Водопад - Иэн Рэнкин Страница 27

– Нет, моя дочь никогда не увлекалась куклами, – сказала она тихо, словно ей вдруг пришло в голову, что каждая нормальная девочка должна играть в куклы, и тот факт, что Филиппа этого не делала, достаточно красноречиво характеризует ее родителей.

– Возможно, это пустяк, не имеющий никакого отношения к делу, – добавил Ребус.

– Возможно, – промолвила Жаклин Бальфур несколько секунд спустя, заполняя возникшую паузу.

– А мистер Бальфур сейчас дома?

– Он вернется позже. Муж сейчас в Эдинбурге. – Она посмотрела на телефон. – Никто ведь не позвонит, правда?… Друзья и партнеры Джона… Их просили не звонить, чтобы не занимать линию. И родственников тоже… Линия должна быть свободна на случай, если они позвонят. Но они не позвонят. Я знаю, что они не позвонят.

– Вы думаете – Филиппу не похитили?

Жаклин Бальфур отрицательно качнула головой.

– Что же тогда с ней случилось?

Она подняла на него покрасневшие от слез глаза. Под глазами залегли черные тени – следствие недосыпания.

– Она мертва. – Эти слова Жаклин произнесла почти шепотом. – Вы тоже так думаете, правда?

– Ну, сейчас еще рано делать какие-то выводы. Я знаю случаи, когда пропавшие без вести возвращались спустя несколько недель или даже месяцев.

– Несколько недель или… м-месяцев?… О-о, это ужасно!… Я бы предпочла знать наверняка, пусть даже случилось самое худшее.

– Когда вы видели Филиппу в последний раз?

– Дней десять тому назад. Мы ездили в Эдинбург, чтобы пройтись по магазинам. Просто пройтись – мы не собирались покупать ничего особенного. Мы пообедали в ресторане…

– Она часто приезжала сюда?

– О нет. – Жаклин Бальфур покачала головой. – Он… отравил ее, она стала словно чужая.

– Кто – он?

– Дэвид Костелло. Он отравил ее воспоминания, заставил ее вспоминать то, чего на самом деле не было. Когда мы виделись в последний раз, Флип… много расспрашивала о своем детстве. Она утверждала, будто была несчастна, будто мы не уделяли ей достаточно внимания, будто мы ее не хотели… Какая чушь!

– И вы считаете, что эти идеи вложил ей в голову Дэвид Костелло?

Жаклин выпрямилась, набрала полную грудь воздуха и резко выдохнула.

– Я в этом уверена!

Ребус задумался.

– Но зачем это ему понадобилось? – спросил он наконец.

– Просто он такой человек, – коротко ответила Жаклин. Очевидно, она считала, что это все объясняет, так как никакого продолжения не последовало. Вдруг у нее в руке зазвонил телефон.

Жаклин отыскала нужную кнопку и нажала.

– Алло? – Ее напряженное лицо слегка расслабилось. – Да, дорогой, это я. Когда ты вернешься?…

Дожидаясь конца разговора, Ребус вспоминал пресс-конференцию и то, как Джон Бальфур все время говорил «я» вместо «мы», словно его жена ничего не чувствовала, не переживала… Словно она вообще не существовала.

– Это Джон, – пояснила миссис Бальфур, давая отбой.

Ребус кивнул.

– Ваш муж много времени проводит в Лондоне, – сказал он. – Вам не бывает без него одиноко?

Она удивленно посмотрела на него.

– У меня есть подруги.

– Я так и думал. Очевидно, вы время от времени ездите в Эдинбург?

– Да, я бываю там раза два в неделю.

– Вы часто встречаетесь с деловыми партнерами вашего мужа?

Она снова посмотрела на него, слегка приподняв брови.

– Вы, вероятно, имеете в виду Раналда? Пожалуй, да, часто. Он и его жена – наши самые близкие друзья. А почему вы спрашиваете?

Ребус состроил озадаченную мину и даже почесал в затылке.

– Сам не знаю. Так, для поддержания беседы.

– Больше не надо.

– Не надо поддерживать беседу?

– Мне это не нравится. У меня такое ощущение, будто все пытаются что-то из меня вытянуть… Совсем как на деловых приемах! Джон всегда предупреждал, чтобы я держала рот на замке и никому ничего не рассказывала. Никогда не знаешь, кто может охотиться за информацией о банке и его клиентах.

– Но я не ваш конкурент, миссис Бальфур.

Она опустила голову.

– Да, конечно. Извините меня, пожалуйста. Я просто…

– Не надо извиняться, миссис Бальфур, – сказал Ребус и встал. – Это ваш дом, и здесь правила игры устанавливаете вы… Согласны?

– Что ж, если вы так считаете… – Лицо ее чуть-чуть просветлело, но Ребус готов был поклясться, что даже в отсутствие супруга миссис Бальфур здесь все играли по его правилам.

В особняке Бальфуров, куда его в конце концов пригласили, Ребус увидел двух своих коллег, удобно расположившихся в гостиной. Женщина-констебль, которую он мельком видел на крыльце, представилась как Николь Кэмпбелл. Второй полицейский работал в отделе уголовного розыска на Феттс-авеню. Звали его Эрик Моз, и к нему прилипло прозвище Мозг. Эрик сидел за столом, на котором рядом с блокнотом и ручкой стояли обычный проводной телефон, магнитофон и мобильник, соединенный с портативным компьютером. Установив, что последний звонок исходил от мистера Бальфура, Эрик повесил наушники на шею и теперь пил из пластмассового стаканчика клубничный йогурт. Увидев вошедшего Ребуса, он кивнул в знак приветствия.

– А вы неплохо устроились, – заметил Ребус, окидывая взглядом роскошную обстановку гостиной.

– Жить можно, – согласилась Кэмпбелл. – Если только не обращать внимания на скуку.

– А компьютер зачем?

– Через него Мозг связывается со своими друзьями-нейронами.

Эрик погрозил ей пальцем.

– Этот ноутбук подключен к новейшей регистрирующей системе, которая позволяет фиксировать и отслеживать телефонные звонки, – пояснил он. Сосредоточившись на последних глотках йогурта, он не видел, как Кэмпбелл, повернувшись к Ребусу, произнесла одними губами: «Ней-ро-ны!»

– Это просто здорово! – сказал Ребус. – Главное – было бы что отслеживать и фиксировать.

Эрик кивнул:

– В том-то и дело. Пока звонили только родственники и друзья – выражали сочувствие и все такое. На удивление мало звонков от психов. Должно быть, дело в том, что этот номер не занесен в справочники.

– Имейте в виду, – предупредил Ребус, – человек, который нам нужен, тоже может оказаться психом.

– Да, психов у нас хватает, – сказала Кэмпбелл, закидывая ногу на ногу. Она сидела на одном из трех стоявших в гостиной диванов; перед ней на подушках были разложены номера журналов «Каледония» и «Скоттиш филд». На журнальном столике рядом с диваном лежала еще стопка журналов и газет. Поглядев на нее, Ребус почему-то подумал, что Кэмпбелл прочла их все по меньшей мере по разу.