Голый шпион - Геннадий Соколов Страница 28

Нет, ревнители истории, безусловно, знали, что английская разведка появилась еще в пятнадцатом столетии при короле Генрихе VII, воевавшем с Ричардом III. Помните тридцатилетнюю войну Алой и Белой розы? Династия Ланкастеров тогда, как известно, одолела в тяжких сражениях династию Йорков. Ричард III был, в конце концов, повержен. Но случилось это, если верить знатокам, никак не без помощи королевской разведки, заблаговременно доносившей Генриху VII о военных приготовлениях в стане «Белой розы».

Современная Сикрет Интеллидженс Сервис, впрочем, была учреждена 1 октября 1909 года уже при короле Эдварде VII в форме иностранного отдела Бюро секретной службы. В годы Первой мировой войны ее стали именовать МИ-1, а позднее МИ-6. Это неофициальное название сохранилось и теперь, хотя шестого отдела военной разведки, — именно так расшифровывалась аббревиатура МИ-6, — не существует уже и в помине.

СИС представляла собой неожиданную комбинацию двух своеобразных отделов: отдела R (Requirements) и отдела Р (Production). Первый, как и следует из названия, определял потребности, а второй их удовлетворял.

В отдел потребностей входило девять секций с R1 по R9, выявлявших потребности в разведданных в политической (R1), военно-воздушной (R2), военно-морской (R3), армейской (R4), контрразведывательной (R5), экономической (R6), финансовой (R7), коммуникационной (R8) и научной (R9) областях.

Отдел Р включал в себя шесть региональных секций: североевропейскую, западноевропейскую, восточноевропейскую, ближневосточную, дальневосточную и лондонскую, которые обеспечивали сбор требуемой информации.

Говорят, я попадал «под колпак» сразу нескольких секций как первого, так и второго отделов СИС.

Во главе СИС уже пять лет стоял сэр Дик Уайт. До этого он возглавлял МИ-5, британскую контрразведку. Но после скандала с британским подводником, шпионившим за нашим крейсером «Орджоникидзе» во время официального визита в Великобританию в 1956 году советской делегации во главе с Хрущевым и Булганиным, Уайтхолл сменил руководство МИ-6. Джон Синклер был отправлен на пенсию. На должность «Си», то есть шефа разведки, назначили Дика Уайта.

Такое решение премьер-министра Энтони Идена было равносильно взрыву гранаты на Даунинг стрит. Поставить презренного сыскаря во главе британской разведки — было воистину смелым шагом.

Выпускник Оксфорда, Мичиганского и Калифорнийского университетов, Дик Уайт не был военным человеком, как его предшественники. Кроме того, он был сравнительно молод: в год назначения ему исполнилось всего сорок семь лет. Но те, кто на первых порах недолюбливал моложавого шефа британской разведки, глубоко заблуждались. Дик Уайт действительно не служил в армии и начинал свою карьеру школьным учителем в Кройдене. Но у него за плечами были годы работы «в поле» — в Мюнхене накануне войны, затем в Лондоне и, наконец, длительный период непосредственной работы против советской разведки в МИ-5.

Дик Уайт по старой памяти проявлял особый интерес к советским дипломатам и военным, работавшим в Лондоне. Он имел выход на Колина Кута через своего бывшего зама в МИ-5 и тогдашнего ее руководителя Роджера Холлиса.

Кут никогда не отказывал спецслужбам в сотрудничестве. Наша с ним встреча была не только в моих интересах, но и в интересах руководителей обеих контор: и Дика Уайта, и Роджера Холлиса. Каждая служба предвидела свою потенциальную игру против меня. Поединок обещал быть нешуточным.

Позабыв и забросив на время познакомившего нас сэра Колина, мы с Уардом, выйдя из «Гаррик клуба», продолжали беседовать уже на улице.

— Не может быть, кэптен! Вы не знаете, что такое остеопатия? — Стивен Уард был явно возмущен моим откровенным невежеством. — Этот пробел в вашей подготовке нужно немедленно ликвидировать. Сейчас же поехали ко мне в клинику.

— Но я абсолютно здоров, доктор.

— А никто вас лечить и не собирается, — убеждал меня Стив. — Но цивилизованный человек обязан знать о целительных секретах остеопатии.

— Меня больше интересуют секреты военные и политические, — нахально заявил я.

— Как вам не стыдно, кэптен, говорить такое в присутствии джентльмена и патриота. Поехали.

Мы сели в машину и, помахав на прощание рукой сэру Колину, отправились в частную клинику доктора Уарда на Девоншир стрит, где он практиковал уже в течение нескольких лет.

По дороге в клинику я получил еще одно подтверждение тому, что не бывает правил без исключений. Стивен Уард, например, никак не обладал той безусловной чертой британского характера, которая предполагала неразговорчивость и сдержанность добропорядочного англичанина при первой встрече. Я едва успевал вставить в поток пространных излияний своего нового знакомого хотя бы слово или фразу. Тщетно! Остановить болтливого британца в тот день не представлялось возможным. Рассказам и анекдотам в исполнении доктора Уарда не было конца.

Мне это, впрочем, лишь облегчало задачу. За пару часов я узнал о своем новом знакомом столько, сколько не выяснил бы, наверное, и за месяц, не окажись Стивен Уард столь откровенным и разговорчивым собеседником. Я узнал, например, что остеопатия — это великое искусство врачевания. Знающий остеопат способен без медицинских приборов и биохимических анализов проводить диагностику организма человека и исцелять многие заболевания без таблеток и уколов. Главный инструмент врача-остеопата — думающие умелые руки. А основное условие их применения — блестящее знание анатомии и физиологии человека и мастерское владение специальными методиками и техниками мануальной терапии.

Хороший остеопат, как я понял из рассказа Стивен Уарда, может руками «просмотреть» весь организма человека и определить в нем причину того или иного заболевания.

— Остеопатия лечит больного, а не болезнь, — разъяснял мне доктор Уард. — Причина болезни чаще всего кроется не в том органе, который болит.

За один вечер я не только получил полное представление о целительных свойствах остеопатии, но и, что было для меня куда интереснее, о круге общения Уарда. В числе его постоянных пациентов оказался, — и об этом не без гордости поведал мне сам Стивен Уард, — весь цвет тогдашнего высшего общества, причем не только английского.

Усадив меня в мягкое кресло в своем кабинете на Девоншир стрит и налив рюмочку французского коньяка, Стивен без особых на то приглашений принялся рассказывать мне о своей жизни и ее метаморфозах, в прошлом и настоящем. Искренность и откровенность англичанина ошеломляли.

Хозяин дома явно хотел мне понравиться и не чурался саморекламы. Среди названных им имен знакомых, друзей и просто пациентов были бывший английский премьер Уинстон Черчилль и министр обороны страны в отставке Питер Торникрофт, президент США Дуайт Эйзенхауэр и посол США Аверелл Гарриман, а также кинозвезды Голливуда Элизабет Тейлор и Фрэнк Синатра, плюс монархи в изгнании и стареющие аристократы.

От водопада популярных имен и высоких должностей в тот вечер у меня кружилась голова. Я старался не упустить ни одной фамилии, ни одного значимого факта, чтобы чуть позже в посольстве восстановить в памяти полученную информацию и детально проанализировать ее.