Маска резидента - Андрей Ильин Страница 27

Они не вылезли из «уазика» при виде милицейской машины и гаишника, машущего им жезлом, как предполагал наспех разработанный план. Они умели видеть больше, чем обыкновенные водители. Они умели делать выводы.

— Приготовьтесь. Это не милиция, — предупредил охранник, изобразив на лице виновато-покорное выражение.

— Ваши документы, — заорал издалека липовый патрульный, подбегая навстречу «уазику». Зачем ему суетиться, зачем орать, если он представитель власти? Стой себе спокойно и жди, когда к тебе на цирлах попрыгает очередной нарушитель. И почему у гаишника машина ПМГ? Это разные ведомства. Неувязочка. Сзади притормозили, остановились три, одна за другой, легковушки.

Странно: им никто этого не приказывал. Жезлом не махал. Или здесь такие дисциплинированные водители, что сами напрашиваются на проверку документов и еще слезно просят пробить дырку за позавчерашнее нарушение. Из автомобиля, стоящего рядом с патрульным, вылез второй милиционер, потащил из кармана пистолет. Это уже вовсе занятно. Интересно, почему из кармана, а не из кобуры? И почему «ТТ»? Этот пистолет давным-давно снят с вооружения. Или это не милиционеры, а летчики-истребители времен Второй мировой войны, совершившие вынужденную посадку? Но тогда при чем здесь бляхи на груди?

— Засада, — спокойно сказал охранник-водитель одними губами и вытащил оружие.

— Командир, ты чего? У нас все в порядке! — радостно закричал он, открывая навстречу идущему дверцу.

Одновременно он переключил скорость на заднюю. Милиционер подошел и растерянно замер — он не знал, что делать дальше. Он должен был только остановить машину и выманить пассажиров наружу.

— Вот путевочка, вот права, — дружелюбно начал тараторить водитель, высунувшись из кабины.

Он представлял идеальную, как на стене в тире, мишень.

Слепцу не промахнуться! И второй милиционер не выдержал.

— Вот техпаспорт. Вот. Смотри, — почти к самым глазам гаишника поднес листки бумаги охранник.

У вставшей сзади машины щелкнули замки дверей.

— Все в порядке? Командир? — и, увидев направленный пистолет, неожиданным ударом в плечо толкнул гаишника в сторону, под ударивший выстрел. Пуля вошла милиционеру в позвоночник, чуть ниже лопаток. Он так и умер, ничего не поняв. Другой рукой, не задирая пистолет, от живота, охранник сделал два выстрела — в неудачливого стрелка и сидящего на своем месте водителя.

Боевики из сзади стоящей машины поставили на асфальт ноги.

— А ты говорил, не в порядке. А ты не верил! — злобно сказал охранник, вжимаясь в сиденье и одновременно вдавливая в пол педаль газа.

«Уазик», стремительно набирая скорость, осаживал назад. Боевики так и остались стоять наполовину на улице, когда бампер «УАЗа» врезался в передок «Волги», столкнув машину на несколько метров в сторону, откуда она приехала.

Не успевшие сделать ни одного выстрела боевики катались по асфальту, хватая руками сломанные ребра и ноги. А ведь их предупреждали! Сколько раз в детстве говорили в транспорте: «Вы или выходите, или оставайтесь! Застревать в дверях опасно — можно расшибиться!»

Развернувшись и проезжая мимо, охранник двумя контрольными выстрелами нейтрализовал приходящих в себя и пытающихся вытащить оружие раненых бандитов. Он спешил достать вторую машину, пока находящиеся там не очухались.

Его план удался наполовину: троих стремящихся вылезти из автомобиля противников он уничтожил, истратив ровно три патрона. «Одна пуля — один труп, — учили его на курсах специальной подготовки. — У вас не так много патронов, чтобы разбрасывать их понапрасну». Он был хорошим учеником и хорошо усваивал уроки. Два других пассажира машины успели выскочить и открыли беспорядочную, но очень интенсивную стрельбу. На этих ушло четыре патрона, но и они успели разнести передок «УАЗа» чуть не в клочья. Теперь это была не машина — металлолом.

— На выход! — скомандовал охранник. — К лесу. Я последний!

Он оберегал, не позволяя ввязываться в бой, вверенных ему ревизоров. Он не был героем — он соблюдал должностные инструкции.

Технари не спешили выбраться — у них тоже была инструкция. Своя. Они спешно запускали самоликвидаторы. В эти мгновения они думали не о смерти, а о все тех же пенсиях, надбавках, квартирах. Они знали, что, если случится утечка информации, никаких из перечисленных благ их семьи не получат. О смерти они не думали. Они понимали, что все кончено. Они знали правила игры. В третьей машине оказались профессионалы. На две принятые в грудь и в голову пули они ответили одной, возвращенной в цель. Бегущий впереди технарь, вскрикнув, упал на землю и уже не поднялся. Второй, пытаясь ему помочь, был ранен в бедро и руку. От автомобиля длинными очередями стучал автомат. Охранник, оглядевшись, оценил обстановку и потянул из кармана гранату. Он твердо знал свои обязанности.

Он успел завалить еще одного противника, прежде чем, увидев новую подъехавшую машину, выдернул из гранаты чеку. Ревизорская бригада самоликвидировалась в полном объеме: сначала аппаратура, потом обслуживающие ее люди. И все же охраннику не повезло. Он допустил серьезный брак. Он не хотел стрелять в знакомые лица. Он доверился гранате, а не пистолету, позволявшему проконтролировать свою работу, и один из обреченных остался жив. Тяжелораненого технаря попытались вернуть с того света с помощью спешно вызванной реанимационной бригады. Но он, понимая, чем это будет чревато, только плевал кровью в лица врачей и рвал из вен трубки. Он умер и лишнего слова, кроме Матерных проклятий, не сказал. Дурацкая операция не принесла ничего, кроме трупов, позора и шума. Дело с немалым трудом замяли: изобразили дорожную аварию, столкнув «уазик» с идущим на полной скорости «КрАЗом»-бензовозом. Такой фейерверк устроили, что, кроме горстки пепла, ничего найти было нельзя. Еще два дня силами бесполезных в деле легкораненых собирали отстрелянные патроны и гильзы.

«Уазик» раскатали, дело замяли, но к решению проблемы не приблизились ни на йоту. Контролер так и остался на свободе, так и остался невидимкой. Единственный результат всего этого тарарама работал на него — силы, на которые мог опираться Резидент, за счет убитых и раненых уменьшились чуть не на пятнадцать человек. И это когда каждый человек на счету, когда предстояло перекрывать все въезды-выезды из города!

Резидент, не желая никого видеть и выслушивать столь же идиотские, как и захват ревизоров, планы, заперся в своем кабинете. Он понимал, что был единственным человеком, способным противостоять Контролеру. Среди всей этой мелко — и крупномафиозной швали он один был профессионалом. Один. Другим — Контролер. У них была одна школа, одни учителя, одинаковый стиль мышления, они играли по единым, известным только им правилам. Они были похожи, как близнецы, только жизнь развела их по противоположным знакам: одного — в плюс, другого — в минус. Только он мог понять ходы противника, попытаться отыскать в его обороне уязвимое место. Помощников у него не было и быть не могло. В принципе все прочие люди мыслили иначе, не обязательно хуже, но иначе. Они никогда не смогли бы понять логики поступков людей, подобных Резиденту и Контролеру.