А координаты его перекинь Севе, он сам посмотрит, чем занимается наш композитор-нотариус.

— Ладно, «кликнем»… А вы не ждите тут, я позвоню Альке. Ты кофе займись…

— Слушаюсь, товарищ большой начальник, — засмеялся Турецкий и обернулся к клиентам: — Видите теперь, в каких непритязательных, но, по-своему, фантастических условиях работаем? То-то! А это, — он тронул Макса за плечо, — наш мозг. Без него мы — никуда. Ничто мы без него! — почти продекламировал он. — И многие наши коллеги, даже из других контор, к слову сказать, тоже. Пойдемте, почитаем, что нам расскажет о себе господин Грошев…

В принципе, послужной список полковника Грошева ничего примечательного собой не представлял. Типичный служака. Милицейская школа в Омске, служба на периферии, переезд в Москву, связанный, похоже, с женитьбой. Жена, кстати, моложе на пятнадцать лет. Рождение сына. Долгое и почти неприметное продвижение по службе, поскольку больше никаких образовательных плюсов молодой офицер милиции не имел. Наконец, переход в московский областной УБОП в чине капитана, хотя возраст для этого звания был почти предельный. И затем начался стремительный взлет. Майор, подполковник и, наконец, полковник. Уже в ОРБ ГУВД Москвы. Есть правительственные награды, медали за выслугу. И вот тот самый случай, когда вся благополучная карьера полковника Грошева едва не полетела под откос. В 2004 году было возбуждено уголовное дело, по которому полковнику инкриминировалась 286-я статья УК РФ — превышение должностных полномочий. Но расследование, очевидно, обрело другое направление, и полковник был оправдан, а двое его сотрудников осуждены и, соответственно, изгнаны из органов. В это же время Грошев в суде разводится с женой. До выхода в отставку ему оставалось всего-то год и три месяца.