Это смертное тело - Элизабет Джордж Страница 28

Ему пришлось бежать. Сначала он спрятался, обтер себя упавшими листьями, пытаясь убрать кровь. Снял рубашку и скатал ее. Вывернул наизнанку пиджак. Брюки были запачканы, но они были черными, а черный цвет скрывал пролившуюся на них алую кровь. Ему надо было добраться до дома, то есть сесть в автобус, да еще и не один, а он не знал, где выйти, чтобы пересесть. На это уйдет несколько часов, его увидят, на него станут смотреть, начнут шептаться, но это неважно, потому что…

«…еще один знак, и ты его прочитаешь. Вокруг тебя знаки, но ты предпочитаешь защищать, хотя должен сражаться…»

…ему нужно добраться до дома и очистить себя, чтобы сделать то, к чему он предназначен.

Никто, сказал он себе, не догадается сложить одно с другим. Каких только людей не встретишь в лондонских автобусах, на них никто и внимания не обращает, а если даже обратят внимание и вспомнят, что они видели, это неважно. Вообще ничего не важно. Он потерпел неудачу, и ему с этим жить.

Изабелла Ардери не обрадовалась, когда на следующее утро помощник комиссара Хильер явился на собрание ее команды. Это выглядело как проверка, и ей это не понравилось, хотя он и заверил, что пришел просто похвалить ее за то, как она провела накануне пресс-конференцию. Изабелле хотелось сказать, что она не дура. Она отлично понимает, зачем он притащился и встал так важно в углу комнаты, понимает также, что ответственный за расследование — «а это я, сэр» — должен выслушать все, что сотрудник по связям с общественностью посоветует относительно информации, которой можно поделиться с прессой, и, стало быть, поздравлять ее не с чем. Тем не менее на похвалу начальства Изабелла ответила дежурной фразой «благодарю, сэр» и замолчала, с нетерпением предвкушая немедленный уход помощника комиссара. «Держите меня в курсе, исполняющая обязанности суперинтенданта». Это обращение попало в цель, как и планировал Хильер. «Исполняющая обязанности суперинтенданта». Ей не надо было напоминать, что она проходит испытательный срок, однако Хильер при каждой возможности напоминал ей об этом. Изабелла сказала, что пресс-конференция и ее обращение к потенциальным свидетелям, заметившим что-то подозрительное, уже приносит плоды, после чего спросила, не хочет ли помощник комиссара ознакомиться с кратким содержанием телефонных звонков за прошедшие дни. Хильер посмотрел на нее пронизывающим взглядом, словно прощупывая, что стоит за ее вопросом, и только потом отклонил предложение, но Изабелла постаралась сохранить непроницаемое выражение лица. Очевидно, Хильер решил, что она говорит искренне. Сказал, что они еще увидятся, и с этими словами вышел, оставив ее под недружелюбным взглядом инспектора Джона Стюарта, который Изабелла благополучно проигнорировала.

Опрос жильцов в Стоук-Ньюингтоне был в разгаре, кладбищенскую территорию продолжали медленно прочесывать, внимательно выслушивались все телефонные звонки, чертились диаграммы, составлялись карты. Команда был готова извлекать все полезное из того, что говорилось на пресс-конференции, из сообщений в телевизионных новостях и в газетах, из фоторобота, составленного с помощью двух молодых людей, обнаруживших тело. Работа шла, как и следовало, и Изабелла была удовлетворена ее ходом.

Относительно аутопсии у нее, однако, имелись сомнения. Вскрытие она плохо переносила. Вид крови не вызывал у нее состояния, близкого к обмороку, но вскрытое тело и процесс изъятия и взвешивания того, что совсем недавно было живыми органами, действовали на нее неважно. По этой причине сегодня она решила не брать с собой никого на эту процедуру. Она и от ланча отказалась в пользу одной из трех маленьких бутылочек водки, которые с той же целью сунула в сумку.

Морг она нашла без труда. Там ее дожидался патологоанатом из Министерства внутренних дел. Он представился как доктор Уиллефорд, «но зовите меня Блейк, зачем нам с вами формальности?», и спросил, не нужен ли ей стул или табурет, «если расследование покажется вам не по силам». Он произнес это вполне доброжелательно, но Изабелла не поверила его улыбке. Она не сомневалась в том, что о ее реакции на вскрытие будет доложено. Длинные щупальца Хильера протянулись даже сюда. Изабелла поклялась себе держаться стойко и сказала Уиллефорду, что не ожидает никаких трудностей, ей, мол, на вскрытиях ни разу не становилось плохо. Это была чистая ложь, но ему-то откуда знать? Он хихикнул, погладил подбородок и весело сказал: «Хорошо, тогда пойдем». Изабелла подошла к каталке из нержавеющей стали и уставилась на ожидавшее вскрытия тело. С правой стороны шеи у жертвы была кровавая рана, похожая на молнию.

Уиллефорд перечислил первые бросающиеся в глаза детали, обращаясь к микрофону, подвешенному над каталкой. Он сделал это в непринужденной манере, словно собирался повеселить человека, который будет переносить его слова на бумагу.

— Кэти, дорогая, — произнес он в микрофон, — на этот раз у нас особь женского пола. В хорошей физической форме, без тату и без шрамов. Рост пять футов четыре дюйма — не стану переводить в метрическую систему, дорогая. Вес семь и восемьдесят пять сотых стоуна. Сама все переведешь, Кэт? Кстати, как поживает твоя мама? Вы готовы, суперинтендант Ардери? Нет, Кэт, это я не тебе, моя милая. У нас здесь новенькая. Ее зовут Изабелла Ардери, — он подмигнул Изабелле, — и она даже не попросила поставить стул, если он ей понадобится. В общем… — Он принялся исследовать рану на шее. — У нас тут порвана сонная артерия. Очень некрасиво. Ты, моя милая, должна радоваться тому, что не видишь этого. Рана рваная, сейчас измерю… семь дюймов.

От шеи жертвы он перешел к туловищу, поднял одну мертвую руку, потом другую, извинился перед Изабеллой, обходя ее, и сказал Кэти, что суперинтендант до сих пор стоит на своих ногах и цвет лица у нее хороший, но они еще посмотрят, что произойдет, когда он вскроет тело.

— Кэт, на руках жертвы нет ран, свидетельствующих о самозащите. Нет сломанных ногтей, нет и царапин. Обе руки в крови, но я думаю, что это произошло из-за ее попытки остановить кровотечение, после того как было выдернуто орудие убийства.

В такой же манере он говорил еще несколько минут, отмечая все, что видел. Возраст жертвы он определил между двадцатью и тридцатью годами, а затем приготовился к следующей стадии процесса.

Изабелла была готова. Он безусловно ждал, что она упадет в обморок. Так же безусловно Изабелла была намерена не позволить этому случиться. Когда он вскрыл грудную клетку и взял ножницы, чтобы разрезать ребра жертвы, Изабелла подумала, что ей не помешала бы сейчас еще одна порция водки. Самым отвратительным показался ей звук металла, режущего кость, однако все остальное было хотя и не просто, но, по крайней мере, переносимо.

— Милая Кэт, — сказал Уиллефорд, после того как сделал это, — как и всегда, это было приятно. Будь добра, напечатай это и передай отчет суперинтенданту Ардери, дорогая. Кстати, она до сих пор держится на ногах. Она — человек слова. Помнишь инспектора Шаттера [18]— и фамилия-то какая подходящая! — так он упал головой во вскрытый живот жертвы, это было в Беррик-он-Твид. Боже, что за скандал! А «разве мы не живем лишь для того, чтобы давать»… не помню что — «нашим соседям и, в свой черед, смеяться над ними?». [19]Я никак не могу запомнить эту цитату. Адье, дорогая Кэт, до следующего раза.