Рояль в кустах - Дмитрий Щеглов Страница 28

– Но завтра же тридцатое, не работает, наверно, уже паспортный стол, – напомнила ему жена.

– У милиции нет выходных, – успокоил ее молодой Шпак.

– Вот и отлично, – сказал старик и первым встал из-за стола.

Лиза заметила, что не в пример остальным членам семьи еще как-то поддерживающим общий разговор, он был весь вечер необычайно молчалив. Вслед за ним ушла и Наташка. Лиза хотела помочь убрать со стола, но ее остановила Серафима Карловна.

– Мы еще немного посидим! Я сама уберу, не беспокойся. Устала наверно, иди ложись спать.

Почти дойдя до своей комнаты, Лиза вспомнила, что забыла спросить Ван Ваныча о времени, в котором ей необходимо быть в паспортном столе и обернулась. Из темного коридора отлична была видна ярко освещенная гостиная. Маски слетели. Лица Серафимы и Ван Ваныча Шпака отсюда казались мучнисто-серыми. Они вперились друг в друга странным, опустошенно-застывшим взглядом. Шаровой молнией до нее долетел тревожный и внушающий ужас вопрос:

– Кто? Он?

– Ты что с ума сошла?

– Ну, слава богу!

– А то я подумала…

Так обычно спрашивают, если с близким человеком случается беда. Под Лизой скрипнул старый паркет. В ее сторону повернулись две головы. Она закрыла за собой дверь.

К ней заглянула Наташка.

– Не спишь?

– Нет еще! Рано!

– Поговорить зашла! – Наташка помялась и добавила, – мама говорит, что ты серьезная. И когда она тебя успела только разглядеть?

– Проходи!

Лиза сразу насторожилась. О чем поговорить? Если бы Наташка сказала, что она зашла поболтать, тогда было бы другое дело. Лиза не любила, когда ее нагружали чужими проблемами, не умея отказывать, она поневоле становилась чужим духовником. А это всегда накладно. Лучше бы Наташка заскочила просто поболтать на сон грядущий. Она ждала, что скажет поздняя гостья.

– Ты к нам надолго?

– На работу хотела бы устроиться. А что?

– Жених у меня ревнивый!

Следователя Кузьму Кафтанова бросили на это дело 29 декабря, прямо под Новый год. Вызвал начальник и приказал – срочно с опергруппой выезжать на убийство в Романов переулок.

– Что-нибудь известно об убитом?

– Практически ничего! Мозгля Аркадий Гаврилович. 1966 года рождения. Москвич! Пока все! Консьержка вызвала. У него там целый этаж. Постарайся к Новому году закрыться!

Кузьма недовольно поморщился. Мало того, что это случилось под Новый год, да еще и зацепиться не за что. На нем и так висело несколько незакрытых дел, а тут еще одно. Однако с начальством не поспоришь. Начальник заметил его недовольное лицо и строго заметил:

– На пороге квартиры лежит! Участковый выставил охрану. Медиков вызвали. Ждут вас! Поторопись!

– Еще один висяк! – в сердцах чертыхнулся Кузьма.

– Почему висяк?

– А с этими нуворишами всегда одно и тоже! Замучаешься концы искать, где он деньги нажил и кому дорогу перешел!

– Поспеши, машина уже ждет тебя.

С дежурной опергруппой Кузьма прибыл на место. Благо ехать пришлось недолго, самый центр Москвы. Участковый топтался на площадке шестого этажа. Он сразу доложил.

– Труп! Ранение в сердце! Мы его не трогали. Собаку уже пускали! Во дворе след потеряла.

Медики, два молодых врача со скорой помощи, сказали, что если уже сфотографировали, то они готовы его забрать. Что непонятный какой-то случай в их практике. Кровь вокруг застыла, а сам еще теплый, хотя сердце не бьется. Акт они составят и потом пришлют.

– Забирайте!

Затем капитан Кузьма Кафтанов обратился к участковому:

– Соседей опрашивали?

– Вас дожидаемся! Ник – то еще ничего не знает. Он один тут жил на шестом этаже. У него две квартиры. Одна закрыта на ключ, а вторая вот…

Участковый показал на открытую дверь.

– Я заходил в нее, но ничего не трогал. В ней трогать нечего, пустая.

– А вторая, – строго спросил Кузьма.

– А вторая, закрытая, понятых я думаю надо вызывать!

«Умник то же нашелся. Учить будет, что мне делать», – подумал Кузьма и дал своим команду заняться рутинной работой, снятием отпечатков пальцев с ручки двери. У него в группе кроме его самого было еще два человека: стажер Вадим и старший лейтенант Непейвода. Беглый осмотр места происшествия ничего не дал. Квартира, в которую была открыта дверь, действительно была пустой. В одной из комнат лежал кое-какой строительный материал, стояли два новых упакованных унитаза, в углу высились упаковки керамической плитки. Похоже, что смотреть здесь действительно нечего. Хозяин открыл квартиру ключом, глянуть, что завезено, и тут его пристрелили.

– Двор, лестницы, все осмотрели? – спросил Кузьма участкового, – оружия выброшенного нигде не нашли?

– Во дворе мусорные ящики почти пустые, а так все осмотрели. Нигде, ничего!

Кузьма и не надеялся, что преступник оставит хоть какие-то следы. Хотя сейчас модно после убийства выбрасывать пистолет. Но этим обычно грешат профессиональные киллеры, а здесь еще непонятно кто действовал. Один выстрел в пах, сказали медики, а второй в сердце, насквозь. Но оба произведены практически одновременно. Покойник не успел не то, что убежать, даже тронуться с места. Лужа крови собралась и застыла в одном месте, значит выстрелы произведены давно, хотя труп еще теплый.

– Предположения строить пока рано, надо открыть вторую квартиру, может быть там что-нибудь найдется. Ключи от квартир были зажаты в руке у покойного. Кузьма с трудом разжал застывшие пальцы. Понятыми взяли консьержку, оставив на время внизу милиционера и дежурного слесаря, которого предусмотрительно вызвал участковый. Молодец, старается, мысленно похвалил его Кузьма, надо будет в рапорте отметить его.

Во вторую квартиру вошли понятые, участковый и опергруппа. В глаза сразу бросился недавно сделанный евроремонт. Квартира сияла и блистала позолотой. Обычно про такой ремонт говорят– «Версаль». Он поражает показной роскошью, обилием зеркал, тяжелыми портьерами. «Попугайчики зеленые должны быть на шторах», – подумал Кузьма и не ошибся. Вместо попугайчиков тюль облепили разноцветные бабочки. Казалось, они сейчас вспорхнут и полетят.

– Как в Кремле! – восхищенно заявил слесарь.

– Как в дешевом латиноамериканском борделе, – осадила его консьержка, – много ты был в Кремле!

Слесарь обиделся.

– И откуда только люди знают, как в борделе! Подрабатывали что ли по молодости лет? – нашелся с ответом мастер разводного ключа.

– За оскорбление могу и в милицию сдать! – как порох вспыхнула консьержка, – Не разбираешься, не лезь со своими оценками. Здесь ни изыска, ни утонченности, сплошная мишура.