Дом судьи - Жорж Сименон Страница 27

— Это все, что я хотел узнать. Можете идти. Кстати… Дидина, скажите, где живет служанка Альбера Форлакруа?

— А это как раз его дочка.

— Полита?

— Да. Но она не живет с отцом. Если хотите повидать ее, поторопитесь: она рано ложится. Тем более что для разнообразия ждет прибавления семейства. Это с ней каждый год случается.

— Межа, ну-ка приведи ее. Да будь с ней повежливей.

Мегрэ чувствовал все большее возбуждение. Полит стоял у двери, ожидая разрешения уйти. Он вышел вместе с инспектором и показал ему хибару дочери.

— И как только мужчины не брезгуют ею! Да вы сами ее увидите. Но, может, она приведет себя в порядок, прежде чем прийти… Если бы мне пришлось есть то, что она приготовила…

Дидина умолкла, с удивлением глядя на комиссара, который замер, не слыша, не видя ее. Его осенила мысль. Внезапно он бросился к телефону.

— Мадемуазель, вы еще не легли?.. Алло!.. Соедините меня с виллой «Альберт Первый» в Ларош-сюр-Йон… Номер сорок один… Звоните, пока кто-нибудь не ответит. Уж дежурная-то сестра там должна быть… Да, благодарю вас…

Он забыл про Дидину, а она, все такая же услужливая, не отставала:

— Вы думаете, это Марсель? Я знаю их обоих, и если вы спросите моего мнения…

— Тихо! — с яростью цыкнул Мегрэ. Он не спускал глаз с телефонного аппарата. После стольких часов, дней розыска… — Алло! Это дом отдыха «Альберт Первый»?.. Кто у телефона?.. Скажите, мадемуазель, доктор еще на месте?.. Ах, дома… Вы не можете соединить меня с его квартирой? — Щеки у Мегрэ раскраснелись, он грыз черенок трубки, уставившись невидящим взглядом на Дидину. — Алло! Это вы, доктор?.. Ужинаете? Прошу прощения… Да, это комиссар Мегрэ. Я хотел бы спросить… Вы, разумеется, обследовали ее… Как? Гораздо тяжелее, чем может показаться?.. Нет, речь не об этом. Мне хотелось бы узнать, не обнаружили ли вы чего-нибудь неожиданного… Да… Что?.. Вы уверены?.. Три месяца?.. Благодарю вас, доктор… Да, конечно, составьте официальное заключение… Она спокойна?.. Благодарю. И еще раз простите, что потревожил вас.

Мегрэ был возбужден до предела. Обнаружив, что свидетельница все так же сидит на стуле, он бросил ей:

— А теперь, дорогая Дидина, можете идти. Вы были чрезвычайно любезны, но пока вы мне не нужны.

Старушка с явным сожалением поднялась, но уходить не собиралась.

— А ведь я догадалась, что он вам сказал.

— Тем лучше для вас. Ступайте. Если хочется, подождите рядом.

— Она тяжелая, да?

Мегрэ не поверил своим ушам. Нет, право, эта старуха пугает его.

— У меня нет времени беседовать с вами. Идите. А главное, помалкивайте.

Мегрэ распахнул перед ней дверь и не успел захлопнуть, как появился Межа, сопровождавший особу с сальными волосами, рассыпавшимися по плечам.

— Не хотела идти. Видите ли, спать собралась.

В эту минуту произошел небольшой инцидент. При виде своей служанки Форлакруа вскочил, словно собираясь вмешаться. Жандарм совершил ошибку, схватив его за руку; Форлакруа овладел собой и сел на место.

— Прекрасно! Я вас не задержу. У меня к вам всего один-два вопроса. В котором часу вы кончаете работу в доме Форлакруа?

— Когда в три, когда в четыре.

— Значит, ужин ему готовите не вы?

— Я ему вообще не готовлю. Он сам этим занимается. Ему это нравится.

Последняя фраза прозвучала то ли иронически, то ли презрительно.

— Но посуду, надо думать, моете вы?

— Вот грязь — это по моей части. А уж чего-чего, ее-то в доме хватает! Посмотреть на мужчин со стороны — все прекрасно. А начнешь за ними убирать…

— У него часто бывали гости?

— У кого?

— У вашего хозяина.

— Да отродясь не бывало. Кто к нему пойдет!

— И ни разу утром вы не находили много грязной посуды?

— Было раз на прошлой неделе.

— Утром в среду, да?

— Кажется, в среду. Пепла было полно повсюду. Они курили сигары.

— Не знаете, кто у него был?

Машинально поддерживая обеими руками живот, она повернулась к застекленной двери и в простоте душевной поинтересовалась:

— А чего вы у него самого не спросите?

— Благодарю вас. Можете идти спать.

— Это он, что ли, пришиб? — В ее вопросе не было ни удивления, ни страха, ни, пожалуй, даже любопытства. Она тут же пояснила:

— Я вас спрашиваю, чтобы знать, приходить мне завтра к нему или нет.

За оградой мэрии на улице раздавались голоса. Люди что-то пронюхали. Они стояли кучкой и смотрели на кремовые шторы, на которых время от времени появлялись тени, чаще всего плотный силуэт Мегрэ, чья трубка временами, когда он вставал под определенным углом к свету, казалась гигантской, чуть ли не больше головы.

— Похоже, обоих арестовали, — сообщила любопытным отпущенная домой дочка Полита.

Ей так хотелось спать, что она не стала задерживаться, и в тишине еще долго раздавался стук ее сабо по смерзшейся щебенке. Дверь открылась. На пороге появился Межа, кого-то высматривая в темноте.

— Тереза здесь? — спросил он. Откуда-то из черноты вынырнула фигура.

— А что от меня нужно?

— Зайдите. Комиссар хочет поговорить с вами. — Проходя мимо Марселя, она глянула ему в глаза, но не раскрыла.

— Входите, Тереза. Не бойтесь. Я хочу задать вам один вопрос. Вы знаете, что Лиз Форлакруа беременна?

Тереза резко повернулась к застекленной двери, и на миг показалось, что сейчас она кинется к ничего не понимающему Эро.

— Не правда, — спохватилась она. — Вы хотите меня обмануть.

— Уверяю вас, Тереза, Лиз Форлакруа на четвертом месяце беременности.

— Так вот почему… — почти прошептала она.

— Что «почему»?

— Почему он хотел на ней жениться.

— Значит, вы признаете, что он хотел на ней жениться? Однако он не объяснил вам причины? Теперь вы ее знаете. Вам известно, что…

— А у меня, что, нет ребенка? Я, что, хуже дочери судьи? Чего же он на мне не женился?

На нее, должно быть, любопытно было смотреть через застекленную дверь: видно, что она разозлилась, а почему — непонятно.

— Так вот знайте: еще в тот вечер…

— И что же вы ему сказали в тот вечер?

— А то, что если он женится на ней, я вместе с его сыном приду в церковь и устрою скандал.

— Простите. Вы это сказали ему вечером во вторник? Где?

На миг она заколебалась, но потом передернула плечами.