Последний рубеж. Роковая ошибка - Найо Марш Страница 28

– Сына Феррантов?

– Да. Такое явное сходство! Смуглый, шустрый. И плутоватый, похоже.

– А зовут как?

– Ты удивишься.

– Луи?

Рики кивнул.

– Ну, это распространенное французское имя, – пожал плечами Аллейн.

– Конечно, – согласился Рики. – Но когда столько всего сходится, невольно задумаешься. Да еще и назвать его так, если Луи действительно… – Рики махнул рукой. – Может, это все мой извращенный ум, конечно. И… ну…

– Тебе не нравится Луи Фарамонд?

– Не особо. Заметно?

– Немного.

– Он был в том путешествии, когда ты с ними познакомился, да? – спросил Рики.

Аллейн кивнул.

– А тебе он понравился?

– Не очень-то.

– Вот видишь…

– Что означает: совсем не понравился.

– У него что-то было с мисс Харкнесс.

– У него тоже? – поднял брови Аллейн. – И у скольких еще? С чего ты взял?

Рики поведал о случае на утесе.

– Наверняка встречались тайком, – многозначительно сказал он. – По виду было понятно.

– Не знаю, как ты углядел, если лежал за камнем.

Рики сдержал ухмылку.

– Тем не менее. Уверен, что я прав. Подозрительный тип.

– Рик, – сказал Аллейн, помолчав. – Вообще-то, у меня тут два задания – у помощника комиссара такой макиавеллиевский план: сэкономить. Я здесь, потому что, во-первых, местная полиция обеспокоена смертью Дульси Харкнесс и попросила нас подключиться к расследованию, а еще мне поручено, не привлекая внимания, исследовать вероятность того, что этот остров – предпоследний перевалочный пункт в одной из цепей поставок героина в Великобританию.

– Ничего себе!

– Да. Конечно, ты читал о том, как ведется наркоторговля. Задействуются всевозможные способы переправки товара из страны в страну: в светильниках провозят, в деталях для слуховых аппаратов, в протезах, в пупках тучных людей, да в любой полости. Если здесь на самом деле что-то происходит, то должен быть какой-то способ переправки товара из Марселя, где из сырья получают героин, в Сен-Пьер, а оттуда – на остров и в Великобританию. Мысли какие-нибудь есть?

– Например, почему Джонс так взъярился, когда я наступил на краску?

– Продолжай.

– Он, похоже, часто ездит… О! – перебил Рики сам себя. – Значит, в деле замешаны «Джером и К°»?

– Может, и замешаны, пока это только догадки.

– А Феррант? Он о чем-то шушукался с Сидом в Сен-Пьере. Может, они в сговоре? А на Ферранта что-нибудь есть?

– Человек из отдела по борьбе с наркотиками говорит, что они за ним приглядывают. Он как-то слишком часто отправляется отдохнуть в Сен-Пьер, а еще периодически летает в Марсель и на Лазурный берег – там его видели в компании известных наркодельцов.

– Но что именно он делает?

– На него нет ничего конкретного. Возможно, он проворачивает свои делишки, когда едет на так называемую рыбалку в безветренные ночи. Возьмем самое дикое предположение: некий джентльмен выезжает из Сен-Пьера с партией масляных красок. До поездки их вскрывают со стороны донышка и начиняют капсулами с героином, а затем заполняют доверху краской. Затем из тюбика выдавливается некоторое количество краски, и он выглядит так, будто его уже использовали. Потом эти тюбики попадают в этюдник Джонса с художественными принадлежностями, и он направляется в Лондон. Нет, конечно, товар, который он развозит по магазинам и мастерским художников абсолютно чист – краска как краска. На таможне привыкают к нему и к его этюднику. Возможно, раньше они его проверяли, когда он еще этим не занимался. Даже сейчас, если кто-то заинтересуется, вероятность того, что попадется не тот тюбик, ничтожно мала. Скорее всего, Джонс перевозит очень малое количество поддельного товара среди обычных тюбиков с краской. И тот тюбик киновари, на который ты наступил, был как раз таким товаром.

Аллейн посмотрел на сына и увидел на его открытом лице знакомое выражение, в котором сочетались неверие и интерес.

– Возможно, это просто мои измышления и совесть мистера Джонса чиста как свежевыпавший снег. Но подумай, Рик, какая у него еще может быть причина тебя ненавидеть? Ты идешь к нему домой и проявляешь интерес к краске «Джером и К°». Через несколько дней ты наступаешь на тюбик с киноварью и пытаешься его поднять. Отправляешь Джонса к нам, и там мать спрашивает его, не употребляет ли он наркотики. Ну и в довершение всего он узнает, что твой отец – полицейский. Он едет на фабрику, и кто же ошивается возле груза на пароме? Ты, дружище. От страха он бросает тебе первое попавшееся обвинение. И в довершение всего ты идешь по его следу практически до ворот фабрики… Хотя все это, повторяю, может оказаться полной чепухой.

– А как же Феррант? Они вместе проворачивают темные делишки?

– Похоже на то. Итак, Феррант тебя нашел. Что именно ты делал? Покажи мне.

– Лучше не надо.

– Давай, давай. – Аллейн взял в руки вчерашний номер «Таймс». – Покажи.

Рики развернул газету и проделал дырочку в центральном сгибе. Потом приставил газету к лицу, и, прищурившись, посмотрел в отверстие.

– Бу! – сказал Аллейн, заглянув поверх газеты.

В комнату вошла миссис Феррант.

– Скромный ужин готов, – объявила она, удивленно глядя на Аллейна и Рики. – Я накрыла в гостиной.

Отец и сын смущенно последовали за ней вниз.

В гостиной витал тонкий, всепроникающий и в то же время ненавязчивый аромат. Стол был изящно сервирован: в центре стояло главное блюдо, а также разложены были все необходимые столовые принадлежности. Миссис Феррант, держа в руке соусницу, ложкой поливала соусом из морепродуктов горячее рыбное филе.

– Боже мой! – воскликнул Аллейн. – Это же морской язык по-дьеппски[16]!

Расположение, которым хозяйка дома прониклась к гостю, было сопоставимо только с кулинарным шедевром, который она ради него сотворила. Мало что понимая из разговора на французском, Рики с возрастающим изумлением наблюдал за тем, как между его отцом и миссис Феррант мгновенно установилось взаимопонимание. Он расспрашивал ее о морском языке, о креветках и устрицах. Через каких-то несколько минут он выяснил, что у мадам (как он вежливо ее называл) маман была родом из Дьеппа[17], от нее-то мадам и унаследовала свой кулинарный талант. Отец уже собирался попросить Рики сбегать в магазин за бутылочкой белого бургундского, но миссис Феррант, торжествующе усмехнувшись, принесла вино из своих запасов. Аллейн поцеловал ей руку и принялся упрашивать ее разделить с ними трапезу. Она согласилась. Глаза Рики становились все шире и шире от удивления. Странное маленькое празднество продолжалось, и Рики начал хотя бы частично что-то понимать. Отец умело завел разговор о Фарамондах и тех днях, когда миссис Феррант работала в Л’Эсперанс. В разговоре раз или два всплывало имя Луи.

Конец ознакомительного фрагмента