Хозяйка книжного магазина - Наталья Солнцева Страница 3

— Смелее! Сыщики, врачи и священники привыкли выслушивать все, что угодно. Судить — не их предназначение. Вы начинайте, а я буду перебивать, когда понадобится.

Стас глубоко вздохнул и приступил к своей истории:

— Мне тридцать один год, я не женат и ни с кем постоянно не встречаюсь. Влюбленности приходили и уходили; были два более-менее серьезных романа, но ни один не окончился браком. Я охотно знакомлюсь с девушками, провожу с ними время… в общем, надеюсь найти достойную подругу жизни. Этим летом судьба свела меня с двумя молодыми особами — Вероникой и Мариной. Они приехали в Москву из глубинки, откуда-то с Дона, из городка Шахты. Обе — воспитанницы детдома, ни кола, ни двора, ни близкой родни. Работали где придется, перебивались крохами, решили попытать счастья в столице.

— Опрометчивое решение. А где вы с ними познакомились?

— На улице, — смутился Стас. — Понимаете, мой папа — заслуженный тренер по плаванию; я тоже, естественно, хороший пловец. Раньше, еще во время учебы, отец брал меня на лето в лагеря, где я не просто отдыхал, а подрабатывал спасателем. С водоемами шутки плохи!

— Нельзя ли ближе к делу? — не выдержал сыщик.

— Я и говорю о деле. Чтобы работать спасателем, необходимо уметь не только отлично плавать, но и оказывать первую помощь: делать искусственное дыхание, массаж сердца и прочее.

— А при чем тут Вероника и Марина? Они что, тонули, а вы их спасали?

— Нет… то есть да. Я шел по улице — солнце, пыль, духота неимоверная, — увидел группу людей, подошел. Любопытство, знаете ли! Глянул — на газоне лежит девушка, бледная, аж синяя… не дышит. Один человек пытается неумело привести ее в чувство, остальные сгрудились вокруг без толку, охают, ахают. «Скорую» вызвали, а она все не едет и не едет. Двое парней взялись неумело делать искусственное дыхание: бились, бились… устали. Все, говорят, бесполезно! И тут меня словно кто в спину толкнул. Как же так, думаю? Женщина молодая, лет двадцати пяти от роду… умирать ей еще рано, да и обидно как-то. Бросился на помощь, руки сами работают: навык доведен до автоматизма. Вокруг шепоток — зря старается, мол, — а я не обращаю внимания, продолжаю свое дело. В какой-то миг лицо лежащей порозовело, тело дрогнуло, и она вздохнула самостоятельно… ожила, в общем. Скоро и врачи подоспели.

— То есть вы спасли жизнь Марине? Или Веронике?

— Марине. Только потом я заметил, что рядом на корточках сидит то ли подруга, то ли сестра, рыдает в голос. Ты кто? — спрашиваю. Оказалось, они близкие подруги. Так и познакомились. Когда я узнал, что девчонки приезжие, дал на всякий случай свой адрес, телефон. Синдром спасателя! Если возвращаешь кого-то к жизни, это роднит: хочется оказывать покровительство и дальше, опекать, заботиться. Обратиться им в Москве было больше не к кому, на следующий день они нашли меня, долго извинялись, умоляли устроить на любую работу.

— Вы помогли?

— В первую очередь расспросил о здоровье: почему Марина потеряла сознание, упала, перестала дышать? Оказалось, от волнения и духоты стало плохо. Врачи «Скорой помощи» развели руками, — сердце больное, — слава богу, обошлось. Можно сказать, чудо свершилось! Подыскал я девушкам временное жилье, денег одолжил, устроил на рынок, реализаторами. У меня там приятель кожаными изделиями торгует, — поспособствовал. На первых порах дамы были довольны, не знали, как благодарить. Завязались отношения.

— Какого рода? — уточнил Смирнов.

— Чисто дружеские! — Стас прижал руки к груди. — Клянусь, ничего больше. Вероника мне симпатизирует, но… понимаете… эти девушки не моего круга — другое воспитание, образования никакого… внешность оставляет желать лучшего. Словом, серенькие мышки, неотесанные провинциалки. Изредка я приглашаю их в кафе, угощаю ужином, вот и все.

— Так в чем проблема?

— Черт меня дернул повести их на ту проклятую тусовку в «Молох»! — с отчаянием в голосе воскликнул молодой человек. — Каюсь, покрасоваться захотелось, блеснуть, поразить воображение! Разве Марина с Вероникой такое в своем городке могли увидеть? Я и сам не подозревал, чем это приключение обернется. Туда людей с улицы не пускают, только своих или по рекомендации: нас друид провел. Дурак я! Болван!

То, что дальше рассказал Киселев, заинтересовало сыщика.

— Я, пожалуй, возьмусь за ваше дело, — сказал он, выслушав подробности. — Есть в нем некая изюминка. «Молох», говорите?

— Ненасытная сила, алчущая человеческих жертв, — пробормотал Стас. — В древности людей сжигали живьем, чтобы умилостивить Молоха. Мне друид объяснил. Дескать, мы явились в предсказанный час!

— Вернемся к прозе жизни, — улыбнулся Смирнов. — Мои услуги стоят недешево.

— Я заплачу! У меня есть сбережения. Возьму у отца, если не хватит.

Всеслав посмотрел на молодого человека долгим взглядом, подумал.

— Дайте мне адреса девушек, этого вашего… друида и, конечно, общества «Молох», — решился он.

Старица

Валерий Хромов жил на самой окраине городка в просторном доме, обнесенном высоким дощатым забором. Вокруг дома раскинулся дикий сад, заросший кустами малины и шиповника. И дом, и забор, и сад обветшали, пришли в запустение, но сейчас, из-за снега, этого не было заметно.

Валерий переехал к матери после ссоры с женой, да так и остался. Бывшей школьной учительнице Хромовой было не прожить одной на пенсию; содержать дом она по состоянию здоровья уже не могла: постоянно мерзла, едва ковыляла с палочкой по натопленным комнатам, кое-как стряпала и поддерживала порядок. Валерий с ужасом думал, как он будет управляться, если мать сляжет.

Сам Хромов работал в мебельной мастерской столяром, делал на заказ двери, столы, шкафы и комоды, — трудился с утра до вечера, а когда клиенты торопили, то в выходные и праздники. Мать ворчала, а ему нравилось — пили, строгай, шлифуй: некогда горевать, думать о разрыве с Яной, о неудавшейся семейной жизни.

С будущей супругой Валерий познакомился на свадьбе у приятеля — жалко стало девчонку, одиноко сидевшую в уголке, которую никто не приглашал танцевать. Подошел, сел рядом — разговорились. Яна жила в Москве, работала киоскершей в метро, продавала то книги, то газеты и журналы, то учебники — что хозяин велит. Она приходилась дальней родней невесте и почти никого из присутствующих не знала. Вырастила и воспитала ее такая же мать-одиночка, как и Зинаида Васильевна Хромова. Отчасти Яну и Валерия объединила похожесть судеб, отчасти — отсутствие интереса к ним окружающих. Оба среднего роста, неказистые, скромно одетые, они не привлекали ничьего внимания, скучали на вечеринках и посиделках — не пользовались спросом, как ни обидно было это признавать.

После свадьбы Яна уезжала в Москву, и Валерий вызвался ее проводить, а заодно прогуляться по столице, развеяться. По дороге они еще больше сблизились, прониклись друг к другу сочувствием.