Сомнамбулист - Джонатан Барнс Страница 29

— Ее имя? — спросил мистер Мун. Альбинос глубоко вздохнул.

— Мадам Инносенти.

Эдвард с трудом удерживался от ехидной улыбки.

— Она медиум,— закончил Скимпол, и его известково-бледные щеки вдруг сделались алыми.— Ясновидящая. Живет в Тутинг-Бэк. Утверждает, будто ей приходят сообщения из мира духов.

Мистер Мун сцепил пальцы, наслаждаясь мгновением.

— По сути дела, мистер Скимпол, вы хотите сказать нам, что последние пять месяцев британская разведка руководствовалась бредом третьесортной гадалки.

Альбинос поморщился от его прямоты.

— Вы ошеломлены?

— Вовсе нет. Если обнаруживаешь, что все твои худшие подозрения оказались верны, это даже немного утешает.

Великан фыркнул, а иллюзионист продолжил развивать успех:

— И насколько далеко зашло влияние этой женщины? Как высоко?

Скимпол вздохнул.

— До самых верхов, мистер Мун.

— Скажите... — Эдвард просто наслаждался дурацким видом альбиноса.— Скажите, а к нам-то она какое отношение имеет?

— Уже некоторое время мадам Инносенти информирует нас о заговоре против страны.

— Детали?

— Ничего особенного. То, чего и следовало ожидать. Смутные, двусмысленные предсказания, изложенные самыми пышными и пространными словами. Мы бы хотели, чтобы вы лично повидались с ней и докопались до истины.

— Боюсь, мне до сих пор не понятно, почему это должно интересовать именно меня.

Скимпол с видимым сожалением загасил окурок.

— Мадам Инносенти во время своих откровений упомянула три имени... Сирил Хонимен. Филип Данбар.

Иллюзионист спокойно кивнул, словно ожидал чего-то подобного.

Альбинос сглотнул.

— И Эдвард Мун.

Дом мадам Инносенти оказался удручающе не приспособлен для исполнения нужд современной Кассандры. Несомненно, он в достаточной мере отвечал требованиям респектабельности. Скромный двухэтажный особнячок на одну семью, более чем прилично смотревшийся в качестве жилья, например, школьного учителя, клерка или бухгалтера. А вот размещение в нем провидицы со способностями и влиянием мадам Инносенти казалось едва ли не подозрительным. Здание имело неухоженный, заброшенный вид, а вокруг него царила атмосфера ветхости и упадка.

Мистер Мун взошел на подгнившее крыльцо и осторожно постучал в дверь старинным бронзовым дверным молоточком. Его все время терзали опасения, как бы дерево не рассыпалось в прах.

Сомнамбулист, окинув взглядом Тутинг-Бэк — мрачное, серое, безликое место,— сморщил нос от отвращения. Альбион-сквер, Театр чудес, даже опиумный притон Яньгоу, каждое из перечисленных мест, каким бы неприятным оно ни оказывалось, имело собственную жизнь и присущие только ему краски. Где-то преобладал раздражающий глянец, где-то обычный для арены острый запашок сырых опилок. В Тутинге, так называемых Дельфах Лондона, что-либо подобное отсутствовало. Здесь все выглядело слишком обыденным, слишком бесцветным и повседневным.

Дверь отворилась. Наружу выглянул долговязый нервный мужчина, весь испуганный и подозрительный. Он еще не успел состариться, но его волосы уже изрядно поредели. Сквозь чересчур толстые стекла очков он по-совиному уставился на пришельцев.

— Да?

— Я Эдвард Мун, а это мой приятель Сомнамбулист. Уверен, нас ждут.

— Конечно. — Мужчина закивал с чрезмерной энергией. Столь неуклюжее изъявление готовности наводило на мысль о ранних симптомах какой-то ужасной разрушительной болезни.— Входите же. Моя супруга вскорости к нам присоединится.

Он провел их по грязному коридору в темную приемную, едва освещенную десятком или около того конвульсивно мигающих свечей. В центре помещения стоял длинный узкий стол, окруженный девятью пустыми стульями.

— Это происходит здесь,— напыщенно проговорил мужчина.— Чая?

Мистер Мун кивнул за обоих. Хозяин поклонился и исчез.

— Ты сыт? — спросил Эдвард Сомнамбулиста, однако не успел тот нацарапать ответ, как в приемную влетел хозяин.

— Чай и молоко сейчас подадут. А пока позвольте представить вам мою супругу.

Он отступил в сторону. Вслед за ним вошла, вернее сказать, вплыла женщина средних лет. Миссис Инносенти оказалась куда ошеломительнее, элегантнее и намного интереснее любой дебютантки вдвое моложе ее. Грациозная, по-кошачьи гибкая, с лицом, обрамленным ореолом каштановых кудрей. Тугое платье аккуратно подчеркивало мягкие очертания ее высокой груди. Мистер Мун опешил. Беззубая цыганка в безвкусном одеянии и с броскими серьгами из фальшивого золота со стекляшками вдруг предстала великолепной, стильно одетой дамой.

Она улыбнулась, продемонстрировав ряд безупречных жемчужных зубов.

— Мистер Мун. Сомнамбулист. Какая честь. Простите мою легкую взволнованность. Должна признаться, я всегда испытывала перед вами некоторое благоговение.

— Предо мной? — переспросил Эдвард, откровенно польщенный. Его молчаливый, но не всегда вежливый спутник грубо пихнул иллюзиониста в бок. Бывший хозяин театра тут же поправился: — Перед нами?

— Я, наверное, раз пять видела ваши представления. Мы с мужем большие ваши поклонники.— Она повернулась к лысеющему супругу. — Разве не так, голубчик мой?

Тот промямлил нечто утвердительное.

— Как жаль, что случилось это несчастье, — задумчиво проговорила мадам Инносенти.— Такая трагедия. Примите мои соболезнования.

— Благодарю вас, сударыня.— Мистер Мун склонил голову. И специально замечу — он при этом слегка покраснел.

— О вас говорил сеньор Коркоран. Как я понимаю, вы тут по поручению мистера Скимпола.

— Это верно.

Она пренебрежительно фыркнула.

— Вы его друзья?

— Нет, сударыня,— осторожно ответил Эдвард.— Возможно, союзники. Коллеги поневоле.

— Это приятно слышать. Мы с мужем не выносим его. Безобразный, бледный коротышка. Извините меня, но я должна подготовиться. Вы явились немного рано, но вскоре прибудут и остальные. Вас не затруднит подождать?

— Нисколько.

— Сегодня у нас семеро гостей. Вы двое и еще пятеро. Вам никогда прежде не доводилось бывать на спиритических сеансах?

— Нет, сударыня.

— Ну, все когда-то бывает впервые.— Мадам Инносенти направилась к выходу,— Даже для вас, мистер Мун.

Она выплыла из помещения, и они вновь остались наедине с ее мужем, разочарованные, как если бы королева покинула тронный зал, бросив верных рыцарей в обществе простого лакея.

— Ждите здесь,— угрюмо пробормотал он.— Я принесу вам чая.

К чаю подали неаппетитное сухое печенье, и пока Мун с Сомнамбул истом вежливо, но без энтузиазма его грызли, прибыли остальные гости. Очень любопытная компания. От всех просто разило отчаянием. И все они испытывали готовность платить сколько угодно за одну лишь искру знания от мадам Инносенти.