Ночной вор. Похождения в Париже - Крис Юэн Страница 29

— Ты действительно думаешь, что я уйду? Сейчас же глубокая ночь.

— Хочешь, чтобы я вызвал такси?

Она смотрела мне в глаза, надеясь, что я смягчусь. Напрасно. Да, я понимал, что опускать ее — риск. Она могла поднять шум или вернуться, не дай бог, с оружием. Кроме того, я отдавал себе отчет, что этот пригород — не самое безопасное место для одинокой девушки. Но что я мог поделать? В ее присутствии разговора с Бруно могло и не получиться. Связать ее мне было нечем, а если бы я запер Пейдж в ванной, то криками она могла перебудить весь дом. А экспериментировать с кляпом мне совершенно не хотелось — я уже видел одну женщину, умершую от удушья.

Да, все упиралось в убитую женщину. Если ее труп в моей квартире уже нашли, то, кроме меня, других подозреваемых у полиции быть не могло.

Пейдж все смотрела на меня — наверное, думала, что я колеблюсь. Но мне не хотелось вселять в нее ложные надежды. Я торопливо достал из кармана пятьдесят евро, развернул Пейдж за плечи и решительно повел к входной двери. Как только она оказалась за порогом, сунул деньги ей в руку.

— Дверь я запираю. Тебе лучше уйти. Насчет мертвой женщины я не шучу, Пейдж. Это чистая правда. Бруно втянул меня в эту историю, и я должен выяснить, почему. Возьми такси до книжного магазина. И никому не говори, что видела меня здесь. Я тоже могу убивать людей… если это необходимо, чтобы спасти собственную жизнь.

Не знаю, восприняла ли она мою последнюю фразу серьезно, — проверить это никакой возможности не было. Я подтолкнул Пейдж к лестнице и захлопнул дверь. Потом я подпер дверь диваном-кроватью. Постоял, успокоил дыхание, настраиваясь на разговор. Бруно ждал в соседней комнате, а вопросов, на которые хотелось получить ответы, у меня накопилось достаточно.

Войдя в спальню, я набросил на Бруно простыню, под которой пыталась укрыться Пейдж. Разговор предстоял долгий, и мне не хотелось лицезреть его обнаженное тело. Состояние Бруно в этот момент меня совершенно не волновало. Но, надо отдать ему должное, прикованный наручниками к кровати, голый, в компании разозленного донельзя вора, он сохранял самообладание, даже улыбался, словно владел всеми козырями. Я решил, что его самоуверенность связана с Пейдж. Он знал, что она мне нравится, вот и чувствовал себя на коне.

Все изменилось после того, как я увидел лежащие на полу у кровати ключи от наручников. Два одинаковых ключика, оба маленькие, на металлическом кольце. Поднял их. Покрутил перед глазами, словно они очень меня заинтересовали. Потом бросил во внутренний карман пиджака. Бруно молча смотрел на меня.

— Что, — спросил я, — думаешь, это спектакль? Я могу оставить тебя здесь в таком виде, знаешь ли.

Бруно пожал плечами.

— Тебя это не волнует?

Он поджал губы.

— Ах, ну да, ты же у нас Гудини!

Я сбросил со стула ворох одежды, подтащил его к кровати, сел, положив ноги на край матраса, рядом с плечом Бруно.

— Поговорим?

Он облизнул губы и сказал:

— Что ж делать, если я сплю с девушкой, которая тебе нравится…

— Она ушла.

— Может, она вернется.

— В смысле, с полицией? С подмогой? — Я покачал головой. — Вряд ли…

Внезапно Бруно перекатился на бок, резко согнул ноги и попытался ударить меня в голову. Я инстинктивно отпрянул назад, так что он только вскользь задел меня по подбородку; тем не менее я свалился на пол вместе со стулом, плечом ударился о стену. Свесившиеся с края матраса волосатые ноги Бруно оказались над моей головой. Но я тут же подскочил и, прежде чем он успел вновь улечься на спину, запрыгнул на кровать и с силой вдавил локоть ему в позвоночник. Бруно завопил от боли.

— Хочешь, чтобы я сломал тебе позвоночник? Я могу, сволочь!

Он попытался вывернуться, но я держал его крепко и давил локтем все сильнее. Бруно вновь вскрикнул, ему было больно, но едва ли я ему что-то сломал. Наконец я ослабил хватку, затолкал его ноги на матрас, поднял стул и снова сел.

Подождал, пока он отдышится.

— Я хочу только поговорить. Ответь на мои вопросы, и все дела.

Бруно, широко раскрыв глаза, смотрел в потолок. Его грудь высоко поднималась и опускалась. Не знаю, как сильно болела у него спина, но, думаю, он понял, что я действительно могу переломать ему кости. Сейчас он выглядел совсем молодым, гораздо моложе меня, и испуганным. Меня это очень даже устраивало. Испуганные обычно более сговорчивы. А я не люблю причинять людям боль. Во всяком случае, мне так кажется, что не люблю.

— Дыши глубже, — посоветовал я. — Не волнуйся. Я не причиню тебе вреда, если ты пойдешь мне навстречу.

Он повернул голову, поверх изгиба руки посмотрел на меня. Я постарался придать лицу максимум открытости. В другой ситуации это выглядело бы нелепо. Конечно же, силой я с Бруно тягаться не мог, но закованные руки ставили его в незавидное положение.

— Я серьезно. Веришь мне? — сказал я.

Глаза Бруно стали очень уж печальными. К лицу прилила кровь, лоб заблестел от пота. После паузы он кивнул.

— Хорошо. Итак, мы хотим только поговорить. И ты к этому готов, так?

— Поговорить о Пейдж? — спросил он.

— О ком?

— Ты здесь из-за нее, так?

Он шумно сглотнул. На шее вздулись жилы.

— Господи, нет! Я понятия не имел, что встречу ее здесь. Она говорила мне, что не знает тебя.

Он криво улыбнулся, словно мои слова не стали для него сюрпризом.

— И как давно вы…

— Месяц.

— Вот как! — Я изогнул бровь. — И что ты делал после встречи с читателями? Издевался надо мной?

Он пожал плечами. Наручники звякнули о железную спинку.

— Я же видел, что она тебе нравится.

— Полагаю, она симпатичная.

— Полагаешь, значит, — усмехнулся он. — Я тоже. И она тоже это знает. По ней это сразу видно.

— Держится она уверенно, это точно.

— Она знает в этом толк. — Бруно мне подмигнул. А я покачал головой, показывая, что мне без разницы. Возможно потому, что время для разговора мы выбрали очень уж позднее. Да и усталость застила мозг туманом. Мысли еле ползли, наталкивались друг на друга.

— Я хочу поговорить о Катрине Ам. Ее убил ты, Бруно?

Реакция Бруно меня удивила: кто-то словно нажал кнопку «Пауза» в его голове. Лицо окаменело, глаза уставились в пустоту. Я пощелкал пальцами у него перед носом; наконец он вздрогнул и посмотрел на меня. На его лбу вдруг обозначились морщины.

— Она мертва?

— Более чем.

Он моргнул, проглотил слюну. На этот раз я его, похоже, убедил. Челюсть отвисла, он покачал головой.