Обман - Андерс де ла Мотт Страница 29

Ребекка начала писать ответ, но остановилась на полпути. Конечно, было бы неплохо отдать все это на откуп дяде Таге. Похоже, что он в состоянии решить любые проблемы, а револьвер тревожил ее больше, чем она была готова себе в этом признаться. И вдруг ей почему-то так не захотелось выдавать некоторые вещи, прежде чем она узнает все о прошлом отца.

Ребекка стерла недописанный ответ и заменила его на единственное предложение:

«Мне еще нужно подумать!»

А затем вернулась к своему компьютеру, чтобы распространить добрую весть среди коллег.

* * *

Он осторожно посмотрел на улицу сквозь щелку в жалюзи. Конечно, следовало бы дождаться вечера, но шведская летняя ночь не наступит раньше одиннадцати. А так долго ждать он, безусловно, не может!

Аккуратно приоткрыв свою скрипучую входную дверь, Эйч Пи высунулся на лестничную клетку и прислушался. Откуда-то снизу доносились слабые звуки работающего телевизора, и это все.

Ступив пару шагов в одних носках, он приложил ухо к соседской двери. Тихо, как в склепе. В первый раз за много дней, что, по идее, должно означать, что квартира пуста. Ведь даже у агентов «штази» есть семьи, которые ждут их дома.

Сев на корточки, Эйч Пи осторожно заглянул в щель для почты. Темно, гораздо темнее, чем на лестнице, что означает, что окна в квартире закрыты шторами. Запах тот же, что и в прошлые разы, когда он принюхивался. Опилки. Видимо, они сделали там нешуточный ремонт…

Он выпрямился, сделал еще несколько шагов вперед и на всякий случай посмотрел вниз на лестницу. Затем просунул руку в рукав свитера и достал фомку.

Все получилось на удивление легко. Просунул фомку в щель чуть повыше замка, Эйч Пи хлопнул по ней ладонью, чтобы она встала на место, а затем – сильный рывок, и все в ажуре!

И ничего странного в этом нет. В отличие от его собственной двери, эта – из дерева, из старого дерева. Лет за пятьдесят-шестьдесят доска сильно ссохлась, поэтому между дверной коробкой и косяком приличная щель.

Легкий скрип, за которым послышался глухой хлопок, когда отщелкнулась задвижка замка.

Open Sesame! [46]

На двери даже не осталось вмятин.

С секунду Эйч Пи постоял, прислушиваясь. Помимо телевизора, по-прежнему никаких звуков, ни с лестницы, ни из квартиры. Он осторожно отмел в сторону ногой в носке несколько мелких-мелких стружек и запихнул их поближе к плинтусу, чтобы они не бросались в глаза на каменном полу. После чего достал из кармана маленький фонарик, вошел в квартиру и острожно прикрыл за собой дверь, насколько это было возможно.

Внутри запах стружки ощущался еще сильнее, и он пару секунд стоял на месте, пытаясь включить свой фонарик.

И вдруг в голове у него всплыла картина. Он сам и Ребекка перед костром… нет, перед камином.

Треск искр, сыплющихся на каменный пол… Он пытается их ловить, схватить их, пока они не погаснут. Ее смех…

От внезапно загоревшегося фонарика Эйч Пи вздрогнул.

Возьми себя в руки, парень, мать твою! Воспоминания подождут. Он провел фонарем вдоль стен темной маленькой прихожей. Квартира напоминает его собственную, планировка почти такая же. Здесь он побывал минимум раз сто, когда еще тут жил Лось. А теперь квартира кажется незнакомой, и он пошел вперед на цыпочках, светя перед собой на голый пол.

Ни тебе вещи какой-нибудь, ни чертовой табуретки или забытой коробки. Квартира кажется на удивление заброшенной, и все равно он слышал, как сердце билось все быстрее. Присев на корточки, он посветил фонариком вдоль пола, точно так, как делают криминалисты в сериале «C.S.I.: Место преступления».

На пыли отчетливо видны следы. Протоптанная дорожка посередине комнаты, почти никаких ответвлений. Эйч Пи обернулся, посветил во всех направлениях. Следы вели от входной двери, через прихожую и дальше через гостиную к спальне. Он различил как минимум три разных пары обуви, две – что-то вроде кроссовок, третья – на более гладкой подошве, больше напоминающей элегантные ботинки.

В любом случае для всех посетителей, судя по всему, конечной целью была спальня, что несколько странно, потому что она располагалась дальше всего от его собственной квартиры. К тому же, видимо, именно там делали ремонт, потому что, несмотря на запах, он не увидел еще ни одного куска стружки.

Подойдя поближе, Эйч Пи вдруг обнаружил, что из-под двери льется слабый свет. Он застыл на месте и приготовился быстро ретироваться, но понял, что этот свет слишком слаб, чтобы быть светом обычной лампы. К тому же он – красный, как заметил Эйч Пи, следовательно, наверняка проистекает от какого-то дисплея или иного электронного прибора.

Он осторожно прокрался вперед и приник ухом к двери спальни.

Тишина.

Запах стружки был теперь таким сильным, что у него зачесалось в носу. И к этому сладковатому древесному аромату примешивался еще какой-то более терпкий запах, который не был ему знаком.

Он помедлил еще несколько секунд.

Пять.

Десять.

И, положив руку на ручку двери, глубоко вздохнул и осторожно ее открыл.

Огонь из шести пистолетов шел такой плотный, что практически слился в один грохощущий звук. Парные выстрелы с промежутком в тысячные доли секунды. Мишени отворачивались с кратким гидравлическим шипением. Грохот упавших на пол пустых магазинов, за которым следовал металлический лязг, когда стрелки быстро вставляли новые.

Мишени снова повернулись лицом.

На этот раз единичные выстрелы, после чего у всех пистолетов почти одновременно случилась осечка. Но похоже, что никого из телохранителей это особо не удивило. Мгновенно передернутые затворы – и зеленые холостые патроны, заранее заложенные Ребеккой в их резервные магазины, выкатились на пол.

После этого снова стрельба, пока не раздался сигнал таймера, при котором мишени отвернулись.

– Стоп, прекратить огонь, патроны вон! – скомандовала Ребекка, снимая наушники.

Дорогущая вентиляционная система показала себя прекрасно, констатировала она. Несмотря на то, что в тире за последнюю минуту было сделано шестьдесят выстрелов, запаха порохового дыма почти не ощущалось.

Она нажала на кнопку на пульте управления, и мишени снова повернулись лицом. Шесть силуэтов в человеческий рост из коричневого картона, очертания фигур вполне реалистичные. Но вместо изображения враждебного нападающего на картоне был только круг размером с блюдце. Прямо посередине груди, где находятся сердце, легкие, позвоночник. Одно попадание в этот круг на незащищенным теле с большой вероятностью смертельно, два – смертельно с гарантией.