Карманный Казанова - Людмила Ситникова Страница 28

На ее счастье, затор быстро рассосался, но на лбу и висках Горбачевой все равно выступили капельки пота. Она постаралась взять себя в руки и тряхнула головой.

С каждым километром ее сердцебиение учащалось, зрачки расширялись, желудок сжимался в маленький шарик.

* * *

Настя вышла из ванной, держа в руках фен.

– А знаешь... – начала она и запнулась.

Коренастый шатен преспокойненько спал на кровати.

– Макс! – взвизгнула Горбачева. – Ты чего дрыхнешь?

Мужчина открыл глаза.

– Не надо так кричать, птичка, иди скорей сюда, а то мне холодно.

– У тебя совесть есть? Я же сказала, мне необходимо уехать по срочному делу.

Макс продолжал нежиться на шелковых простынях.

– Гонишь?

– Сегодня да. Немедленно одевайся, я опаздываю.

– И куда, интересно узнать, направляется моя куколка?

– Куколка едет улаживать мелкие проблемы.

– Настен, мне здесь так хорошо, может, ну их... проблемы, а? Давай еще часок покувыркаемся. А после...

– Макс, не выводи меня, вставай, – Анастасия сдернула с Макса одеяло.

– Ну-у... – протянул здоровяк, – я так не играю. Твой плюшевый мишка обиделся, ему не нравится такое обращение.

– Нарываешься на ссору?

– Подойди ко мне.

– Некогда.

– На секундочку.

Горбачева приблизилась к любовнику.

– Подошла, что дальше?

Схватив ее за талию, Макс повалил Настю на кровать.

– А вот что, – он начал осыпать лицо и шею Горбачевой страстными поцелуями.

– Пусти.

– Не-а.

– Пусти, сказала.

– А то что?

– Я тебя ударю.

– Не посмеешь.

– Увидишь.

– А я все равно не боюсь. – Макс попытался распахнуть ее халатик и в тот же миг получил в глаз. – Ты чего, офигела?!

– Я предупреждала.

Макс сел.

– Больно ведь.

– Будет еще больнее, если в течение пяти минут не предстанешь полностью одетым.

– А почему я не могу остаться здесь? Ну, Настен, сама посуди, ты дуешь по делам, потом возвращаешься, а я уже в кроватке, жду свою куколку.

– Нельзя. Верка может приехать.

– Верка, – насупился Макс. – Да кто она такая, хозяйка особняка, что ли, чтоб мне ее бояться? У тебя вечно отговорки имеются, сначала мы не могли часто встречаться из-за твоей свекрови, теперь вот Верку приплела. Перед ней-то тебе не надо изображать пай-девочку, которая до сих пор скорбит по безвременно ушедшему супругу.

– Замолчи!

– Извини, ляпнул не подумав. – Макс потянулся и подобрал валявшиеся на полу мятые брюки. – Погладить бы.

– Перебьешься. Кто мешал повесить брюки на спинку стула?

– Злющая ты сегодня, как тигрица. Но должен признать, мне это нравится.

Анастасия открыла шкаф. Пока она облачалась в строгий брючный костюм, Макс рассматривал фотографию Ильи, стоявшую на прикроватной тумбочке.

– Настюх, а ты кого больше любишь, меня или своего покойного?

– Отвянь.

– Ну скажи.

– Послушай, ты рискуешь остаться без глаза.

– Когда теперь увидимся?

– Не знаю.

– А кто знает?

– Не будь ребенком, и ради бога, поторопись.

Из спальни они вышли, не переставая пререкаться.

В гостиной Анастасия увидела Гурову.

– Чего вылупилась? – рявкнула Горбачева, взглянув в тысячный раз на циферблат золотых часиков.

– Я хотела... спросить...

– Ну давай, давай, рожай скорее.

– Мне можно сейчас уехать? Возникли кое-какие проблемы, и я...

– Вали куда хочешь! – недослушала Горбачева.

Анастасия выскочила из особняка, проклиная нерасторопного Максима.

– Из-за тебя я жутко опаздываю.

– Настен, а ты случайно не завела еще одного поклонника?

– Сделай милость, помолчи.

Горбачева запрыгнула в «Мерседес».

– Я позвоню, – крикнул Макс.

– Завтра, сегодня я не расположена вести беседы.

Рванув с места, Настя едва не сбила любовника.

– Сумасшедшая, – проорал вслед Макс, направляясь к своему авто.

Как только он укатил, Мария подняла телефонную трубку. Набрав номер, она быстро проговорила:

– Мне надо заказать такси... срочно.

Подмосковье уже начали окутывать сумерки, когда машина Сурикова остановилась у металлических ворот. Загнав джип на участок, Павел Евгеньевич медленно побрел к двухэтажному бревенчатому дому. Погруженный в собственные мысли, он не сразу услышал низкий голос соседа:

– Они вредители! Самые настоящие вредители!

Суриков повернулся.

Сорокалетний бугай Руслан стоял у сетки-рабицы и с возмущением осматривал яму, которая в скором времени должна была стать колодцем.

Павел приблизился к соседу.

– На кого гнев обрушиваешь?

Руслан махнул рукой.

– Рабочие, кретины, все нервы вымотали. Ты глянь, Пал Евгеньевич, глянь и скажи, что это такое?

Павел повел плечами.

– Смахивает на окоп, но ты вроде три года назад говорил, что собираешься рыть колодец. Это он?

– Да, чтоб ему! Это действительно он. Только в зачаточном состоянии. Мне попалась бригада тупоголовых идиотов. Руки не из того места растут, мудохаются будь здоров, а толку ноль.

– Не поздновато ли для рытья колодца? – Суриков с сомненьем огляделся вокруг. – Снег выпал, да и земля, наверное, тверже камня.

– Снег ерунда, он еще десять раз растает, а земля действительно как камень. Да только кто ж виноват? Они должны были в конце августа за работу взяться, но каждый раз причины для отсрочки находили.

Павел молчал.

– Говорил я Светке, – продолжал бушевать Руслан, – брата из Перми позову и с ним на пару в два счета колодец выкопаем. Так нет, такой хай подняла, мол, вы не справитесь, я потом эту воду пить не стану.

– Женщины, – философски заметил Суриков, с интересом рассматривая комья замерзшей земли.

– Сегодня они меня разозлили окончательно. Я предупредил: пусть на улице хоть минус пятьдесят, хоть ледниковый период настанет – колодец должен быть готов кровь из носа.