Любимая женщина маньяка - Марина Серова Страница 3

— Почему они решили обратиться к тебе, вернее, ко мне?

— Откровенно говоря, я тоже немного похвасталась. Сказала, что живу с племянницей, успешным частным телохранителем. Рассказывала, какие у тебя клиенты бывают, и главное, какой сказочный отдых ты мне устроила недавно. Про то, что там на острове ты ввязалась в расследование, я ни слова не говорила. Сказала, что мы только отдыхали в тропиках целых два месяца.

— Понятно. Но я не об этом. Они знают, что я телохранитель, и думают, что помощь понадобится старшей дочери, Татьяне. Почему? Чем она занимается? И вообще, что именно их так испугало?

— Как, Женечка, ты разве не слышала?! Сначала Татьяна занималась медициной, так же, как и отец девочек. Но неожиданно она стала писать красками великолепные полотна и практически в одночасье стала звездой и открытием прошлого сезона!

— Что-то такое слышала, краем уха, без имен и подробностей.

— Конечно, разработка нового бронежилета из этого, как его, кевлара или инновационного скорострельного пистолета тебя заинтересует куда больше, чем живопись, понимаю.

Я предпочла пропустить шпильку мимо ушей.

— Допустим, Татьяна стала известной в некоторых, довольно узких кругах. Но история учит нас, что художники становятся всемирно знамениты лишь после смерти. А большие гонорары к ним, бывает, никогда и не приходят. Разве что картины за баснословные суммы уходят на аукционах, но тоже впоследствии, по прошествии веков.

— Что ты хочешь этим сказать, Женечка?

— Так, ничего, скорее размышления вслух. Так что конкретно у них произошло? Что так сильно испугало Веру и ее дочерей?

— Ты, Женя, не совсем права, когда намекала на низкие доходы Татьяны. В последнее время она как художник весьма успешна. Ее картины пользуются спросом у богатых людей. И гонорары от раза к разу становятся все больше. А скоро, Вера говорила, будет большая выставка здесь, у нас в Тарасове, а потом, может, и в Самаре.

— Это замечательно.

— И, как тебе хорошо известно, успешных людей часто окружают толпы поклонников и прихлебателей. А бывает, что в этой толпе скрываются и недоброжелатели. Вот и Татьяне в последнее время стали присылать странные сообщения и нелепые подарки. Вера, как и Елена, видят в записках и странных дарах скрытую угрозу, но разговоры и предостережения ни к чему существенному не приводят. Татьяна легкомысленно отмахивается от угрозы, полагает, что особой проблемы здесь нет, и отказывается принимать меры.

— О каких именно мерах идет речь?

— Вера предлагала дочери обратиться в полицию. Написать заявление, попросить, чтобы они провели расследование. Не знаю, может быть, за ее квартирой бы немного понаблюдали. Но Татьяна ответила, что сходить в полицию она, конечно, могла бы, но она заранее знает, что ничего не добьется, и потраченного времени будет очень жаль, ведь у полицейских всегда и без того много работы. Причем они расследуют преступления значительно более важные и серьезные, чем та ерунда, что происходит у нее. Так что, отказываясь принимать меры, она не только сберегает свое драгоценное время, но и чужое.

— По сути, Татьяна совершенно права. Сходить в полицию она, конечно, может. Там даже ее выслушают и, возможно, примут заявление. Это уже если женщина проявит настойчивость. Но на этом все, скорее всего, и закончится. Полицейские завалены куда более существенными делами, и скрытыми угрозами, даже если обеспокоенной матери не показалось и они имеют место, заниматься не станут. Так построена наша правоохранительная система. В большинстве случаев полицейские реагируют уже на свершившееся преступление. Если не считают его мелочью, разумеется. При последнем раскладе существенной реакции тоже не дождешься.

— Женечка, но ведь это же ужасно! — всплеснула руками тетя Мила.

— Наверное, — философским тоном протянула я, — но, с другой стороны, благодаря этому обстоятельству есть работа у частных детективов и телохранителей.

— Значит, ты поможешь им, Женечка?! — как всегда немного по-своему истолковала мои слова тетя Мила.

— Я редко даю согласие на работу, пока не узнаю всех обстоятельств дела, ты же в курсе.

— Но все-таки?

— То есть мне в первую очередь предстоит разобраться в ситуации и оценить степень угрозы для Татьяны?

— Да, конечно.

— А потом нужно убедить и саму Татьяну, что ей угрожает нешуточная опасность и необходимы услуги телохранителя? Честно говоря, такого в моей карьере еще не было. Убеждать потенциального клиента в том, что ему нужна помощь, пока ни разу не приходилось, — фыркнула я.

— Но, Женечка, ты же сама говоришь, что вся история, может статься, выеденного яйца не стоит. Люди переживают, не спят ночами, а ты, как только бросишь на все обстоятельства взгляд профессионала, так сразу со всем и разберешься. Может быть, на это и времени уйдет совсем немного.

— Ты совершенно права, тетя Мила. Может, там и дел-то всего на пару дней. Но разобраться нужно обязательно.

* * *

Моя милая тетушка всегда была человеком активным и энергичным, поэтому я не слишком удивилась, что она, как только поговорила со мной, сразу же развила бурную деятельность и организовала встречу в тот же день, после обеда.

Для всеобщего удобства было решено встретиться в небольшом уютном кафе, расположенном в одном из торговых центров на улице Пушкина. Там всегда было малолюдно и царила спокойная атмосфера, а столики с мягкими диванчиками располагались на достаточном расстоянии друг от друга, что создавало некую уединенность и помогало сохранить интимный тон любой беседы.

Несмотря на то что моя родственница изнывала от любопытства и желания услышать все подробности злоключений известной художницы, я предпочла пообщаться с Верой и Еленой без нее и была вынуждена сослаться на соблюдение конфиденциальности и отказать ей в присутствии на встрече.

Вера с Еленой были похожи друг на друга. Неуловимо, как часто бывает между близкой родней. Обе щуплые, невысокого роста, с мелкими, неброскими чертами лица и короткими, очень похожими стрижками. Только волосы Веры, видимо тронутые сединой, были окрашены в светлый тон, а Елена была обладательницей темной, почти черной густой шевелюры, которой, скорее всего, очень гордилась.

Они обе нервно помешивали ложечками кофе, но кажется, так ни разу и не прикоснулись к напитку и на протяжении всей беседы практически не сводили с меня настороженных глаз. Их лица хранили одинаковое встревоженное выражение, а позы оставались напряженными. Тетя Мила была совершенно права, когда уверяла, что женщины очень переживают за Татьяну.

— Милы с нами не будет? — после приветствий и знакомства уточнила Вера, как мне показалось, облегченно.

— Нет, — заверила я, — несмотря на то что мы сейчас собрались по ее просьбе, эту встречу уже можно считать официальной беседой между телохранителем и его будущими нанимателями, так что посторонним здесь не место, ибо, чтобы помочь вам, я должна знать все подробности происшествий и рассчитываю на вашу полную откровенность. А вы, в свою очередь, можете рассчитывать на мое молчание.