Осколки хрустальной мечты - Ольга Володарская Страница 3

– Шеф, расслабься, я ухожу, – спокойно сказал он подбежавшему охраннику. – Провожать не надо, где выход знаю.

– Хрен ты так просто уйдешь, – взвизгнул «племянник». – Паша, наваляй ему!

– Не советую тебе, Паша, это делать, – обратился к охраннику, имя которого только что узнал, Абрамов. Но тот уже был настроен на конфликт:

– А я не спрашиваю твоего совета, понял? В нашем заведении драчунам не место.

– Только дрочерам? Таким, как ты?

Паша выбросил огромный кулак (пожалуй, он был не меньше головы), чтобы впечатать его в физиономию Матвея, но тот уклонился. Проделать это еще раз Абрамов вряд ли сможет. Охранник моложе, спортивнее, и он трезвый, то есть второй удар явно попадет в цель. Если он будет хорошо поставленным, то Матвей отправится в нокдаун и рухнет под ноги Паши.

Позор…

Чтобы такого не допустить, Абрамов решил выкинуть свой единственный козырь, но тут раздался крик. Громкий, пронзительный…

Если бы Матвей знал, что его вызвало, то сказал бы «душераздирающий», но он тогда не понимал, что происходит. И решил, что просто какая-то бабенка разбила бутылку дорогого алкоголя или налетела на зеркало, которое слишком четко отображало ее реальную внешность, а то и искажало, например, полнило.

Охранник тут же переключил внимание – напрягся и повернул похожую на тыкву голову в сторону, откуда раздавался крик. Матвей пару секунд боролся с искушением, но не стал пользоваться моментом и бить Пашу. Вместо этого он прислушался: сначала это был скорее визг, но вскоре он сменился на ор, и пронзительная гласная, то ли «о», то ли «а» уступила место слову «боже». Оно повторялось и повторялось, пока не раздалось:

– Помогите!

– У вас там кто-то молится, – сказал Матвей охраннику. – Но один не справляется.

Павел пропустил его остроту мимо ушей и бросился к туалетам, а Абрамов к выходу.

Его хата с краю, он ничего не знает…

Так бы и ушел, если бы женщина, которая орала, не выбежала в зал. У нее были окровавлены руки, капли с пальцев правой стекали на пол. И одежда ее была запачкана – красивое голубое платье и колготки телесного цвета, причем сзади. Очевидно, дама упала в кровавую лужу.

– Убили, – выдохнула она. – В туалете убили женщину! Вызывайте полицию.

Она опустилась на пол и начала рыдать.

К ней тут же бросились люди, но только не Абрамов. Он направился к туалету.

Охранник Пашка стоял в дверях и выглядел полным идиотом. До этого просто имел глуповатый вид, теперь же походил на умственно отсталого. Он хлопал глазами, глядя на труп женщины, и было похоже, что его сейчас вырвет. Грозный Пашка с пудовыми кулаками никогда не видел покойников, а Абрамов часто. Поэтому остался спокоен.

Женщину на самом деле убили, она не просто упала и разбила голову о раковину или кафельный пол. Ей проткнули шею, и она упала в лужу собственной крови. Вскоре туда же рухнула девушка в голубом платье, поэтому пятно было размазано. Но под головой оно оставалось нетронутым – густым и как будто маслянистым.

Тошнотворным…

И в нем плавало орудие преступления.

Абрамов хотел рассмотреть, что это, и сделал два шага вперед.

– Куда? – рыкнул на Матвея охранник, выйдя из ступора. – Сюда нельзя!

– Мне можно.

– Ты че, самый борзый?

– Типа того…

Он достал из кармана удостоверение майора МВД и представился:

– Следователь Абрамов.

Щемило сердце.

В последнее время тупая боль в груди стала верной спутницей Окси. Всему виной кофе и энергетические напитки, которые она поглощала, работая в ночном клубе «Хрусталь» диджеем. До этого девушка трудилась там же барменом. Они все выпивают (исключения настолько редки, что их можно не считать) и держатся до утра на шотах текилы или водки. Окси тоже пила. Развести клиента на то, чтобы он угостил бармена, тоже являлось частью работы. Чем больше ты его продашь, тем выше будет твой заработок. А Окси в деньгах нуждалась. Но алкоголь отдавал в ноги, которые у нее были слабыми, в отличие от сердца. На него Окси раньше не жаловалась и перешла на коктейли с энергетиком, в которые лишь капала водку.

И все равно было тяжело. Работа бармена – не для Окси. Точнее, не для ее ног. Стоять всю ночь было невыносимо. Здоровые люди уставали, а уж она…

Окси получила сложную травму бедер при рождении. До двух с половиной лет не ходила, потому что ей поставили распорки, а в них она могла только лежать и сидеть. Когда их сняли, девочка начала ползать, и делала это превосходно. Но ее ставили на ноги, а ей было непривычно. А еще больно и неудобно. Но все же она научилась стоять, а вскоре пошла. В три года Окси уже твердо держалась на своих кривеньких ножках, худо-бедно бегала. Но ей хотелось поспевать за остальными детками, а этого не получалось, поэтому она много падала и плакала не столько от боли, сколько от обиды. Она так старается, а у нее ничего не выходит!

В школе у Окси было освобождение от физкультуры, но она ходила на нее. Кроссы не сдавала, прыжки ей так же не давались, зато она отлично качала пресс и метала гранаты. В двенадцать лет занялась стрельбой из лука и получила первый юношеский разряд, но связать себя со спортом не получилось. Нагрузка на позвоночник была слишком велика, и Окси сошла с дистанции. Занялась музыкой. Имея идеальный слух и упорство, она научилась играть на гитаре и губной гармошке. Некоторое время подрабатывала игрой на них, выступая на главной пешеходной улице города. Тогда ей было шестнадцать, Окси училась в десятом классе и уже четыре года, как копила деньги на исполнение своей мечты…

– Оксана Игоревна, – услышала она оклик и встряхнулась. Долой воспоминания! И на боль в грудной клетке нужно перестать обращать внимание, как-никак не в первый раз сердце щемит. – Вы готовы ответить на мои вопросы?

– Конечно, – кивнула бритой головой Окси.

Ее, как и остальных, опрашивали приехавшие в «Хрусталь» менты. Тьфу, полицейские, конечно, поправила себя она.

– Вы знали погибшую женщину?

– Нет.

– Хотя бы в лицо?

Окси снова качнула головой.

– Ее имя Злата. И она частенько захаживала в ваш клуб.

– Может быть, – пожала плечами она.

На одном из них был набит портрет Ленина. Старшее поколение интересовалось, не коммунистка ли она. Младшее – что это за неизвестный дядя, не супергерой ли? Ответы Окси неизменно различались. Она всегда придумывала что-то новое, а Ленина она набила просто так. Главное, не как у всех. Хотя и «как у всех» у нее татуировки имелись: иероглифы, кельтские узоры, даже кошечка. Ее Окси собиралась свести.

– Злату многие из обслуживающего персонала знают, – продолжал давить на нее мент. Тьфу, полицейский. – А вы нет?