Убийца ее мужа - Валерий Ефремов Страница 27

– Значит, позапрошлую ночь вы провели в одиночестве?

– Угу.

Опер помолчал, вроде как что-то обдумывая, а потом вытащил из своего кейса бумажный пакет, из которого достал несколько листков бумаги. Малахов не сразу сообразил, что это – фотографии.

– Есть основания считать, что ваша жена вчера ночью была убита, – вдруг заявил капитан, и, прежде чем до Малахова дошла суть его слов, мент сунул Петру Максимовичу под нос один из снимков.

Но путем рассмотреть его Малахов не смог, поскольку опять прихватило где-то в области сердца. Перед глазами поплыли черные круги, и он обвис на стуле, на какое-то время перестав воспринимать окружающее.

Очнувшись, Малахов увидел перед собой обеспокоенное лицо капитана и таблетки нитроглицерина в его руках: видимо, с помощью этого лекарства опер привел Петра Максимовича в чувство.

– Я сейчас вызову вам врача, – участливо произнес капитан.

– Не надо, – прохрипел Малахов. – Покажите… фотку.

Мент, поколебавшись, передал ему в руки фотографию. На ней Малахов увидел Карнаухова и Анютку. Оба мертвые.

– Эта женщина – ваша жена? – осторожно, видимо, боясь очередного приступа, спросил капитан.

– Она. Анютка.

– А мужчина кто? Вы его знаете?

Петр Максимович уже успел принять решение, как себя вести и что дальше делать, поэтому медленно покачал головой.

– Впервые вижу. Как это случилось?

Но капитан пропустил вопрос мимо ушей, в свою очередь осведомившись:

– А фамилия Карнаухов вам ни о чем не говорит?

– Нет, – твердо сказал Малахов и упрямо повторил: – Как это случилось?

– Анну Малахову и Константина Карнаухова, президента компании «Этель», нашли убитыми в квартире последнего позапрошлой ночью. Их застрелили. Возможно, это сделала жена Карнаухова из ревности. Азу Арзаеву вам знать не доводилось?

– Нет. – И Петр Максимович решительно потребовал: – Я прошу, капитан, оставить сейчас меня одного.

Тот замялся:

– Надо бы провести опознание…

– Я с тобой попозже свяжусь. Оставь свой номер телефона.

Мент кивнул, положил на стол свою визитку и, пожелав «доброго здоровья», ушел.

Значит, Анютка ему все-таки изменяла. И именно с этим Костей.

Странно, но он не чувствовал по этому поводу даже особой обиды. Перед фактом ее смерти провинность жены выглядела сущим пустяком, невинной шалостью, хотя, узнай он об измене Анюты при ее жизни, Петр Максимович, наверное, придушил бы потаскуху собственными руками.

Но сейчас как-то очень зримо, во всей своей кошмарной очевидности, пред ним предстал финал его жизни: он, хотя и при миллионах долларов, оказался всего лишь одиноким и несчастным стариком. Семьей не обзавелся, родственников давным-давно растерял, а настоящих друзей Петр Максимович никогда, по сути, и не имел. Может, только Миша Пичуга… Но разве это замена его Анюте!

Потеря жены – Малахольный осознал сейчас это очень ясно – стала главной и даже единственной катастрофой всей его жизни. И за это кто-то должен был ответить! И ответит!

Еще час-другой назад Малахов с содроганием думал о неизбежном телефонном звонке этого ужасного Степана с его киллерами. А не возьмешь трубку – все равно достанут. Знает Петр Максимович таких людей.

Но теперь он стал поглядывать на телефонный аппарате нетерпением и предвкушением грядущей мести. У него в надежном месте припрятан старенький ТТ. Никогда его Петр Максимович в дело не пускал, но как им пользоваться, знает. И содержал он пистолетик все пятнадцать лет после его приобретения в надлежащем уходе: разбирал и смазывал. А вот сейчас выяснилось, что не зря.

Думал: не дай бог, когда-нибудь придется взяться за оружие по-настоящему! Но вот теперь такое время пришло, и ничего, рука не дрогнет. Он вышибет мозги каждому, кто принимал участие в убийстве его любимой Анюты!

И наконец долгожданный звонок раздался! На проводе был именно Степан:

– Готовы к встрече, Петр Максимыч?

– Да, готов, – последовал спокойный и твердый ответ.

– Тогда, может быть, рассчитаемся прямо в вашей машине? Сидите в ней у входа в парк, а я подойду. А то наше обычное место встречи оказалось чересчур людным.

«А раньше Степан остерегался получать бабки в машине – видно, опасался, что в тачке он получит маслину в лоб из глушака, а потом его вывезут за город и закопают. Поэтому выбирал открытые пространства, да и чтобы народ неподалеку шастал. А сейчас уже меня не боится, сучонок. Думает, я у него в руках, – размышлял над предложением торговца смертью торговец золотом. – Но в машине он от меня будет слишком близко: паренек помоложе меня, а значит, половчее и сильнее. Да и труп его, если все же придется шмалять, мне в тачке ни к чему».

– Нет, у меня мотор забарахлил. Я на своих двоих добираться буду. Так что на старом месте, через час. – И на этот раз Малахов первым повесил трубку.

Пройдя на кухню и поднатужившись, сдвинул с места холодильник. Потом взял из тумбочки большой острый нож и поддел им, загибая, край линолеума у стены на освободившемся от холодильника месте.

Под линолеумом оказалась кафельная плитка. Вооружившись теперь долотом, Малахов раздолбал высохший клей и поднял две плитки. Обнаружился тайник. Здесь находились пистолет, аккуратно завернутый в промасленную тряпочку, и пятьдесят тысяч долларов в целлофане – больше денег в эту дыру в кафельном полу не помещалось.

Он забрал оружие, оставив доллары на месте, заложил тайник плиткой – потом заделает клеем – и поставил на место холодильник.

И вдруг вновь зазвонил телефон. Поднял трубку. Выяснилось, что Пичуга. Предлагает опохмелиться. Нашел время!

Тут Малахову пришло в голову, что он задумал смертельно опасное мероприятие, и подстраховка ему в этом деле совсем не помешает. А Пичуга – все-таки старый кореш и единственный человек, с которым он долгое время поддерживает не только деловые отношения. Да и зону пацан прошел. В общем, можно на него положиться.

– Дельце у меня тут одно наметилось, – осторожно высказался он. – Небольшой разговор буду иметь с одним не очень хорошим человеком. Нужно меня со стороны подстраховать. Если что – поднять шухер. В долгу не останусь. Потом мы это дело с тобой крупно обмоем.

Пичуга согласился немедленно. Вот он, настоящий кореш! Спросил только, взять ли с собой ствол. И Малахов сказал: бери.

Петр Максимович заехал за Пичугой, и через три-четыре минуты они остановились у центрального входа в Измайловский парк. Вспомнив, что он сказал Степану, будто добираться до места станет на своих двоих, решил отогнать тачку чуток подальше, чтобы не светилась на самом виду.